Дело сделано. Оставалось дождаться послезавтрашней газеты и пожинать плоды, если таковые будут.
ГЛАВА 20
Домой вернулась затемно, но идти по темным улицам было вовсе не страшно. Со стороны “Синего льва” доносились уже привычные хохот, топот пляшущих, пьяные выкрики. Гости заведения не гнушались посидеть и на крыльце, и на скамейках, не выпуская при этом из рук кружек с напитками. В каждом городе, наверное, да и во всех мирах, есть какое-то одно злачное место. В Каане это был “Синий лев”, лишившись которого, город обнаружил бы себя на грани опасности. Ведь если пьяницам негде собираться, то они начинают устраивать посиделки во всех закоулках, под деревьями, под окнами чужих домов. Так что пусть уж лучше “Синий лев” и дальше является оплотом “синих” жителей Каана.
Я обогнула таверну по широкой дуге, проскользнула между домами Вины и Тиммиона, и оказалась у своего. К ночи я уже двигалась по инерции, заканчивались вторые сутки, как не сплю, поэтому, войдя в дом, заперла дверь и сразу же отправилась наверх.
С утра я и не ждала покупателей. Почему-то, стоило мне проснуться, как сразу же поняла – никто ко мне не придет и сегодня. Самоуверенность таяла, словно зефирка на солнце, и не опустить руки помогала только врожденная упертость. И, наверное, совсем чуть-чуть – желание доказать матери, что я не бесполезный ребенок и на что-то гожусь. Ну и пусть она этого уже не узнает, главное – я буду видеть плоды своих трудов.
Умылась, переоделась из пижамы в чистое платье, собрала волосы в пучок на затылке и отправилась в зал. Двери распахнула, подперла тоненьким поленом, а сама ушла на кухню, чтобы выпить чаю. Через кухонное окно я увижу, что кто-то подошел к дому, так что за сохранность булочек не переживала. Единственное, совсем забыла снять с них бумажные пакеты, но, подумав, решила, что не стоит этого делать.
К моему бескрайнему удивлению, в то время, как я топила печь и грела воду в чайнике, одна из служанок богатеньких господ, воровато оглядываясь, двинулась к моему дому.
Я и не надеялась, что она станет первым покупателем, но улыбка все же озарила мое лицо. Я бросилась в зал и появилась за прилавком как раз в тот момент, когда женщина уже взяла в руки колокольчик.
– Я увидела вывеску, – начала она немного неуверенно, осматривая зал. – Здесь можно купить пару булок хлеба?
– Конечно, вы по адресу! – от волнения я говорила чуть громче, чем следовало. Судорожно принялась снимать с выпечки бумажные пакеты, чтобы показать посетительнице товар “лицом”.
– Мне не нужно много, только две булки для завтрака. Обычно я пеку хлеб с вечера, но вчера у меня совсем не было времени, – женщина казалась встревоженной. – Господа не завтракают без хлеба, меня просто уволят, если его не будет.
– Попробуйте, – я отломила кусок от булки, вместо того, чтобы отрезать. В тот момент вообще не думала о необходимости использовать нож и перчатки, что было моей ошибкой, хотя служанке оказалось все равно.
Женщина откусила от куска, прожевала, и лицо ее просияло.
– Как вкусно! Я только что заходила в продуктовую лавку и, попробовав хлеб там, уже мысленно собирала свои вещи в доме господ. Вы – просто спасение для меня!
– Попробуйте еще и это, ваши хозяева вас отблагодарят, когда вы подадите им это на ужин, – я протянула покупательнице один из пяти оставшихся круассанов.
Женщина радовалась тому, что ее не уволят. Я радовалась первой в жизни покупательнице моей собственной пекарни! Надо ли говорить, что следующие несколько часов после ее ухода, я пребывала в приподнятом настроении? Она заплатила мне сотню медяков за хлеб и серебряный за пять круассанов. Я пересчитывала кучку монет, высыпав их из мешочка на прилавок, и не верила своим глазам. Стоимость круассанов было решено сделать высокой, но только потому что такой выпечки больше нигде не купить. Я противилась, но Тиммион настоял, и я уже думала, что никто никогда их не купит, а вот погляди-ка! Купили!
Я забыла и о чайнике на плите, и о том, что собиралась выпить чаю и позавтракать. Любовно поглаживала монетки и едва не плясала от счастья. Но позавтракать все же было нужно, к тому же, служанки аристократов уже давно покинули торговую улицу. Часов до трех дня мою пекарню обходили стороной, и воодушевление, которое затопило меня утром, исчезло.
На улице же что-то происходило. Что-то необычное. Мимо моего дома прогуливались женщины в красивых платьях, и даже хозяева лавок, наряженные словно на праздник, запирали двери и тянулись к арке, ведущей на площадь. Оттуда доносилась музыка, но широкое здание напротив не позволяло мне увидеть, что же там происходит. Я долго сидела на подоконнике и прислушивалась, и уже под вечер поняла, что улица будто вымерла – все ушли на площадь.
Наверное, я бы еще долго так сидела, если бы из-за поворота не появился знакомый экипаж. Два жеребца тянули позолоченную карету по направлению к моему дому и остановились прямо у входа.
Аррель, с неизменной улыбкой на лице, выскочил из кареты, не дождавшись, когда кучер откроет ему дверцу. Быстрым шагом достиг двери и минуту спустя стоял в дверном проеме, ведущем на кухню.
– Я так и знал, что застану вас дома, – улыбался он, облокотившись о косяк.
– Где еще мне быть? – слезла я с подоконника, фыркнув. – Вон сколько покупателей, полный зал, ни минуты покоя.
Аррель недоуменно обернулся, а потом внимательно заглянул мне в глаза.
– Там же нет никого.
– Вот именно, – буркнула я. – Вчера вообще никого не было, сегодня с утра зашла одна женщина, и только благодаря ее появлению я не провела этот день в рыданиях.
– Не думаю, что сегодня кто-то придет. На площади ярмарка, не знали? Танцы, музыка, даже сладости из столицы привезли. Я, кстати, потому и приехал. Вы не составите мне компанию на столь веселом празднике?
Последнее Аррель мурлыкнул, сделав томный взгляд.
– Нет, извините. У меня совершенно нет настроения танцевать и
