— Расскажите, что вчера было? Мы ведь все это время проторчали на кухне и ничего не знаем.
— Оооо, — подкатили глаза амазонки, — Вчера тут творилось нечто невообразимое! Мы еле спаслись!
Они даже переглянулись и хихикнули. Ободренная тем, что настроение у стражниц явно улучшилось в разговор вступила Захария:
— Говрят Владыка всех осчастливил?
— Это точно, осчастливил. Всех!
— Но как?
— О, ему предложили одно средство для укрепление семени, — зашептала одна из стражниц, — Теперь наши девочки уж точно должны забеременеть. Точно! Такого, что здесь творилось, я еще никогда не видела.
— Да? Ах, как жаль, что нас вчера тут не было. Ну что ж, видимо не судьба. Да и старые мы уже…
— Ну, сорок лет еще старость, — сказала амазонка.
— Но молодость уже давно позади, — Гульшари грустно улыбнулась.
— Раз такое дело, — Захария вытащила кулон, — Мы бы хотели сделать Владыке подарок. Так ведь, Зхария?
Та закивала в подтверждение и тоже показала кольцо.
— Но он нас не посещает, поэтому не могли бы вы передать Владыке, что две его смиренные старые наложницы просят разрешения увидеть его светлый лик.
— Что, прямо в таких словах? Не слишком ли много сиропа? — подколола амазонка.
— Сиропа никогда не бывает слишком много, — лукаво ответила Захария.
— Ладно. Передадим.
Теперь женщинам оставалось ждать.
* * *
Сегодня утром, когда Эления ходила навещать падчерицу, ей показалось, что она слышала голоса. Разговаривали двое, и один из них определенно мужчина. Но в покоях никого не было, Эления даже постаралась не слишком заметно обследовать все комнаты, даже под кровать заглянула и в шкафы. Все подвидом заботы. Мол, мебель слишком старая, одежды у принцессы мало. А сама все думала:
— И этой мелкой гадине достанется такой шикарный парень!? Да ни за что! Я не я буду! А вообще, она какая-то странная, и определенно что-то скрывает. Слишком уж у девчонки вид испуганный. Следить за ней надо. Я просто уверена, здесь дело нечисто…
Эления улыбалась, весело щебетала, обещала, что не даст своей падчерице скучать, будет заходить почаще, а Янсиль холодела от страха. Ей эта молодая красавица, новая жена отца, почему-то казалась очень опасной. Не верила Янсиль ни единому ее слову и не могла понять, что же той от нее нужно. Но приходилось улыбаться и кивать, нетерпеливо дожидаясь, пока гостья уберется.
Лейон появился не сразу, а только минут через десять, когда Янсиль окончательно убедилась, что северянка ушла.
— Что ты думаешь о ней, Лей?
Лей тоже был озабочен, ему не нравилась слащавая навязчивая забота, которую изображала Эления. Он вздохнул:
— Не нравится мне твоя новая мачеха. Ей определенно что-то от тебя нужно. Иначе, зачем приходит сюда каждый день. Я же чувствую ее эмоции, совершенно она тебя не любит. Нам надо быть осторожнее.
Янсиль пришла в его объятия, ища утешения и защиты от собственных страхов. Но предчувствие беды не оставляло обоих:
— Лей, скажи мне, что все будет хорошо.
— Все будет хорошо, девочка моя, — он нежно прикоснулся губами к ее макушке, — Все будет хорошо. Нам просто надо немного потерпеть.
Девушка вздохнула, а светлый дух задумался, как обезопасить ее от того вреда, что могла причинить людская зависть. Ведь именно зависть была главным, что он уловил среди эмоций Элении.
* * *
Владыка Зимруд после вчерашнего марафона в гареме, проснулся на удивление рано и чувствовал себя бодрым. Даже странно, он думал, что теперь неделю ходить не сможет. Впрочем, он мог собой гордиться, такие подвиги еще не удавались никому. Зимруд расплылся в самодовольной мужской улыбке и устроился на подушках поудобнее.
Ох, нет…
В его покои вошла улыбающаяся Эления с подносом.
Он-то наивно надеялся, что хотя бы сегодня его оставят в покое.
— Доброе утро? Как спалось, Государь?
— Прекрасно. А тебе?
Та подкатила глаза, изображая крайнюю степень восхищения, а Зимруд подумал:
— Так почему же ты не спишь в это время, как другие мои жены, а приходишь ко мне сюда, затеснять мое жизненное пространство?
Но вслух он ничего не сказал, просто с обреченным вздохом принял чашечку кофе и выпил без всякого удовольствия, а потом постарался сбежать побыстрее.
Сейчас он сидел в кабинете и заслушивал доклад начальника тайной стражи Файриза. Как правитель, он был доволен его работой, но как человек…
Владыке не хватало Марханзара, с которым они были дружны столько лет и понимали друг друга с полуслова, не хватало его проницательного ума, ядовитых острых замечаний, вечно прищуренных подозрительных глаз. Марханзар столько лет был надежной опорой трона. Владыка вздохнул, прошло уже больше трех недель со дня его гибели, а он все не мог свыкнуться с мыслью, что друг так внезапно покинул его, унеся в могилу свою тайну. А Эзар… Его верный мудрый советник. Остроумный, ядовитый, блестящий, красивый, полный сил сорокалетний мужчина. Сердечный приступ. Так сказал Марсиэль. В его-то годы… Эзар вообще никогда не жаловался на здоровье. Из старой команды с ним остался один Марсиэль. Да и тот в последнее время так странно выглядел и вел себя. Зимруд не знал, что и думать.
Усилием воли Владыка вернулся к докладу.
— Государь, в последнее время участились случаи внезапной смертности среди стражи.
— Странно, — пробормотал Зимруд, думая, что и в самом деле странно, даже подозрительно, — Ты разобрался? В чем причина?
— В том то и дело, что видимых причин нет. Вроде только что был человек здоров, а через час его уже находят мертвым. Многие почему-то падают с террасы. Раньше никогда такого не было. Я служу в этом дворце больше десяти лет, — Файриз развел руками.
— Разберись. И как можно скорее. Если это болезнь, то ее надо лечить. Если же дело рук человеческих… Преступника следует найти и обезвредить. Действуй.
Файриз откланялся и выходя из кабинета, уже в дверях столкнулся с посыльным.
— Тебе чего?
Мальчишка испугался грозного начальника тайной стражи:
— Я… мне… Мне велено передать…
— Что тебе велено мне передать?
— Владыке велено передать…
— Владыке? — Файриз поднял брови в удивлении, а Зимруд поманил парня подойти поближе.
— Иди, Файриз, я сам разберусь с этим.
Когда начальник тайной стражи ушел, Владыка обратился к мальчику:
— Говори, не бойся.
Тот сглотнул, набираясь смелости, и выдавил:
— Мне велено передать Владыке, что две смиренные старые наложницы просят разрешения увидеть его светлый лик.
— Что? — Владыка расхохотался, — Что так и велено? Ха-ха-ха!
