– До свиданья, – мальчик помахал мне рукой.
– Всего доброго, – отозвалась я, и скромно поинтересовалась, – Чем наша улица страшнее этой?
– Увидите, чем, – старик подмигнул правым глазом, – Не забудьте смыть осиновую смолу. Она хуже упырей привлечет. До встречи на рассвете, милочка!
ГЛАВА 3. Знакомство
Свернув на улицу Магнолий, я поняла, почему Владимир Ильич назвал ее самым страшным местом. Улица была тупиковой, длинной и темной, без единого источника света, кроме полумесяца, спрятавшегося в вершинах деревьев. По одной ее стороне тянулся неприветливый лес, а по другой – аллея отцветших магнолий. Вдоль высоких осиновых заборов кудрявилась живая изгородь из гранатовых кустов, терновника и пестролистного барбариса. Над остро заточенными пиками виднелись крыши стареньких домов, как и заборы, похожих друг на друга.
Я оставила Козленка на обочине и пешком отправилась к дому номер тридцать два.
Нелепо, словно олигарх, распивающий самогонку в компании бомжей, смотрелся трехэтажный кирпичный коттедж в ряду облезлых домишек. Его черепичная крыша, мощные пластиковые окна, рольставни, балконы и веранда, увитая плетистыми розами, нарушали унылую однообразность пейзажа. Серебристый осиновый забор возвышался над моей головой метра на полтора.
Подкрадываясь к калитке, я придерживала в сумке заговоренный кол. Более солидное оружие: пистолет с разрывными пулями, начиненными осиновым концентратом, таилось в наплечной кобуре под курткой.
Будь я умной вампиршей, близко не подошла бы к этой крепости. В округе полно шатких домов с проржавевшими решетками или ставнями на паре петель. Их и человеку легко свернуть. О магической защите коттеджа нечего и говорить. Разумеется, она была, и неслабая.
Неужели, вампиры съели Ломакиных, считая, что богатые люди вкуснее бедняков?
Калитка открылась с протяжным скрипом, едва я прикоснулась к деревянной ручке. Подозрительная деталь разогрела охотничий пыл. Я бесшумно подбежала к веранде и притаилась за аркой, увитой плетистыми розами.
Послышались мужские шаги: слишком тихие для человека, но слишком шумные для вампира.
Я замерла перед атакой.
– Кто здесь? – на крыльце показался растерянный парень в светлой замшевой куртке, серых джинсах и темно-серой майке. – Господа вампиры, кто из вас немедленно не унесет отсюда ноги, тот будет испепелен и разлетится фейерверком по ночному небу! – мельком осмотрев сад, воскликнул он.
Волшебный камешек в его ладони излучал яркий белый свет.
Вспомнив прописную истину, что кровопийцам неподвластна магия, решила обнаружить себя.
– Я человек, – выбралась из колючих зарослей. – Испепелять меня не обязательно.
– Поверю на слово, – парень диковато посмотрел на меня.
– Светлана Челкашина. Оперативник Тринадцатого отдела ФСБ, – поднявшись на крыльцо, я сунула ему под нос раскрытое служебное удостоверение. – Я приехала в Волочаровск убивать вампиров!
– Звучит грозно… Добро пожаловать в Волочаровск.
– Спасибо, – я попыталась улыбнуться и перестать сверлить его воинственным взглядом.
– Тихон Таранский. Индивидуальный предприниматель, – с заметной робостью парень подал мне руку, и я вложила холодные пальцы в его теплую ладонь.
Сделав легкий намек на рукопожатие, он подтянул меня на площадку крыльца, к себе. Мы встали друг напротив друга на одной линейной плоскости.
Тихон произвел на меня приятное впечатление, хоть и бушевала еще во мне раскаленная магма негативных эмоций. Он был довольно симпатичным, его аккуратное округлое лицо выражало добродушие и подкупающую простоту. Движения были плавными и изящными. А его большие ясные глаза… я еще не видела таких невероятных глаз – серых с мерцающими в свете луны серебристыми искорками. Тихон их вытаращил от удивления или испуга, но быстро успокоился. Он продолжил наблюдать за мной открытым, приветливым, и все же слегка настороженным взглядом, а серебринки в них по-прежнему мерцали.
“Вампир?” – меня смущало необъяснимое свечение его глаз, – “Не может быть! Он ведь не самоубийца. А может, может?!!” – засунув мысленную тавтологию в глубь сознания, прислушалась к интуиции – тишина.
– Значит, вы прибыли из Москвы. Из беспокойной златоглавой столицы, – выпуклые губы Тихона расплылись в сдержанной улыбке.
Скрывает острые клыки?
Я хотела взять заветный кол из сумки на плече, но подумала, как неэтично это будет выглядеть, и опустила руку.
– Людмила, сестра покойного Льва Андреевича, попросила меня присмотреть за домом, – Тихон пригладил короткие темные волосы, местами слипшиеся от геля для укладки. – Я здесь временно живу. Поливаю цветы, стерегу имущество.
– Боюсь, что мне придется вас выселить. Людмила Андреевна сдала мне дом. Странно, что она вас не предупредила о моем приезде.
– Видимо, забыла в скорбной суете. Или решила, что мы навряд ли нанесем друг другу вред, хотя бы и моральный, – Тихон осуждающе взглянул на мою беспокойную руку, инстинктивно потянувшуюся к пистолету в кобуре.
Я сцепила руки над пупком.
– Пройдемте, – Тихон галантно открыл передо мной дверь – Я старался не менять обстановку. Большинство вещей на своих местах, как в тот трагический вечер, – он поторопил меня приглашающим жестом.
– Надо пригнать машину, – отступила я, – чтобы ее не увели.
Странное предчувствие не советовало мне следовать за Тихоном. Вроде бы с ним все было в порядке в том плане, что он не мог быть вампирюшником. На нем дорогая одежда, неподходящая для охоты – такую потом фиг отстираешь, понадобится химчистка, и промокшие от росы замшевые ботинки. Ровный золотистый загар на коже. Но почему-то я не торопилась оказаться с ним один на один в узком пространстве прихожей. Странно. Я успею его убить, если он покажет клыки. Мне не впервой…
– Хорошо. Я открою ворота, – Тихон не стал мне перечить, и не напомнил о том, в Волочаровске даже закоренелые преступники не бродят по ночным улицам, – и пойду восвояси.
– Тихон! Оставайтесь в доме до утра! – окликнула я его.
Что я сказала? То, что надо! Нельзя выставлять человека на ночную улицу, подвергать смертельной опасности.
Я загнала Козленка на спортивную площадку перед домом. На влажной газонной траве одиноко лежал футбольный мяч. В мыслях возникли призрачные силуэты отца и маленького сына, играющих в футбол.
Нелегко будет привыкнуть к тому, что место преступления временно станет моим домом.
– Вам помочь? – Тихон забрал у меня тяжелый пакет.
– Возьмите продукты. Остальное полежит в машине до утра. Незачем возиться с баулами поздней ночью, – я не подпустила его к арсеналу.
Но и оставить боеприпасы в Уазике не осмелилась. Прихватив спортивную сумку с оружием, я вошла в дом вслед за Тихоном, фиксируя внимательным взглядом каждое его движение.
– Тут был постелен коврик. Темно-синий, – я сравнила реальность с фотографией, запечатленной в памяти.
– Я свернул его и поставил в угол, – объяснил Тихон. – На нем лежала Ника.
Он печально вздохнул.
– Вы хорошо знали хозяев дома? – поинтересовалась я.
– Ломакины были нелюдимы и высокомерны. Общаться приходилось. Дружбы не было. Детей их особенно жаль. Ника была веселой, озорной девчушкой. Мечтала быть самой красивой на выпускном балу, похожей на принцессу эльфов. Ее бальное платье все висит в шкафу.
– Вам нелегко здесь находиться? – я заметила, что Тихону с трудом дается каждое слово о хозяевах коттеджа.
– Да, но… Разве мог я отказать в помощи Людмиле Андреевне?.. Признаться, я здесь вроде как в изгнании живу. Скрываюсь, – он потупил взгляд.
– От кого? – меня всю передернуло, как будто внутри сдвинули тяжелый рычаг и пустили ток. – Коллекторы достали?
– От житейских неурядиц. Вы проходите сразу на кухню. Там, если желаете, мы посидим, побеседуем, выпьем за упокой прежних хозяев дома.
