Элоиза, дочь короля (СИ) - Лин Айлин

С моими помощницами мы пошили несколько комплектов постельного белья и одеял на пуху. Один из них я подарила нянюшке, та сначала отказывалась, но в итоге поддалась уговорам и приняла этот поистине королевский подарок. Мне было немного жаль красивую дорогую ткань — нянька всё также ходила в грязных одеждах и продолжала избегать ванны. А по прошествии нескольких дней, я всё же дождалась благодарности от Жанетты: её суставы стали ныть гораздо меньше.

Няня спала на полу около моей кровати на выдвигающейся деревяшке, и это раздражало меня неимоверно — запахи немытого тела не давали нормально выспаться. Набравшись терпения, исподволь я внушила женщине мысль, что от пола тянет холодом, а это вредно для костей. И чтобы уберечь дорогую мне кормилицу от болезней специально для неё был сколочен топчан, на котором Жанетте точно будет всяко удобнее, чем на твёрдой доске. В итоге няня со скрытым, но заметным для меня облегчением, перебралась на новое ложе в противоположном от моей кровати углу.

В гостиной же всегда спали две дежурные фрейлины на случай, если венценосной мне вдруг что-то срочно понадобится среди ночи и Жанетта не сможет мне в этом помочь. А вообще мои помощницы жили в отдельной комнате неподалёку от моих покоев.

Из воспоминаний меня вырвал чей-то пронзительный крик и последовавшее за ним улюлюканье: толпа возбудилась пуще прежнего. Роберт наклонился ко мне поближе и горячо зашептал на ухо:

— Сейчас выведут колдунов. Тебе сказали кто они? — и столько в глазах жажды поделиться со мной всеми подробностями, что я, обречённо вздохнув, отрицательно качнула головой.

— Нет, ты же знаешь, я не люблю кровавые истории.

— Да знаю я, Лои, — он привычно сократил моё имя, и придвинулся ко мне ещё ближе, чтобы прошептать, — но там ничего кровавого и не было. Они никого не убили. Их просто уличили в колдовстве. Это муж и жена. Он кузнец, она булочница. Обоим подвластен огонь, если бы не это, то их бы сожгли, как и всех колдунов. В связи с этим главным клириком были назначены именно эти виды казни: кузнеца утопят вон в той большой бочке, а булочницу повесят.

— Роберт, — я повернулась к брату и посмотрела в такие же синие, как и мои, глаза, — почему его утопят, а её повесят? Какой смысл?

— Просто так, я полагаю, для зрелищности. Простой люд любит разнообразие в казнях, только никто не сможет увидеть его мучений под водой, к сожалению, — печально добавил тот, пожал плечами и отодвинулся, — начинается, смотри, вон их ведут.

Роберт не был плохим, он был просто воспитан в этой среде. И с этим я ничего не могла сделать. Повернув голову, посмотрела в просвет, образованный людским морем. По нему шли мужчина и женщина, в лохмотьях, босоногие, но смотрящие на всех вокруг с достоинством.

— Как церковники поняли, что они колдуют? — спросила я тихо Роберта и незамедлительно получила ответ.

— Донесли соседи, что видели, как кузнец руками трогает огонь и пользуется его силой, чтобы выковать меч ровнее. Он был одним из лучших кузнецов столицы.

А я подумала, что людская зависть не знает границ.

Как спасти этих двоих?

Покосившись на Епископа, сидевшего в соседней ложе, я чуть поморщилась. Худой, до скелетообразного состояния, главный церковник до икоты пугал меня. Было в нём что-то отталкивающее. Рядом с ним пристроился высокомерный главный клирик (не менее жуткий тип с прозрачными, почти белыми глазами, вот уж кто похож на злого колдуна так это точно он) и священник местного собора, который из всей этой благочестивой троицы оставлял наиболее приятное впечатление.

Оторвав взгляд от священников, снова посмотрела на «колдунов», которые уже взошли на эшафот.

И сразу заметила, что женщина сильно напугана, чрезмерно бледна и держится из последних сил. Мужчина был более собран, ему позволили взять жену за руку и крепко сжать, после чего их развели в разные стороны. Палач деловито откинул крышку бочки и кузнец по приставной лестнице поднялся наверх. Женщину подвели к висящей верёвке, и закрепили её на тонкой шее.

Вдруг супруга кузнеца вскинула голову и повела глазами, словно ища кого-то. А через мгновение наши взгляды встретились и не знаю, что на меня нашло, но я беззвучно прошептала:

"Простите".

И молодая женщина слабо мне улыбнулась. От этого стало так тошно, что выть захотелось.

Сглотнув подступившую к горлу тошноту, опустила голову вниз, делая вид, что поправляю рукав выходного платья.

— Лои, смотри, — азартно шепнул Роберт, — всё самое интересное пропустишь!

Я не послушала совета брата, и не поднимала глаза до самого конца казни.

Но я всё прекрасно слышала. И никогда не забуду тех звуков, что издавала умирающая женщина.

Ночью мне не спалось. Мучили кошмары и сильно болел низ живота. Приняв сидячее положение, посмотрела на тлеющие угли в жаровнях, кинула взгляд на топчан, где сладко похрапывая, спала нянька, откинула одеяло и опустила ноги на каменный пол. Натянув домашние мягкие туфли, вышла сначала в гардеробную, затем в гостиную. Хотелось посидеть у камина и посмотреть на пляшущие языки живого огня в очаге.

Шла я практически бесшумно. Двери открывались без единого скрипа. Стараясь не разбудить девочек-фрейлин, спавших в противоположном углу, я тихо пробралась к камину, обогнула кресло с высокой спинкой и так и застыла, чувствуя, как от изумления отваливается челюсть.

Дежурившая сегодня Анна Пайп самая младшая из моих фрейлин, и моя ровесница, засунув руку по локоть в огонь, увлечённо гладила оранжевые язычки, подкидывала их вверх, затем ловко формировала огненный шарик и прокатывала его от ладони до локтя и обратно.

Насмотревшись на это чудо, я не сдержалась и тихо спросила:

— Анна, как ты это делаешь? — девушка резко вздрогнула и, скинув пламя в камин, упала передо мной на колени.

— Ваше Высочество, только не казните! Я не специально!

Глава 4

— Леди Анна Пайп, — строго сказала я, — немедленно встаньте с колен. Сядьте и расскажите всё с самого начала.

Девушка, тихо всхлипнув, медленно, чуть пошатнувшись, поднялась с колен и села в одно из двух стоящих у камина кресел.

— В-ваше Высочество, не казните, — ну сколько можно! я демонстративно закатила глаза, давая понять, что уже устала слышать одно и тоже, и Анна открыла рот, чтобы продолжить, как рядом на колени плюхнулось ещё одно юное чудо в перьях — леди Катрин Денни, вторая дежурная на сегодняшнюю ночь фрейлина.

— Ваше Высочество! Анна безобидная, она никому не причинила вреда, Анна даже никогда насекомых не прихлопывала.

— Угу, — буркнула я, — как шустро вы ловили вшей, и давили их между ногтями, когда только пришли на отбор во дворец я прекрасно помню, — пробормотала я себе под нос, чуть поморщившись, воспоминания, надо сказать, были не самые приятные. И война с мелкими гадами была самая настоящая, — Кто ещё в курсе? — продолжила спрашивать я.

— Все девочки, — тускло ответила Анна и совсем печально свесила голову.

— Значит, так, — начала я и тут же захлопнула рот, вспомнив о спящей в моей опочивальне Жанетте, не хотелось бы, чтобы нас подслушали, — нет, не здесь. Ну-ка, ведите меня к себе.

И мы, подхватив подсвечник с двумя горящими свечами со стола, отправились в коридор. По бокам от двери стояли мои стражи, я величественно им кивнула и двое из них безмолвно последовали за нами.

Идти было недалеко: всего-то в конец коридора, где жили мои фрейлины. Их двери никто не сторожил, и Анна, спокойно постучала о створку.

— Кто там? — глухо и сонно раздалось с другой стороны.

— Её Высочество Элоиза, — ответила Катрин.

Не успела она договорить, как дверь распахнулась, впуская нас внутрь.

— Стойте здесь и никого не пропускайте, — распорядилась я, посмотрев на стражу, после чего вошла в комнату девочек.