Выполнив приказ, стараюсь не смотреть на замерших у стенки девушек. Могу только представить, что они обо мне думают. Но мне плевать. Главное, спасти Соню. Они мне не помогли, когда её забирали. Так и нечего теперь на меня смотреть так шокировано.
Может, у меня ничего и не получится. Может… этот блондин меня обманет. Всё может быть. Но попытаться что-то сделать лучше, чем помереть, сдавшись.
Но мне почему-то кажется, что ему незачем меня обманывать. Этот жуткий мужик и так может получить всё, что угодно.
А может, я сама себя обманываю?
Я не слышу его шагов. Поэтому, когда моей спины внезапно касается прохладная ладонь, невольно вздрагиваю, испуганно хватанув ртом воздух. Но я заставляю себя стоять на месте. Лишь глаза закрываю. Чувствую, как мужчина собирает мои волосы, сжимая у затылка. Отпускает.
Ведёт кончиками пальцев вниз по позвоночнику. Словно пробует мою кожу наощупь. Обхватывает талию, больно сжимая, будто примеряется. Ведёт по бокам, вызывая нервную дрожь. Прижимает ладонь к низу моего живота, резко притягивая меня к мужскому телу. Позволяя почувствовать… его интерес.
О боже.
— Не передумала? — раздаётся вкрадчивый голос возле моего уха. — Ты готова к тому, что я могу приказать тебе что угодно? Сделать с тобой всё, что захочу? Взять, как захочу? Причинить боль? Приказать… умереть?
От страха у меня начинают дрожать колени. И воздух становится колючим, застревая в лёгких.
— Я готова на всё, если вы спасёте мою Соню, — выдыхаю хрипло.
— Хорошо. Меня такая сделка устраивает, — хмыкает он, отпуская. И мне чудится в его голосе удовлетворение. — Я беру её. Пошли, зверушка.
Я дёргаюсь поднять сорочку. Но меня останавливает короткое «Оставь».
Он… хочет, чтобы я шла за ним… голой? Дальше проверяет, или уже попросту издевается, показывая свою власть? Хочется верить, что проверяет. А я уже так истощена морально, что мне почти плевать на собственную наготу.
Сжав пальцы до хруста, я опускаю голову и поворачиваюсь к тому, кого сама выбрала своим хозяином. Он же, наградив меня равнодушным взглядом, разворачивается к двери. Той самой, заветной и до жути пугающей одновременно. За которой начинается неизвестность.
Мне остаётся только следовать за ним. И прощаться со своим «я». Я выменяла право быть собой на спасение Сони. Надеюсь только, что этого хватит. Что я успела… что ей не навредили.
Переступив порог вслед за своим хозяином, попадаю в просторный светлый коридор в светлых холодных тонах. Позади себя слышу шаги мучнистого, шелест закрываемой двери. Но даже не оглядываюсь, уже во все глаза смотря вперёд.
И, превозмогая слабость, стараюсь поспевать за беловолосым. Стараюсь держаться на ногах. Очень стараюсь. Мне страшно, что если я свалюсь, или отстану, он передумает и оставит меня. И всё будет зря.
Поэтому, сцепив зубы и обняв себя за плечи, упрямо переставляю ноги. Шаг за шагом. Метр за метром. Плевать на чёрные пятна перед глазами. Плевать, что меня шатает, как пьяную.
Я настолько сосредотачиваюсь на этом, что полностью забываю о мучнистом работорговце, шагающем позади. И зря. Внезапный удар под коленку становится для меня полной неожиданностью. Фатальной и жестокой.
Мне кажется, что падаю я бесконечно долго. Бесполезно загребая руками воздух. Умирая в душе от отчаяния. Ненавидя свою слабость и неспособность что-либо исправить.
От удара о пол моё тело прошивает такой болью, что дышать становится невозможно. Даже сознание мутится. Хочется свернуться клубочком и выть белугой. Но вместо этого я пытаюсь подняться. Если не на ноги, то хотя бы на четвереньки. И ползти…
Беловолосый уже так далеко. Я не смогу за ним угнаться. Должна… но не могу.
Проползя улиткой едва ли больше метра, я запутываюсь в дрожащих руках и едва не падаю снова. Из горла вырывается всхлип… это конец.
— Хозяин, — хриплю ему вослед, уже ни на что не надеясь.
И тут мужчина впереди останавливается. Поворачивается ко мне, окидывая прищуренным взглядом. Хмурится удивлённо… или раздражённо.
— Не помню, чтобы приказывал тебе ползти, зверушка. Встань, — приказывает сухо.
— Простите… мой господин… я не могу, — признаюсь, чувствуя, как от накатившей дурноты меня покидают остатки сил. В глазах темнеет. И моё тело неумолимо заваливается набок.
Я снова не справилась. Снова подвела свою девочку. Этот гад мучнистый всё-таки отомстил мне за моё самоуправство. Сделал так, чтобы покупатель от меня отказался. Кому нужна такая немощная рабыня?
Последнее, что мне удаётся увидеть, это приближающуюся фигуру беловолосого. И то, как он склоняется надо мной. Кажется, теперь он зол. Очень зол.
Где-то в стороне раздаётся хрип и странный тошнотворный хруст… Что-то падает рядом.
А я проваливаюсь в холодную тьму.
Глава 6
Мир плывёт перед глазами, напоминая бредовую галлюцинацию. Мне кажется, что я лечу. Возможно в ад. Иначе, почему так больно? И тоскливо? Будто я душу продала. Цена была стоящей. Только у меня сил не хватило воспользоваться выторгованным шансом.
И что теперь? Что со мной? А не всё ли равно?
Сознание меркнет опять. Чтобы вернуться новой удушающей волной… Так больно. Сил нет. Прости меня, Соня.
В какой-то из моментов просветления, я понимаю, что меня несут на руках. Тело абсолютно не слушается. Над головой проплывает серый потолок. Светящиеся точки. Какие-то конструкции… снова потолок. И внезапно… безграничная чернильная бездна с россыпью звёзд. Холодных и далёких. Равнодушных.
Рвано выдохнув, я до слёз вглядываюсь туда, в эту глубокую темень. Живую. Жестокую. Ту самую, из которой пришли монстры, сломавшие наши с Соней жизни. Кажется, что и в сознании моём такая же тьма. Тьма наполняет мою душу, лишая последних крох надежды. Такой ничтожной песчинке, как я, не выжить одной среди монстров из космоса. И уж тем более не защитить никого.
По вискам текут мокрые ручейки слёз. И хочется крепко зажмуриться, прячась от реальности. Но я заставляю себя скосить взгляд и посмотреть на того, кто меня несёт. Уверена, что это кто-то из мучнистых. Хотя, странно, что меня не за ноги тащат в утиль.
В ноздри бьёт металлический солоноватый запах.
И тут я забываю, как дышать. Потому что натыкаюсь взглядом на жёсткую линию бледного подбородка, шею, увитую серебряно-черным рисунком, прядь белых волос, заостренное ухо, какие-то алые брызги, особо яркие на белом и так похожие на кровь… и этот запах…
Он не отказался от меня? Забрал оттуда?
Забрал…
Не отказался…
Сдержит слово.
Я просто закрываю глаза, позволяя себе быть той самой ничтожной песчинкой. На большее у меня сил сейчас всё равно нет. И никак изменить свою участь я не могу. Как мой хозяин решит, так и будет. Я обещала подчиняться.
Измученное сознание снова топит во тьме. И я больше этому не сопротивляюсь.
В себя прихожу резко, будто из воды выныриваю. Распахнув глаза, делаю глубокий судорожный вдох. Воздух обжигает лёгкие, как после удушья. Глаза режет ослепительным белым светом. А тело… не ощущается. Боли больше нет. Но и других осязательных чувств тоже.
Паника накрывает меня с головой. Боже, что со мной сделали? Где я? Что я? Может от меня уже вовсе лишь одна голова осталась?
И лишь спустя вечность, наполненную животным страхом, я понимаю, насколько бредовое моё предположение. Зачем им моя голова?
Стоит об этом подумать, и по моему телу пробегает судорога. Значит, тело никуда не делось. Оно есть. И даже чувствительность к нему, кажется, по чуть-чуть возвращается.
Я пытаюсь пошевелиться, но у меня почти ничего не выходит. Только дрожащие от напряжения пальцы немного сгибаются.
И в следующий миг над моей головой начинают бегать какие-то странные всполохи. Далеко не сразу до меня доходит, что это огоньки на прозрачной поверхности. Я под стеклом?
Но придумать себе новую страшилку о стеклянных гробах мне не дают возможности. Периферийным зрением я улавливаю какое-то движение. Кто-то идёт ко мне. И спустя секунду надо мной склоняется незнакомец в чёрном.
