уединенно, романтично, и дама никуда не сбежит, даже если свидание пойдет не так, как хотелось бы. Надо бы Лисичку на такой покатать — увезти подальше и не возвращаться, пока все не расскажет.
— У мэра есть лодка? — спросил Коста.
— Да, — ответила Элис. — Руперт как-то предлагал покатать нас с Ники, но я отказалась. Ники пока не умеет плавать.
— Научу, — пообещал он, оглядывая берег.
На миг ему показалось, что на берегу блестит новенькая туфелька на каблуке, но это оказался всего лишь мокрый камень.
— Пойдем, — Коста обнял Элис за талию и повел прочь.
Быть может, ему просто хочется, чтобы мэр, который подбивал клинья к его Лисичке, оказался подонком, заключившим договор с некросом. А на самом деле он славный малый, которому не повезло в любви. Потому что Элисьену эль Соль ему не видать как своих ушей.
— Мэр ведь довольно старый, — заметил Коста.
Элис лишь неопределенно хмыкнула.
— Он лысый, — добавил он.
— Если не приглядываться, то почти незаметно.
— А если надеть шляпу, так и вовсе не видно, — согласился Коста. — Почему он до сих пор не женат?
— Руперт вдовец.
— Вот как. И что же случилось с его женой?
Обычно люди заключают договор с некросом по трем причинам: любовь, деньги, месть. Деньги у мэра водились, а мстить, как Косте показалось, он предпочел бы сам: подло и исподтишка. Но что, если мэр хочет вернуть с того света горячо любимую супругу? Некрос мог пообещать и не такое.
— Он потерял жену еще до того, как я приехала в Вилару, — ответила Элис. — Я не знаю, что с ней произошло. Руперт не любит говорить на эту тему. Да и какая разница?
— По большому счету — никакой, — согласился Коста.
Они свернули в узкую улочку, и запах некроса остался позади. Одно жертвоприношение в шахте, другое — в гавани… Надо бы посмотреть на карту Вилары.
— Ты как будто в чем-то его подозреваешь? — прозорливо заметила Элис. — Или это у тебя профессиональная деформация — подозревать каждого встречного-поперечного в сговоре с некросом?
— Может, и так, — кивнул Коста.
Он безотчетно ускорил шаг, но Лисичка легко за ним поспевала.
— А вот договор с некросом, — начала она, — это, по сути, что? Человек платит своей душой за какие-то блага?
— Выглядит все иначе, — ответил Коста. — Платой может быть что угодно: ложь, подлый поступок, кровь… Но фактически некрос получает и душу. Нельзя торговаться со злом, Элис. Останешься в проигрыше, как ни крути.
— Однако ты постоянно предлагаешь мне сделки, — улыбнулась она.
— Я не зло, — возразил Коста. — По крайней мере, не с тобой. По отношению к тебе, Лисичка, я воплощение любви, добра и нежности.
Она ничего не ответила, а Коста мысленно подивился тому, как легко слово «любовь» сорвалось с его губ. Раньше он не говорил его никому. Но никто и не вызывал у него таких чувств. Элис словно проникла в его сердце, отпечаталась в душе, растворилась в каждой клеточке тела. Она родила от него ребенка. То, о чем он не знал. То, что дороже любых алмазов. Страшно представить, что было бы, скажи он некросу «да». Что стало бы с Ники? А с ним самим? Он пошел бы за сыном хоть на изнанку мира, и некрос получил бы их обоих. В этом был план?
Они подошли к черному дому, и Коста, обогнав Элис, открыл дверь и вошел первым. Светильники вспыхнули, приветствуя гостя, а обрывки сияющих нитей всколыхнулись от сквозняка. Принюхиваясь, как охотничий пес, Коста стремительно взбежал по лестнице и повернул к спальне сына. Заглянул в комнату — тихо.
— Ты чего? — запыхавшись, пискнула Элис, догнав его.
Коста аккуратно прикрыл дверь и повернулся к другой комнате.
— Твоя спальня, детская, рядом, полагаю, помещение для занятий Ники, — перечислил он. — А эта комната — чья?
Коста указал на дверь, и Элис тут же заслонила ее собой.
— Дай мне пройти, Лисичка, — попросил он.
* * *
Я прижалась спиной к двери, затравленно глянула в сторону, но все гости и домочадцы давно спали, и из другого крыла мерным шумом прибоя доносился храп капитана.
— Что ты тут забыл? — сердито поинтересовалась я, решив сходу перейти в наступление.
Коста оперся ладонью о дверное полотно рядом с моим лицом, повел носом, словно принюхиваясь.
— Присутствие некроса частенько выдает холод и характерный запах, — сказал он. — Но здесь тепло, а твой аромат, Лисичка, сбивает с толку. Ты так вкусно пахнешь, что я чувствую себя серым волком из сказки — так бы и съел…
— С чего ты вообще взял, что здесь некрос, Коста?
— Я поставил ловушки, — пояснил он. — В твоем доме точно есть нечто потустороннее: призрак, фантом, морок…
— Морок? — уцепилась я за незнакомое слово.
Ловушки он поставил… Кто разрешил?
— Это сущность, порождаемая страхами или мечтами. Не заговаривай мне зубы, Лисичка, ты что-то прячешь.
Коста попытался обогнуть меня, но я сдвинулась в сторону, загораживая дверь.
— А тебе не приходило в голову, что я могу скрывать в этой комнате нечто личное? — заявила я.
Мою лучшую подругу, к примеру. При иных обстоятельствах, будь Реджина живой, они бы наверняка понравились друг другу. Склонившись, Коста прошептал мне на ухо:
— Я был с тобой, в тебе, я видел все твое прекрасное тело обнаженным, Элис, это тоже очень личное, правда?
— И что с того? — вскинула я подбородок. — Знаешь, Коста, даже если ты видел меня без одежды, так это не значит, что у меня теперь не может быть секретов.
— Когда мы поженимся…
— Если мы поженимся, — исправила я его, — то я требую право на личную жизнь!
— Какая еще личная жизнь у замужней женщины? — возмутился он. — Если ты думаешь крутить шашни со своими любовниками…
— Я порядочная женщина, и никаких любовников у меня не было и нет! — демонстративно обиделась я. — Ну, кроме тебя. Но это был исключительный случай!
Коста расплылся в довольной улыбке, а я осознала, что назвала его единственным.
— Иди спать, — фыркнула я, отводя
