И мог похвастаться шикарной внешностью, со светлыми волосами и голубыми глазами он был объектом фантазий.
— Хочешь сказать «нет»? — спросил Пэйтон. — Я не привык к отказам.
— Могу поверить.
Повисла пауза.
— Так что, твой телохранитель уже позвонил тебе, чтобы похвастаться тем, что сделал прошлой ночью?
— Нет, он не… и я сделаю тебе одолжение и скажу сразу: не смей говорить о нем. Если тебе больше нечего сказать, это я выслушивать не собираюсь.
— Он ничего не сказал? Как-то не верится.
Элиза нахмурилась. Она не хотела играть в угадайку с пьяницей, но что он говорил об Аксе?
— Так что он сделал?
— Спас жизнь Брата.
— Что?!
— В одиночку. — Пэйтон перевел взгляд на ТВ-экран напротив, на котором показывали футбольный матч. — Совершил геройский поступок. Брат Рейдж, в буквальном смысле, не пережил бы эту ночь, если бы не Акс, который, схлопотав пулю, умудрился поставить собственное тело на пути ножа… пока его мутузил стальной цепью лессер, повисший на его спине.
Мир закружился, и Элиза выбросила руку, пытаясь ухватиться за что-нибудь. За неимением других вариантов, она с трудом добралась до изножья огромной кровати и села.
— Это было невероятно, — продолжил Пэйтон с отстраненным взглядом. — Я сам все видел. Нас распределили по разным улицам, но внезапно отовсюду посыпали лессеры. Я следовал за своим вплоть до переулка, где сражался Акс… в тот момент в него как раз воткнули нож. Я подумал… знаешь, я правда решил, что Акс умер.
— Он ничего не сказал, — прошептала Элиза.
Пэйтон протянул руку и взял стакан со льдом и чем-то газированным. Он сделал большой глоток, выпив напиток на четверть.
— Я никогда не делал ничего подобного. — Пэйтон сделал еще один глоток. — Знаешь, может, он действительно подходит для твоей охраны?
— Он вел себя… — Элиза прокашлялась. — Очень профессионально. Ты тоже был ранен прошлой ночью?
— Нет. Больше никого серьезно не зацепило. Это Акс собрал на себя ранения за всех нас.
Пэйтон замолчал, она тоже… а напротив них на экране шел футбольный матч, показывали болельщиков на трибунах в сине-оранжевой и красно-белой формах.
— Что это? на экране? — спросила она безразлично.
— «Железный кубок»[73]тринадцатого года. Обернский универ[74]против Алабамского[75]. Оберн выиграет с пробегом на сто девять ярдов. Борись, чертов орел!
— Что это значит?
— Без понятия. Это обернский командный гимн. Наш ветеринар, который человек, кажется, учился там? Так я и стал болеть за них двадцать лет назад. Привычка и все такое.
Пэйтон допил свой напиток и добавил:
— Не верю, что Акс не похвастался перед тобой.
— Акс не красуется, он выше этого.
Пэйтон рассмеялся.
— Ага, ему вообще на многое плевать. — Внезапно мужчина помрачнел. — Так, ты хочешь узнать об Эллисон, да?
— Да, хочу.
— Ну ладно. Я расскажу, — ответил он спустя долгое молчание.
***
Это действительно нехитрое дело.
Наклонившись к зеркалу в своей ванной, Акс предплечьем стер с поверхности пар, образовавшийся от включенного душа, а потом взял маникюрные ножницы, которые нашел в шкафчике. Повернувшись, он расположил грудь напротив зеркала под нужным углом и приступил к делу.
Просовывая тонкие лезвия под каждый из тысячи стежков, он резал, резал, резал… потом с помощью пинцета вытаскивал узлы. Повторил с бедром. К рассвету никто и не скажет, что его когда-то ранили.
В теле также не чувствовалась напряженность. Зрение и слух были идеальны. Ни головной боли, ни напряжения в мускулах, ни дискомфорта в суставах.
Кровь Избранной творила чудеса.
Ну, это и тот факт, что после ухода Элизы он отключился… и, черт, она приснилась ему, эротические фантазии в голове были настолько яркими, что проснувшись, он вытянул руку, словно Элиза спала рядом с ним.
И, вот неожиданность, впервые в истории ему не хотелось идти в «Ключи». На самом деле, он хотел одного — вернуться домой к четырем, чтобы увидеться с Элизой. Но он обещал сводить Ново… и когда они окажутся в клубе, он займется оформлением членского «билета», чтобы она больше не просила его о сопровождении.
Ведь Ново такое место должно прийтись по вкусу.
И, кто знает… может, он уже перерос этот этап своей жизни…
Акс остановил себя, умеренная тревога грозилась вырваться на передний план и разрушить его представление о том, как должна пройти ночь.
Боже, по неясной причине он подумал о фигурках, созданных его отцом, бессмысленно упражнявшимся по утрам.
Учитывая, как сильно он уже привязался к Элизе, он вполне может кончить как его отец? В руинах, когда их отношения завянут… когда Элиза поймет, где ее место.
В Глимере, с себе подобными.
Черт, сколько он знал ее? Черт… пять ночей? А первый раз увидел всего шесть дней назад?
Отказываясь смотреть себе в глаза в зеркало, он снова убедился, что рана на бедре, лишенная швов, не кровоточила. Проинспектировал ножевую рану. И встал под душ.
Десять минут спустя, одетый в черное с головы до пят, в плаще и в маске черепа Акс дематериализовался на запад, появляясь на пустой парковке в трех минутах ходьбы от клуба. Ново уже ждала его на оговоренном месте.
И — Срань Господня.
Да, восклицание в самый раз. Женщина была одета в черный латексный комбинезон, обтягивающий каждый изгиб ее тела, ремень c бахромой висел на узких бедрах, грудь выглядела на миллион баксов, а ноги казались километровыми. Черные волосы заплетены в косу, на ботфортах до середины бедра были шипы, и она выглядела такой же крутой, какой и была на самом деле.
Она не надела маску, и сейчас скользнула взглядом по его телу. Но без сексуальной оценки.
— Поверить не могу, что ты жив.
Акс подошел к ней.
— Готова?
— Ты в порядке? Выкинуть такое…
— Пошли.
— Акс?
— Что?
Ново раскрыла руки, сжимая его в сильном и крепком, но мимолетном объятии. Прокашлявшись, Акс испытал странное чувство, не имеющее отношение к возбуждению, и подумал… ну, вот так внезапность. У бедных и богатых было кое-что общее: у него нет никакого желания обсуждать с Ново предыдущую ночь, и не потому, что он плохо к ней относился.
— Я рада, что ты выжил, — сказала она хриплым, почти мужским голосом. — И я охренеть как впечатлена твоим поступком.
— Спасибо. А сейчас, давай к делу. Заметно, что ты подготовилась к ночи, хотя иного я от тебя и не ожидал.
— Да, сделаем это.
Ново надела на лицо маску, с пластинами, накрывающими глаза, и черной металлической сеткой в районе рта она напоминала инопланетянку.
Акс зашагал по асфальту, Ново шла рядом с ним с присущей ей смертоносной грацией. По пути к клубу мимо них пронеслась скорая с включенными проблесковыми лампами, водитель врубил сирену на подъезде к регулируемому перекрестку. Следом проехал огромный муниципальный снегоуборщик, оранжевого цвета и с прицепом, набитым под завязку технической солью. Потом они повстречали двух людей, они крались по другой стороне улицы, словно нашли наркотики, и им не терпелось ширнуться.
Снаружи «Ключи» были отделаны под стандартный гараж, причем на первый взгляд небольшой, передняя сторона здания была простой, без отличительных знаков. Как бы ни так. В действительности клуб представлял собой серию помещений, соединенных последовательными переходами из одного в другое.
Был всего один вход, но несколько выходов, по одному перед каждой следующей секцией.
Чем дальше в клуб, тем больше хардкора.
Ему не было необходимости становиться в очередь. Когда Акс подошел к охранникам… которые были одеты как простые клиенты, только с элементами красного цвета в одежде… и показал свой вип-ключ, они кивком пригласили его и Ново внутрь.
Мрачная музыка. Генераторы дыма. Фиолетовые лазерные лучи, вспарывающие воздух.
Толпа людей — по большей части — в масках, латексе и коже. Женщины в ящиках из оргстекла, скрюченные в позах, выставляющих половые органы напоказ всем желающим для любого пользования. Прикованные к полу мужчины, лицом вниз, задницей — вверх. Дыры в стенах для анонимного секса. Ямы c извивающимися телами, клубками переплетенных конечностей. Веревки для подвешивания. Плетки и инструменты для порки.
И это только начало.
Акс медленно продвигался вперед, толпа расступалась перед ним, убираясь с дороги. Значит, у людей было не так плохо с чутьем, как считали вампиры: эти бесхвостые крысы, конечно, наверняка не могли знать, чем он отличался от них, и почему с ним не стоило шутить, но они всегда осторожничали в его присутствии.
Когда они вошли в следующее здание, ритм музыки изменился, вездесущие басы проникали повсюду, как горячий пар, задуваемый в холодную комнату.
