Ново привлекала внимание мужчин. Женщин тоже.
Она же, с другой стороны, была придирчивой. Казалось, она скользила взглядом над всеми, безликая маска поворачивалась влево и вправо.
— Что ищешь? — спросил Акс, перекрикивая тяжелые басы.
Будь на ее месте кто-нибудь другой, он бы предупредил, что на фоне всех последующих секций первые помещения покажутся детским утренником. Но с ней не о чем беспокоиться.
— Что-нибудь не светловолосое и не мужского пола, — ответила Ново искаженным голосом.
Акс улыбнулся.
— Да ладно, вот неожиданность.
Она не ответила, и Акс просто пожал плечами и продолжил свой путь. На своем пути он узнал нескольких завсегдатаев, по их маскам или телам… и он искал одного конкретного.
— Я хочу познакомить тебя кое с кем, — сказал он, когда они перешли в следующую тускло освещённую комнату, где стоны были громче музыки.
В яме в центре помещения извивались тела, обнаженную женщину облепили несколько мужчин, она триумфально кричала от удовольствия, несмотря на то, что именно ее использовали.
— Я тоже хочу с кем-нибудь познакомиться, — ответила Ново электронным голосом.
— Не для секса. Ты оставишь заявку на членство в клубе.
— Готов поручиться за меня… — С молниеносной реакцией Ново крутанулась вокруг своей оси, схватила мужчину в маске за горло и впечатала в стену.
— Говнюк, я тебе не какая-нибудь нижняя, — прошипела Ново. — Еще раз тронешь мою задницу, оторву твою лапу и заставлю сожрать. Усёк?
Когда идиот закивал как болванчик, Акс предпочел держаться в стороне и понаблюдать, не кастрирует ли она несчастного ублюдка из принципа.
К ним подошел сотрудник клуба, и Акс встал на его пути.
— Без обоюдного согласия, лезет не первый раз. И она со мной.
Акс видел, как человек несколько раз наскочил на Ново, пока они шли через толпу, но мнение ублюдка здесь ничего не значило. Главное правило клуба — «Все дозволено». Хотя второе правило звучало так: «Только по обоюдному согласию».
Акс бы вмешался, если бы не знал, что у Ново все под контролем.
Персонал кивнул.
— Без проблем.
— Я хочу оформить ей членство. Ее зовут Ново.
Всех людей, кто работал на владельца, называли «Персонал». Ни имен, ни фамилий, никогда. И единственный способ определить — каким образом они обращаются к тебе и по наличию красного цвета в одежде. Ну, за два последние года, проведенные в клубе, еще он запомнил их по запахам.
— Десять минут, — сказал персонал. — Погуляйте, я вас найду.
К этому времени Ново позволила агрессору дышать, опустила руку и шагнула назад.
— Закончила? — спросил Акс.
— Ага.
Они пошли дальше, заходя в следующее помещение, и дальше… пока, наконец, не добрались до Собора. С высоким потолком и своеобразным алтарем высоко над полом, место было предназначено для публичных экшн-сцен… именно здесь он трахнул человеческую женщину почти неделю назад.
Сейчас как раз проходил экшн, мужчина был подвешен, а два других поочередно…
— Шесть дней назад ты был круче, — послышался шотландский акцент.
Акс повернулся к обратившемуся к нему мужчине. Человек был ростом шесть футов шесть дюймов, одетый в одни кожаные штаны, проколотые соски блестели в тусклом свете, татуировки на руках и груди подражали классическим обложкам альбомов — от «Секс Пистолс» и «Ганс энд Роузэс» до «Рамонес» и «МКР». Маска — классический Мрачный жнец, на ногах — пара «Нью-роксов», таких огромных Акс еще не встречал.
— И хватило тебя надолго, старина.
На этом человек пошел дальше, чем отчасти расстроил его. Аксу понравился подход парня.
— Ты поднимался туда? — спросила Ново. — Был привязан?
— Привязывали не меня.
Она тихо рассмеялась.
— Оно и видно. Не могу представить тебя в роли сабмиссива.
Он тоже. Поэтому обнаружив свою беспомощность в присутствии Элизы… и испытав дикое удовольствие от этого… он сильно удивился.
— Почему не хочешь блондина? — спросил Акс, меняя тему разговора.
— Ненавижу богатеньких блондинчиков.
Остановившись, Акс посмотрел на нее.
— Пэйтон?
— Нет, не мой типаж.
— Что ж, ты тоже не в его вкусе.
— Плевать, он же не мой.
Ново двинулась вперед, плечи напряженные, спина прямая, словно палка, она производила такой эффект, будто могла любого ухватить за яйца… по крайней мере, к такому эффекту она стремилась.
Акс нагнал ее.
— Не знал, что ты хотела его…
Ново резко развернулась, и он увидел, как вспыхнули ее глаза под маской.
— Не хочу.
— Нет, хочешь. Расслабься. Мне плевать.
Ново подошла вплотную.
— Я рада, что ты привел меня сюда. Но не смей лезть ко мне в голову, ясно? Ни хрена не выйдет.
— К чему нападки? Думаешь, я стану осуждать тебя и начну бегать по классу, напевая любовные песенки?
— Акс. Я серьезно. Отвали.
— Значит, ты в курсе о нем и Пэрадайз, да?
— Только слепой не в курсе. Ближе к ней он будет, только если трахнет ее.
— И Крэйг зарежет его, как поросенка.
— По крайней мере, Пэйтона можно назвать органическим мясом, судя по тому, сколько травы он выкуривает. — Ново отвела взгляд. — Он не интересует меня… на этом все.
— Да пофиг. — Акс вскинул ладони. — Я ничего не скажу.
Ново подняла взгляд на секс, творившийся на алтаре.
— Значит, ты сделал это, да? Не знала, что тебя заводят экшн-сцены на публике.
— Смысл в другом.
— И в чем же?
Акс понимал, зачем она лезет к нему в голову — потому что на мгновение он залез в ее мозги.
— Спускал пар. Вот и все.
— Очевидно, ты произвел впечатление на толпу.
К ним подошел другой парень из персонала.
— Ты — Ново?
Ново подняла подбородок и посмотрела человеческому мужчине прямо в глаза.
— Да.
— Если хочешь вступить, то должна со своим поручителем пройти за мной.
Ново перевела взгляд на Акса.
— Ты серьезно поможешь мне с членством? — Когда Акс кивнул, она пожала плечами: — Клево. И спасибо.
Они последовали за парнем из персонала через толпу, и Ново выдохнула:
— И ты знаком с организаторами. Впечатляет.
Акс снова пожал плечами.
— Я стараюсь.
Рейдж сидел с Мэри перед рождественской елкой, украшенной шарами и гирляндами, с не распакованными подарками под ней, и оплакивал потерю того, во что — как он мечтал — должен был превратиться любимый человеческий праздник его шеллан. Он шикарно провел время, планируя все для их небольшой семьи, куча подарков, которые они собирали с тех пор, как Битти, наконец, переехала к ним, лежали в упаковках, девочка еще не успела насладиться ими.
Битти столько нужно было купить и, что более важно, он столько всего хотел подарить ей.
И он также подготовил пару сюрпризов для своей Мэри. Хоть она и не одобрит.
Его шеллан была минималисткой… или, скорее, необходим-исткой. Она не любила модные украшения, тачки и одежду. Она любила свою читалку от «Киндл» и закачанные в нее книги… все были без картинок, с крошечным шрифтом и словами, которые он никогда не слышал. Мэри ничего не коллекционировала, предпочитая носить туфли до последнего, а ее сумки были функциональными, а не модными.
Похоже, так всегда происходит, когда ты реализовался как личность: ты перестаешь беспокоиться о том, что определяет тебя помимо твоих фактических качеств. Никакого переедания, алкоголя, азартных игр. Сексуальных дисфункций. Долгов по кредитным картам, когда живешь не по карману и ничего не можешь с этим поделать.
Это было прекрасно… и раздражало, когда пытаешься впечатлить свою супругу с помощью подарка.
Но с появлением Битти? Он обрел новый объект, в котором мог реализовать свою потребность дарить подарки.
Но все коробки под елкой остались нетронутыми.
Хотя рождественская ночь уже прошла, они остались неоткрытыми… не только его, Мэри и Битти, но и остальных домочадцев. Подарки пылились под елкой, наглядно показывая, как счастье могло трансформироваться в страх и печаль.
Черт, если бы аккуратно упакованные коробки и их неряшливые бесформенные собратья были фруктами, они давно бы испортились и были окружены мухами, их до этого красивая бумажная кожица и атласные ленты покрылись бы гнилью.
— Она любит Наллу, — заметила Мэри.
В их разговоре проскальзывала лишь одна «она». Не было необходимости называть имя.
— Любит.
— Белла очень ценит ее помощь.
— А Битти неплохо зарабатывает на этом.
Они говорили без эмоций не потому, что им было все равно, но потому что отчаянно хотели иметь полноценное право беспокоиться о ней…
Сначала они почувствовали запах турецкого табака. Потом послышался топот тяжелых ботинок.
И он, и Мэри вскочили с подушек. И Рейдж знал, что будет помнить до конца жизни, как открылась филенчатая дверь, и в библиотеку зашел родной сын Девы-Летописецы.
