Снилась мне всякая чушь: земная реальность смешалась с реальностью местной, и в итоге все получилось сумбурно и бессмысленно. Проснулась я, ничего не запомнив, какое-то время пыталась понять, где нахожусь. А затем воспоминания нахлынули на меня, словно цунами, погребая под собой остатки здравого смысла. Другой мир. Магия. Перемещение душ. А еще сегодня появится гонец от императора.
Заставив себя подняться, я нажала на кнопку в стене, чтобы вызвать слуг. Нужно было вымыться и переодеться перед завтраком.
Ванная здесь представляла собой большую светлую комнату с чашеобразной конструкцией, напомнившей мне джакузи или мини-бассейн. Глубокая емкость при необходимости скрывала все тело, стоять в самой глубине можно было в полный рост, и при этом вода доходила до шеи. Чтобы вымыться полностью, приходилось подходить к краям «чаши».
Принимать помощь чужих людей я не привыкла, но страх раскрыть себя присутствовал, — я все еще не знала, как тут относятся к попаданкам, а полагаться только на слова призрака боялась — а потому пришлось покорно терпеть, когда чужие руки двигались по телу и волосам.
Служанки знали свое дело, и уже через полчаса я, облаченная в теплый халат, выходила из ванной.
Еще полчаса — и я одета и накрашена. Изумрудного цвета платье идеально шло к глазам. Длинное, до щиколотки, полностью закрытое, со стоячим воротником и рукавами до запястий, оно своим кроем напоминало мне мусульманские наряды и отличалось от них тем, что подчеркивало фигуру. С поясом на талии, оно делало меня еще стройней, чем я на самом деле была. «Меня, — с горечью отметила я про себя, — давно ли я в этом теле? И вот уже начинаю воспринимать его, как свое. Быстро привыкла, очень быстро».
— Ронара, — вывел меня из задумчивости голосок одной из служанок, — какие туфли изволите обуть? Молочного или серого цвета?
— Молочного, — ответила я, не особо задумываясь над вопросом.
Убранные под сетку волосы, золотые серьги с изумрудами, такое же колье на шею, искусно наложенный макияж — и вот уже в зеркале отображается надменная владелица чуть ли не миллионного состояния, этакая прожженная стерва из американских фильмов про тех богатых, что изредка плачут.
Спускалась на первый этаж я с помощью служанки. Она держала меня под локоть, и всеми вокруг эта помощь воспринималась, как нечто естественное. Вообще, отношение местных слуг к своей хозяйке меня удивляло. По идее, любить ее никто не должен был. Работать за плату, стараться угодить, чтобы получить больше выгоды и продвинуться по карьерной лестнице вверх — да. Но здесь… Слуги носились с Селенирой, как с малым, неразумным ребенком и, похоже, искренне стремились защитить ее от всевозможных жизненных невзгод.
— Селенира, — ворвался в мои мысли голос военного, — гонец уже подъезжает к воротам.
Я кивнула, разглядывая мужчину. Одетый, как и вчера, в армейскую форму цвета хаки, сегодня он выглядел более собранным и подтянутым, чем вчера. Что такого важного могло быть в появлении гонца от императора? Насколько я смогла понять, Селенира своей родословной не уступала императорской семье, замужем она уже несколько раз побывала, значит, ничего нового ей сообщить не могли. И все же гонца встречали, как самого императора.
Несколько минут протекли в молчании. В широкой прихожей мы с военным стояли вдвоем. Я уже хотела спросить, как долго продлится ожидание, когда сзади, на лестнице, раздались шаги. Мужские. Военный нахмурился.
— Успел, — насмешливо заметил врач, подходя со спины и становясь рядом. На этот раз он был одет совсем как аристократ: фрак, рубашка, брюки, туфли. И все — серого цвета. — Приветствую, ронара. Вы сегодня выглядите явно лучше.
«Чем вчера», — не прозвучало, но подразумевалось.
Ответить я, удивленная таким поведением, не успела: входная дверь распахнулась, и на пороге появилось еще одно действующее лицо.
Глава 6
Высокий, красивый, модно одетый мужчина как будто сошел с обложки журнала для английской аристократии, если подобный, конечно, кто-нибудь выпускал. Этакий британский денди, одетый в черный костюм и белоснежную рубашку, выглядывавшую из-под фрака, плечистый, с гладко выбритым подбородком и небольшими усиками над верхней губой, шатен с темно-синими глазами, он совершенно не походил на тех гонцов, которых я себе представляла. Я буквально ощутила волну ненависти и злости, появившуюся со стороны врача и окатившую меня и гонца. Но опять же, времени, чтобы уточнить причину такого странного поведения, у меня не оставалось: гонец улыбнулся, показывая всему миру свои идеальные белоснежные зубы, достал из внутреннего кармана запечатанный пакет и с поклоном протянул его мне:
— Ронара, его величество будет рад видеть вас в своем дворце.
Пакет я взяла аккуратно, так, чтобы не соприкоснуться пальцами с рукой гонца. На какой-то миг мне показалось, что на его лице мелькнула тень то ли недовольства, то ли злобы, но я решила не придавать значения увиденному.
— Мы собираемся завтракать, надеюсь, вы окажете нам честь и присоединитесь к нам, — вежливо произнесла я и сразу же заработала недоуменные взгляды от гонца и врача и недовольный — от военного.
«Похоже, я сказала что-то не то», — мелькнула в голове мысль.
— Буду счастлив, ронара, — между тем улыбнулся гонец, вновь демонстрируя зубы.
К обеденному залу, большой вытянутой комнате, освещенной многочисленными факелами на стенах, мы подошли все вместе. Военный несколько раз поглядывал на врача, явно с намеком, но тот предпочитал делать вид, что все идет по плану, и упорно шагал рядом со мной.
Расселись за накрытым белоснежной скатертью столом, опять же все вместе. Слуги начали накладывать в тарелки горячий рыбный суп. Я следила за их выверенными движениями и ощущала себя мышью, польстившейся на сыр в мышеловке. Вот-вот должна была захлопнуться ловушка, и тогда бедный серенький зверек мог надеяться только на благосклонность судьбы. Что-то шло не так, неправильно, но что — я понять не могла. У меня никогда не было серьезных романов, и тем не менее мне казалось, что гонец и врач ведут себя, как соперники, а военному не нравится поведение ни одного, ни другого.
Ели молча. Пакет сиротливо лежал неподалеку от моей тарелки. Вскрыть его я решила после завтрака. Не стоило портить себе настроение и пищеварение ожидаемо плохими новостями.
После супа нам подали мясо с подливой и кашу, свежие овощи, жареную рыбу, сыр, копчености. Я смотрела на расставленные на столе блюда и плохо могла себе представить, как можно сохранить тонкую талию при подобной кормежке.
Наконец, отказавшись от пирожных и компота на десерт, я поднялась и вышла из зала, прихватив с собой пакет. Тянуть дальше смысла не было.
— Лучше в кабинете, — раздался за моей спиной голос военного, когда я шла по коридору, — из твоей спальни уже убрали все письменные принадлежности, а ответ писать необходимо.
Я кивнула и, следуя за своим спутником, зашла в небольшую, но довольно светлую комнату без окон. Сдержав порыв отыскать источник энергии (факелов на стенах не имелось), я села в кресло за столом, положила на лакированную поверхность пакет, начала аккуратно развязывать узел под печатью.
— Селенира, — укоризненно покачал головой военный, — я понимаю, что ты намеренно тянешь время, но лучше воспользуйся ножом из ящичка и срежь печать.
Я покраснела. Кто б еще сказал мне, жительнице совершенно другого мира, что печати надо срезать.
В ящичке под столешницей и правда оказался миленький ножичек с длинным лезвием и деревянной рукояткой, инкрустированной изумрудами.
Пара взмахов — и печать отделена от упаковки. Вытаскивала и раскрывала я письмо дрожавшими руками.
«Нашей дражайшей кузине, герцогине Селенире Ломарской.
Нам стало известно, что вы недавно в очередной раз овдовели, но так и не смогли войти в интересное положение. Надеемся в ближайшее время увидеть вас в нашей столице, Артонии.
Император государства Горнар Иридий Третий,
