такой ситуации было проще послушаться, чем пытаться достучаться до того, кто с чего-то решил, что я нуждаюсь в его обществе.
— Видишь, не так это и страшно, — усмехнулся этот ненормальный, спустив меня с плеча и оставив висеть перед ним в воздухе. Я удивлённо посмотрела на него, вниз и в следующее мгновение подалась вперёд, чтобы обвить его руками и ногами.
— Страшно, Арминар.
— Нет, — меня уверенно отстранили от себя. — Давай, Лилиль, представь себя пёрышком.
И отпустил. Я поспешно и очень, просто очень старательно представила себя пёрышком. Судя по тому, что до сих пор не упала, пёрышко из меня вышло.
— Какая умница! А ты боялась. Гляди, как хорошо у тебя получается.
Гад! Нет, ну какой же противный, остроухий гад! Правильно в него его Гарэль боевое заклинание кинул. Пусть сделает это ещё раз, а меня в библиотеку закинет.
Таинственный Гарэль появляться по моему желанию отчего-то не спешил. Зато здесь по-прежнему имелся Арминар, который невозмутимо поправил складки на моей юбке и, отлетев в сторонку, сообщил:
— Будем учить тебя летать!
— Отлично! Научи меня залететь вон в то прекрасное окошко, — натянув максимально вежливую улыбку, выглядевшую, наверняка, невероятно фальшиво, попросила я и кивнула в сторону окна библиотеки.
— Нет, это скучно, — покачал головой этот… урод остроухий. — И расстояние слишком маленькое, ничему не научишься. Так что…
И он вдруг подлетел ко мне и дёрнул за руку, потащив моё левитирующее тельце за собой. Интересная деталь: рука у него на удивление тёплая и приятная. Никаких шероховатостей, мозолей, царапин, шрамов… Кожа идеальная и приятная на ощупь. И руку мою он держит крепко, так, что создаётся ощущение, что даже потеряй я контроль и начни падать, он меня поймает.
— Так почему ты ушла, Лилиль? — спросил Арминар, улетая за дворец. Внизу раскидывался превосходный княжеский парк, и я не могла не признать: красивый. Большой, заполненный разноцветными цветами, испещрённый сетью мелким дорожек, напоминающих толстую плотную паутину.
— Что? — не сразу поняла, о чём речь.
— Почему ты не веселилась со всеми? — он чуть сильнее сжал мою руку, и я вздрогнула.
— А почему ты сейчас здесь и мучаешь меня? — ответила вопросом на вопрос, раздражённая из-за всей ситуации в целом и из-за его вопросов в частности.
— Потому что ты мне нравишься, — Арминар повернул ко мне голову, сияя улыбкой.
— А ты мне нет, — хмыкнула я. — Это исчерпывающий ответ?
— Бросающий вызов, — ещё шире улыбнулся этот наглец и вдруг резко потянул меня вниз.
Перед землёй он резко затормозил и плавно опустился, продолжая удерживать за руку всё ещё парящую меня.
— А теперь представь себя камешком, чудо, — усмехнулся ненормальный, и я, заражённая его ненормальностью, представила себя камешком. Через секунду мои ноги уже утопали в высокой зелёной траве.
— Чудо?
Переспросила я, оглядываясь по сторонам. За нашей спиной высились золотые прутья ворот и забора, судя по всему, окружающего дворцовый парк. Прямо у золотых тонких столбиков росли кустики с изумительными цветами. Таких не было в королевской оранжерее, такие не продавались в лучшей цветочной лавке столицы, не росли в саду даже самых благородных господ. Я невольно пошла в их сторону, стремясь рассмотреть поближе.
— Это златоцветы, — раздался голос у меня за спиной. Кусты с лепестками цвета закатного неба и блестящими золотистыми цветочками завладели всем моим вниманием и об Арминаре я в ту минуту позабыла. — Подарок фей эльфам, волшебные цветы, на лепестках которых переливается чистейшая дивная магия. Похожи на известные людям лилии, но…краше, — Арминар поравнялся со мной и провел согнутым указательным пальцем по моей щеке. — Прямо как ты.
Я замерла, и у меня, кажется, даже дыхание перехватило. Что этот дивный на всю голову со мной делает?! Злит, раздражает, говорит всякие глупости, от которых щёки алеть начинают.
— Ты меня совсем не знаешь, а делаешь такие выводы, — отвернулась и продолжила путь по направлению к воротам в парк и чарующим златоцветам.
— Всё просто: я верю тому, что говорит мне сердце, и вижу мир глазами эльфа, а ты его затыкаешь и не хочешь расставаться с узким человеческим мировоззрением, — он поравнялся со мной, потому мне не составило труда повернуть голову и увидеть, как он пожимает плечами. — Но я это исправлю! — позитивно заключает эльф, мимолётно коснувшись моего плечика, сейчас прикрытого кружевным коротким кремовым рукавом.
— Ты меня несколько часов знаешь! Большую часть из которых мы даже не видели друг друга! — нет, ну это уже не в какие рамки разумности не вписывается.
— Сердце, Лилиль, сердце не врёт! — отвечает мне Арминар тоном моего учителя по экономике. Только у того было: «Мозги, леди Лилиль, мозги!»
Я цокнула языком и продолжила движение, которое приостановила, чтобы укорить очередным злым взглядом эльфа, когда он до моего плеча дотронулся, и… была откинута назад! Вернее, не совсем откинута. Ощущение были такие, будто бы в мягкое шёлковое покрывало врезалась, а оно эластичным оказалось и ласково меня от себя отстранило. Предприняла вторую попытку сделать шаг вперёд, но и она не увенчалась успехом: меня чуть сильнее отодвинуло назад.
— Вот проклятье! — выругался Арминар, глядя вниз, на траву. Я опустила взгляд и…
— Горную фею мне в мамы! — выразилась я, рассмотрев белые плоские шляпки грибов, прятавшиеся в зелёной траве. Мы с дивным выразительно переглянулись, впервые сойдясь во мнение: мы попали! Ой, попали!
— Могу предложить лесную, — раздался детский голосок у нас за спинами, и мы быстро, одновременно обернулись, убеждаясь в том, что грибочки… к беде нашей, не просто грибочки!
На поляне стояла девочка. На вид не старше десяти, хорошенькая, как куколки, которых леди их отцы дарят: длинные золотые волосы локонами струятся по спине, одна кудрявая прядка спадает на лицо, ярко-зелёные глаза глядят на нас с интересом и каким-то предвкушением, на губах играет счастливая улыбка. Платьице на ней зелёненькое, воздушное, украшенное полевыми цветами.
Девочка подпрыгнула и так и осталась в воздухе, явив взору полупрозрачные сверкающие крылышки. Фея… Лесная фея!
— Мамочки… — не сдержалась я. Этих представительниц дивного народа мне до сей поры видеть не доводилось, и я вот нисколько об этом не сожалела! Если эльфы своеобразные и, бывает,
