Я неопределенно пожала плечами. Мисси поднесла стаканчик к губам и зажмурилась от удовольствия. Кофе получился отменным.
— Не удивительно. Здесь редко кто про него слышал.
Она присела рядом на стул и с интересом оглядывала меня от пяток до макушки. Широкие джинсы, водолазка с глухим воротом, куртка с капюшоном и простенькие кеды, которые я прикупила, потому что в них удобнее было ходить на работу. Действительно — гопник. Мне стало немного неловко.
— Так всю жизнь и собираешься плошки скрести? — спросила Мисси.
— Да нет. Я просто попривыкну сначала, поднакоплю денег и попробую поступить в колледж.
— Отличная мысль. — Девушка улыбалась. — Тогда почему ты решила сделать это именно в Лос-Анджелесе? Поближе к Милуоки другого крупного города не нашлось? Ну, сознайся же, Лив, что тоже мечтаешь стать актрисой.
Её последний вопрос застал меня врасплох.
— Оу. Не знаю. Серьезно…
Рассказать ей о том, как очнулась в автобусе на остановке в Лос-Анджелесе, не зная, кто я и откуда приехала — величайшая глупость. Не стоило этого делать. Но Мисси ждала ответа. Приходилось на ходу подыскивать такое объяснение, которое показалось бы ей правдоподобным, а девушка, тем временем, продолжала:
— Лив, если серьезно, то почему не устроишься на вторую работу, как Конни. Ты в курсе, что она кроме этой забегаловки работает еще и в «Грязном Гарри»? У неё больше шансов скопить денег на учебу.
— В «Грязном Гарри»? — Я невольно поморщилась. — Не знала. Мы никогда не говорили с ней об этом.
— Ну еще бы. Ты вообще мало разговариваешь.
— Не привыкла ещё.
— Понятное дело. Ну, так как насчет того, чтобы податься в актрисы?
— Да ну. Нет.
— Чего ты так боишься? Это ж нормально. Мы в Лос-Анджелесе, дорогая. Здесь половина населения мечтает стать звездой экрана, а вторая половина, которая рожей не вышла, строчит сценарии, считая себя гениальными писателями.
Мисси смотрела на меня с интересом. Она была уверена, что мы обе больны одним и тем же вирусом — желанием стать знаменитостью. Просто я стесняюсь сказать об этом прямо. Конечно, она была не права. Идея податься в актрисы казалась глупой и бесперспективной, но как объяснить это Мисси? Да и надо ли объяснять? Похоже, она что-то задумала. Не зря же пристала с вопросами.
— Собственно, ничего. А у тебя есть какие-то предложения?
— Ага. — Мисси довольно улыбнулась. — Хочу завтра сходить на кастинг. Фильм будет называться «Опасный поворот». Может, повезет. Не хочешь составить компанию? Я здесь тоже недавно. Приехала месяц назад. Одной как-то боязно идти. Вдвоем веселее. Ну соглашайся же, Лив.
Она была в этот момент такая смешная с надутыми губами и бровями, сведенными в «домик» над переносицей. Красавица Мисси. Гроза шеф-поваров и защитница слабых. Ей, оказывается, тоже было не по себе в огромном Городе Ангелов. Как и мне. И почему бы, действительно, не сходить с ней на этот дурацкий кастинг? Поддержу девчонку. Может, ей и правда повезет. В любом случае, такое времяпрепровождение лучше, чем сидеть дома, разглядывая старые обои на стенах, или в одиночестве бродить по парку.
— Хорошо.
Не успели последние звуки сорваться с моих губ, как Мисси соскочив со стула, принялась прыгать и визжать. Она полезла целоваться и чуть не вылила мне на куртку остатки своего кофе.
— Лив, — верещала она. — Обожаю тебя! Обожаю тебя! Обожаю тебя!
— Да, ладно тебе, — слабо отпихивалась я. — Мисси, ну что ты так орешь?
Её было уже не остановить.
— Отлично. — Мисси забрала у меня пустой стаканчик и, вложив в него свой, выбросила в корзинку для мусора. — Тобби уже приехал, так что пока, пока. — Она помахала рукой прощаясь. — Но завтра с утра, часов в восемь, я позвоню и заеду за тобой. Прослежу, чтобы ты оделась поприличнее. У тебя вообще есть одежда поприличнее?
— Что-то вроде того, — ответила я неопределенно и Мисси недовольно поморщилась. — Ну ладно. Завтра посмотрим. Пойдем, закроешь за мной.
Она ещё раз чмокнула меня в щеку, потом потерла это место пальцами, размазывая губную помаду и пошла к задней двери. Я поплелась следом.
Мисси, действительно, ждали. Первым в глаза бросился большой мотоцикл с множеством хромированных деталей, похожий, почему-то на тигра, приготовившегося к прыжку. Крупный парень, лицо которого скрывалось за блестящей маской мотоциклетного шлема, стоял рядом, прислонившись спиной к столбу. Черная майка, черная кожаная куртка, черные же джинсы и ботинки с вытянутыми носами и множеством металлических деталей на них, придавали ему гламурно-воинственный вид. Я закрыла за Мисси дверь и не видела, как они уезжают. Красивая пара. Помнится, до праздников за ней приезжал другой парень. И мотоцикл у него был попроще. Гэри, кажется. Или Гарри. Впрочем, какая разница.
Я прошлась по помещениям, проверяя, везде ли выключен свет, включила сигнализацию и вышла, заперев за собой дверь.
До центра далеко и такой толпы, какая бывает там ночью, конечно же не было, но по узким пешеходным дорожкам, уже тянулись прохожие.
Двое мужчин с алкогольной мутью в глазах, нетвердой походкой повернули с Мейн на Четвертую. Скорее всего, собрались к «Грязному Гарри». А, может, и не собрались. Пройдут квартал и на пересечении Четвертой и Коммоунэлт, как бы случайно пересекутся с темнокожим, дерганым, парнем в простенькой толстовке с капюшоном и широченных репперских штанах, сидящих так низко, что непонятно на чем они, собственно, держатся, демонстрирующих всему белому свету верхнюю часть труселей веселенькой расцветки. Запасутся у него дурью и тут же употребят её, завернув в первую же попавшуюся подворотню. Ночь для них закончится. Придя в себя утром они, в лучшем случае, обнаружат, что валяются в какой-нибудь канаве с вывернутыми карманами, без часов, а, возможно, и без ботинок. Это, если не увезет их в полумертвом состоянии «скорая», вызванная случайным сердобольным прохожим или, что вероятнее, патрульной группой.
Почему я все это знаю? Приходилось видеть.
Попасть домой можно было самым коротким путем — свернуть с Мейн на Шестую, пройти два квартала и, вот она — Ирвинг-стрит. Только дело осложнял тот факт, что после десяти часов вечера на углу Мейн и Шестой становилось очень оживленно.
Там было довольно бойкое местечко, где торговали живым товаром. Постоянно крутилось с десяток девиц, одетых в яркие безвкусные шмотки, с боевым раскрасом на лицах. Подъезжали машины покупателей. В подворотне неподалеку, зорко оглядывая «рынок», терлось несколько сутенеров.
В первый же вечер, когда я шла домой с работы, следом увязался старый обшарпанный «понтиак». Его водитель, одной рукой удерживая руль, другой рукой опираясь на опущенное стекло, тянул сиплым, низким голосом: «Де-е-еточка! Какая милая малы-ы-ышка. Хочешь, дядя Чейз прокатит тебя на машине?». Может эти слова, может другие, не помню точно. Помню лишь, что они были такие же мерзкие и липкие, как взгляд его бледных водянистых глазок. Круглое, обрюзгшее лицо алкоголика со стажем уже лоснилось от предвкушения.
