И он, и Мэри вскочили с подушек. И Рейдж знал, что будет помнить до конца жизни, как открылась филенчатая дверь, и в библиотеку зашел родной сын Девы-Летописецы.
Вишес уже вернулся из Южной Каролины.
И, вот неожиданность, по татуированной физиономии с бородкой нельзя было ничего понять. Скорее всего, потому, что брат пил «Грей Гуз» прямо из бутылки.
Ви пинком закрыл дверь за собой и подошел к ним. Сел напротив и заменил горлышко бутылки, приклеенной к его рту, на самокрутку… что, по крайней мере, дало Рейджу шанс погадать по лицу Брата, как на кофейной гуще.
Не судьба, но судя по острому, как лезвие ножа, бриллиантовому взгляду парня, который избегал смотреть Рейджу в глаза?
Да, он понял, что-по-чем еще до того, как Ви открыл рот.
— Информация подтвердилась, — сказал Брат. — Вся его история.
Ви загораживал обзор на подарки под елкой, и это казалось в какой-то степени символичным, его огромное тело являло собой материальный манифест реальности, гласивший, что на пути к подарку — коим и являлась Битти в их с Мэри жизни — появилась серьезная преграда.
Ви продолжил, сделав еще один глоток из бутылки.
— Ран подтверждает свои слова. О том, кто он такой. Откуда. Кем были его родители… бабушка и дедушка Битти… и том, что они оба мертвы. Я также познакомился с жителями дома, в котором он работает… он служит там не первый десяток, надежный, хороший работник, не лентяй. Живет один на хозяйской территории, нелюдим. Известен в вампирском сообществе тем, что его сестра, мама Битти, сбежала на север с плохим парнем, пойдя против своей семьи. — Он перевел взгляд на Мэри. — Никто не знал о существовании Битти до того момента, как ты опубликовала то объявление в «Фейсбук», информация долго доходила до него, потому что он не пользуется интернетом.
Рейдж чувствовал, как с каждым предложением нарастало напряжение в Мэри, словно ее били кулаками, а не словами. Он же сам хотел закричать, но на кого? На Ви, на гонца? На дядю Битти?
Он не сделал ничего плохо, просто появился сразу, как узнал, что его племянница осиротела.
На елку?
Ну да, ведь мишуре не плевать.
— Дерьмо, — выдохнул он.
Ви подался вперед и сбросил пепел, его рука в черной перчатке составляла адский контраст на фоне изящной пепельницы от «Эрмэс»[76].
— Я попросил Рана вернуться в Южную Каролину и встретиться со мной прошлой ночью. Он так и сделал. Он лично отвел меня в свой дом, хотя его работодатель до этого сам впустил меня. Он хотел представить меня всем. Он нелюдим, но к нему хорошо относятся…
— Но он способен позаботиться о ней? — выпалила Мэри. — Малышка…
Она замолкла, уронив голову на руки.
— Господи, что я несу. Какая разница, если он кровный родственник.
— Я не могу ответить на вопрос о его «способности», — сказал Ви. — Мне не платят за подобную оценку. Марисса…
Рейдж подпрыгнул, услышав стук в дверь, но это пришла Марисса, она подошла и обнялась с Мэри, села рядом с Ви, рассказала про какой-то план для оценки чего-то там и вынесения решения… хрен знает о чем.
Мысленно Рейдж был очень далеко от них, он уперся взглядом в рождественскую елку, задерживаясь на мигающих огнях на темно-зеленых ветках, мерцании золотого пламени камина на подарочной обертке.
— … Рейдж? — позвала его Мэри.
Он встряхнулся.
— Прости, что?
— Ты согласен с этим? Встретиться с ним в доме для аудиенций?
— Да. Конечно.
Все уставились на него.
— У тебя остались какие-нибудь вопросы? — нежно спросила Мэри.
Рейдж снова перевел взгляд на подарки.
— Я могу подарить Бит рождественские подарки перед ее уходом?
***
Через час Мэри и Рейдж заехали на подъездную дорожку к дому для аудиенций и подъехали к гаражам позади особняка. Пока Мэри пыталась собраться с мыслями, Рейдж припарковал «ГТО», заглушил мощный двигатель, выключил фары и… и они вместе остались сидеть в машине, уставившись на живую изгородь, в которую он уперся капотом «масл-кара».
Я не представляю, как пройти через это, — поняла для себя Мэри.
Всю дорогу из особняка Братства она искала эмоциональную опору, какую-нибудь перспективу… что угодно… чтобы посмотреть в глаза ближайшего родственника Битти и не сломаться.
Но так ничего и не смогла придумать.
— Готова? — спросил Рейдж.
Ей хотелось предпринять попытку показаться сильной ради него, потому что она понимала: ему также плохо, как и ей. Но честность одержала верх над ложью.
— Нет. — Мэри посмотрела на него. — Не готова.
— Я тоже.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
И это стало лучшей и единственной опорой, разве нет? Простые слова были обоюдной клятвой пройти через это рука об руку; подтверждением, что они были вместе в радости — когда Битти вошла в их жизнь — и будут в горе, вместе оплакивая ее потерю.
Они синхронно вышли и закрыли двери, и Мэри, задрав флисовую кофту, заправила водолазку за пояс. Словно презентабельный внешний вид мог на что-нибудь повлиять.
Черт, им не нужно нравиться или пытаться снискать одобрение Рана. Парень не собирается оценивать их.
Нет, он просто заберет у них дочь…
Мэри сразу же оборвала эту мысль.
Рейдж придержал для нее дверь, ведущую на кухню, и она вошла внутрь, напоминая себе, что Битти была их дочерью только в эмоциональном плане. Но не по закону. И, действуя по стандартной схеме «разум преобладает над чувствами», реальность была не солидарна с эмоциями.
Ви давно дематериализовался сюда и уже ждал их за столом, над которым Рейдж поиздевался несколько ночей назад.
— Марисса сейчас с ним.
— Хорошо, — сказала Мэри.
Рейдж медлил, и она взяла его за руку.
— Мы готовы, ждем его.
Вишес кивнул, поднимаясь на ноги.
— Я вернусь за вами.
Настал период неловкого ожидания… во время которого Рейдж ходил от шкафа к шкафу, доставал упаковки с картофельными чипсами, пачки с печеньем, буханки хлеба и банки с разносолом. Внимательно осмотрев предмет в своих руках, он всегда возвращал его на место, словно ему хотелось заесть свою нервозность, но желудку ничего не нравилось.
Точнее, он не мог ничего вынести.
Прошло одному Богу известно сколько времени, когда голова Ви показалась в откидной двери напротив.
— Они готовы.
Это была самая длинная дорога в ее жизни. Когда они с Рейджем прошли мимо кладовки, вышли в фойе, завернули за основание лестницы и пересекли небольшой коридор, казалось, это заняло целую вечность… но Мэри не жаловалась.
Увидев этого мужчину, они ступят в новую реальность.
Когда они подошли к дверям в библиотеку, обе створки были закрыты, и Ви постучал по дереву. Послышался голос Мариссы, Ви открыл двери и… Мэри просто стояла, моргая и уткнувшись взглядом в пол.
А потом непонятным образом оказалась в комнате.
Как и в особняке Братства, здесь потрескивал огонь в камине, а на полках покоились первые издания книг… удачно расставленная мебель… даже тарелка с печеньем и чайный набор на низком кофейном столике. Не хватало только елки. Упакованных подарков. Музыки Бинга Кросби.
И — вот он.
Первым делом она отметила, что дядя Битти нервничал не меньше них с Рейджем. Он притоптывал ногой, руки скрестил на груди, а взгляд метался от нее к Рейджу и обратно.
Потом она заметила, что он был большим. Крупнее, чем она представляла, учитывая размеры Битти и относительно хрупкое сложение Анналай. Одетый в чистые голубые джинсы и красно-синюю фланелевую рубашку, он почти полностью занимал диван, и не потому, что был толстым. Он был очень мускулистым, наверное, благодаря тяжелому ручному труду.
Темные волосы, как у Битти. Глаза того же бледно-шоколадного оттенка. Смуглая кожа, как у Рейджа. Лицо… да, черты лица отдаленно напоминали о Битти.
Марисса встала с кресла, стоявшего возле мужчины.
— Я представлю вас.
Ран поднялся, и, да, он был очень высоким. И он несколько раз вытер ладони о штаны, пока их представляли друг другу.
Он протянул руку только Рейджу… знак уважения и свидетельство, что ему известен вампирский этикет. Учитывая, что они с Рейджем состояли в браке, было неподобающе со стороны Рана прикасаться к ней без разрешения — ее или ее хеллрена.
— Сэр, — сказал он низким, мягким голосом.
Рейдж протянул руку, и когда они скрепили рукопожатие, Ран низко поклонился.
Потом он повернулся к ней и сделал то же самое, но без прикосновений.
Мэри перевела взгляд на Рейджа. Выражение лица было сдержанным, но глаза были наполнены печалью и грустью, а не прищурены от агрессии.
— Наверное, нам стоит присесть и устроиться поудобнее? — предложила Марисса, указывая на кресла и диваны. — Кто-нибудь желает чай?
В женщине проявились ее врожденные манеры, весьма кстати заполнив гнетущую паузу, и Мэри кивнула, потому что хотела занять чем-то свои руки.
