нужна Амиру. Единственная женщина Сапфир, наследница Клана Сапфиров… И из-за этого умерли ее отец и матушка. Эти синие глаза — не дар. Они проклятие.
— Не называй меня так, — возмущенно прошипела она.
Его обращение к ней невольно напоминало ей детство: как они играли вдвоем, как над чем-то вместе смеялись, как она покрывала все шалости любимого старшего брата, утаивала их от матушки, но всегда по глазам матушки видела, что та обо всем знает, но прощает обоим — Амиру проказы, а Равене обман.
— Ты просишь меня не называть тебя малышкой Равеной? — уточнил Амир и приблизил к ней лицо, после чего низким шепотом произнес: — Я буду называть тебя так. Потому что хочу.
Губы Равены задрожали.
— Как ты мог? — шепотом спросила она, глядя на него с негодованием. — Как ты мог убить их?
Амир нахмурился. Его взгляд стал тяжелым и мрачным.
— Никто не смеет обманывать меня. Никто не смеет отнимать то, что должно принадлежать мне. Плата за это — смерть. Драконы не прощают. И тебе лучше принять это.
Ее трясло от этих слов. От его взгляда. Перед ней был уже не тот мальчик, которого она знала. Тот Амир… возможно, никогда не существовал. Достаточно было всплыть наружу правде о том, что она Сапфир, и Амир показал свое настоящее лицо. Она ведь видела… Она с самого начала замечала за ним и необузданный нрав, и дерзкие повадки. Еще в детстве. Просто закрывала на них глаза.
Отпустив ее подбородок, Амир схватил руку Равены и приподнял вверх. Остановил взгляд на обручальном кольце на ее пальце. В глазах его промелькнула злость.
— Когда мы прибудем в резиденцию Клана Драконов, я прикажу лучшим магам снять с твоей руки этот перстень. Надеюсь, драконья магия справится. — Амир сжал кисть Равены с такой силой, что она невольно ахнула от боли. — Будет жаль, если все же придется отрезать тебе этот палец. Но лучше я изуродую твои красивые руки, чем позволю тебе и дальше быть связанной с вороном. Моя малышка Равена.
Дыхание камнем стало в горле Равены. Ей казалось, что она вот-вот умрет от удушья, рожденного страхом, как в двери комнаты постучали.
— Можно! — не поворачиваясь, по-прежнему не отводя глаз от Равены, громко дал позволение войти Амир.
Двери открылись, и Равена увидела служанок. Они внесли какую-то одежду, а, когда разложили ее на сундуках, Равена увидела платье из золотой парчи.
— Мы направляемся в земли Клана Драконов, — сказал Амир. — Ты не можешь предстать перед моим кланом в одежде лисов. Переоденься.
Когда Амир, отпустив ее руку, вышел из комнаты, Равена какое-то время не отводила взгляда от двери, за которой он скрылся.
В эту минуту она отчаянно хваталась за свою ненависть к Амиру. Потому что это была единственная возможность прогнать страх.
Ей нельзя позволять себе бояться его так сильно. Потому что как только она уступит страху — Амир сломит ее.
4. ХОЗЯЕВА ДРАКОНЬИХ ГОР
Карету, в которой Амир и Равена выехали из Асаары, сопровождал уже знакомый Равене Идрус — слуга Амира. Приглядевшись к его лицу еще по пути в Асаару, Равена узнала человека, который ворвался к ним в дом в тот день, когда Амир убил своих приемных родителей.
Город красно-золотого заката остался позади, а карета все время поднималась вверх. Еще будучи ребенком, Равена знала от отца и из книг, что драконы живут в горах. Что совсем не удивительно для этого надменного племени, глядящего на всех свысока.
Как и Равена, Амир переоделся. Щедро расшитые золотом одежды не оставляли возможности усомниться в его высоком положении.
«Кого же ты усыновил, папа? — мысленно обращалась она к отцу. — Ты называл отца Амира своим другом. Кем же был человек, который попросил тебя заботиться о его сыне?»
Остановив взгляд на лице названого брата, Равена вдруг подумала: а ведь он всего лишь на год старше нее. Однако из-за властности и жесткости в чертах его лица, которые сейчас проявились в полной мере, Амир казался гораздо взрослее. Из-за этого у Равены было странное чувство, что с их последней встречи прошло много лет.
Как она частенько делала в детстве, Равена сравнила Амира с Натаниэлем. Жених был старше ее лет на восемь. Она не могла сказать точно, но в ту пору, когда ей было девять, Натаниэль был уже взрослым юношей. За то время, что они не виделись, Натаниэль из юноши превратился в мужчину, но в противовес Амиру выглядел явно моложе своих лет. Возможно, благодаря мягким чертам лица — утонченной красоте, свойственной всем воронам.
Вероятно, у всех наследников Четырех Кланов внешность вполне правдиво отражала внутреннюю суть. Жесткая и грубая красота Амира вполне соответствовала его жестокому и грубому нраву. А мягкость в чертах Натаниэля выдавала его спокойный и мирный характер. Равене было неуютно от таких мыслей, но… Даже если Натаниэль вероломно использовал ее для возрождения своего клана, он никогда не был жесток — этого она не могла не признать.
В какой-то момент Равена заметила, что Амир тоже смотрит на нее. Его тяжелый взгляд подавлял, словно пытался укротить ее, стреножить ее волю. Не чувствуя в себе покорности, Равена демонстративно отвернулась к окну.
Чтобы больше не встречаться взглядом с названым братом, Равена долго рассматривала горные пейзажи. Дорога была достаточно широкой для кареты, и только в одном месте, где тропа словно истончалась и карета какое-то время ехала над крутым обрывом, Равене пришлось пережить долгие минуты страха за свою жизнь. Однако стоило только карете преодолеть эту часть пути, как горная тропа снова разошлась вширь.
Именно тогда Равена увидела растущее на одной из скал дерево. Толстый ствол, безлиственная крона, широко раскинутые черные лапы ветвей, такие же черные корни, разросшиеся так, что они не только выступали над землей, но и обхватывали край скалы, будто пытались подчинить ее себе.
Каким-то образом Равена сразу догадалась, что перед ней древо духов-драконов, которые дали начало драконьему клану. Она вспомнила тот день, когда впервые увидела Карас. Древо Клана Воронов казалось уснувшим стариком, которое было некогда сильным и могучим воином. Древо драконов же выглядело так, будто в своем угасании превращалось в чудовище,
