— Нет.
Пэнтер резко посмотрел на молодого мужчину.
Фокс встретил его взгляд.
— Он здесь. Я знаю, что он здесь. И я знаю, что мы найдем его. Но еще не время.
Пэнтер зарычал, выпустив когти от внезапного раздражения.
— Когда?
— Чуть позже.
Пэнтер уставился на своего собеседника.
— Ты на самом деле думаешь так?
Фокс подумал, и медленно кивнул.
— Да. Ты в скором времени снова будешь говорить с ним.
— Но только как мы его найдем?
— Он сам найдет тебя. Но позже. Фокс направил Мустанг на середину дороги и повернул обратно.
Пэнтер нахмурился.
— Теперь ты куда едешь?
— Следую за очередной интуицией. Мы возвращаемся к Маркету.
— Ты собираешься передать меня ведьме?
— Я никогда не говорил, что она ведьма. Я лишь высказал мнение, что ты не очень осторожен для парня, который прожил достаточно долго и знает лучше.
Пэнтер зарычал, но проклятье, малец прав. Его так потрясла женщина, что он совершенно забыл о том, что она могла скрыть свои глаза Мага.
Впрочем, он никогда не знал мага, умеющего делать это. И если честно, шанс, что его маленькая красотка — маг, был один на несколько миллионов. Возможно на миллиард. Тем не менее, он об этом подумал.
Но то, что сказал Фокс, было правдой. Если бы, по какому-то необычайному совпадению, она была Маг и хотела поработить его, она бы уже сделала это.
Она не Маг. И да, черт возьми, он хотел ее.
Когда они через двадцать минут, заехали на парковку Маркета, она стояла на углу здания, прислонив голову к стене, возможно немного грустная, может быть уставшая, как будто в таком положении ждала его несколько часов.
На ней было бесформенное платье, приятного голубого цвета, подобно летнему небу, которое оттеняло ее глаза.
— Выкинь ее из головы, Пэн. Я устал от всех рычаний. Кроме того, чую нутром, что это так. Черт, если бы я знал почему, но ты должен сделать это. Она тебе понравится.
Пэнтер вышел из мустанга и засомневался, есть десяток причин не подходить к ней, пронеслось в его голове.
Но затем она выпрямилась, и даже через всю парковку, он увидел одиночество и тоску в ее глазах. Голод больше духовный, чем плотский.
Потребность души отзывалась, где-то глубоко внутри, и он оказался неспособным отвернуться.
Ветер дул, покрывая его пылью со стоянки и а острые, крошечные капли дождя били по щекам и лбу. Он едва замечал.
Когда Пэнтер направился к ней, ее выражение лица не изменилось. На этот раз она встретила его без улыбки.
Но с каждым шагом, воздух вокруг него нагревался. Также как ее голубые глаза.
Пульс загрохотал, за секунду разгоняя по венам густую и горячую кровь, отчего Пэнтер напрягся.
На его языке сохранился незабываемый ее вкус, ее запах просачивался из его пор, как будто это было в данный момент, а не двадцать часов назад, когда он целовал ее.
Богиня, но ему нужно выкинуть ее из головы. Был только один способ, и он сделает это.
Когда он сократил расстояние между ними, она протянула к нему руку, смотря на него бездонным, знойным взглядом. Ее теплая рука дрожала, когда он сжал её в своей.
Ветер кружил листья по гравию, она повернулась, потянув его за руку, и он последовал за ней. Она повела его за здание, а затем вверх по крутому, густо поросшему лесом холму.
Лес был окутан богатым глинистым запахом, но он чувствовал только аромат фиалки. Ее аромат.
Запах обвился вокруг него, проникая глубоко в его кожу, накаляя страсть уже возбужденном теле.
Он сжал ее руку крепче, разрываясь на части от реакции тела и от чувства собственности, поскольку вдвоем они поднимались подальше от любопытных глаз.
Он даже не знал ее имени.
Пэнтер нырнул под низкую ветку, отодвигая другую от нее. Это ничего не значило. Важнее было то, что он хотел погрузиться глубоко в ее тело и избавить себя от этой навязчивой идеи, что преследовала его в течение двух дней.
Она продолжала вести его, но когда они скрылись из виду парковки, он больше не мог ждать.
Пэнтер потянул ее на себя, чтобы она остановилась. Девушка повернулась, выражение ее лица было загадочным, и она скользнула в его объятия. Он завладел ее ртом, и страсть охватила его.
Желание пронзило его тело, делая член отяжелевшим и готовым. Ее вкус был более сладок, чем он помнил, а ее запах волнующим.
Пэнтер прижал ее спиной к ближайшему дереву, он смутно осознавал, что совсем рядом бродили два оленя, которые наблюдали за ними с любопытством.
Она целовала его отчаянно, как будто боялась, что у них мало времени. Он поцеловал ее в ответ также сильно, безнадежно пробуя, чувствуя ее, зная во всех отношениях.
От прикосновения ее рук к ширинке штанов его кровь закипела. У Пэнтера чуть не остановилось сердце, когда ее пальцы заскользили по его обнаженной коже.
Будь он проклят, мягкость и забота, вот что сейчас ему нужно от нее. Пэнтер засунул руку под ее платье и обнаружил, что она обнажена и готова, как тогда, за день до этого. Горячая, влажная, она хныкала от желания, когда его пальцы исследовали ее глубины.
Без притворства, он задрал платье до талии, затем приподнял ее, располагая лоно на одном уровне с его членом. Она обвила ногами его талию, и он толкнулся в нее, заполнив одним движением. Боже мой.
Никогда за всю свою жизнь он не чувствовал себя более правильно. Прижимая ее к дереву, Пэнтер входил в нее снова и снова, пока она тяжело не задышала и не застонала от удовольствия.
Через несколько секунд она закричала, кончая, ее влажное, тугое лоно обхватывало его член, доводя его до края.
— Посмотри на меня, — хрипло простонала она.
Пока он изливал свое семя, его тело и разум открылись, как это было каждый раз с Зафирой в момент сексуальной разрядки, он посмотрел в ее затуманенные страстью глаза.
И замер.
— Прости воин, — сказала она нежно, ее глаза больше не были просто человеческими, небесно-голубого цвета.
Тьма поглотила все вокруг, а он смотрел в голубые глаза, теперь окаймленные медным кольцом, понимая, что удача вместе с осторожностью канули в лету.
Уже во второй раз в своей жизни, он попал в ловушку мага.
— Она жива.
Тай чувствовал спиной обивку Хаммера, но разумом полностью был с Делейни, поскольку он смотрел на нее глазами двойника.
Но, даже радуясь, что она жива, он задался вопросом, как долго это продлится.
Тай почувствовал большую руку Вулфа на плече.
— Есть что-нибудь?
— Нет. Думаю, она на кухне. — Она лежит животом на полированном деревянном полу, выкрашенным голубой краской, в комнате мухи, колено… колено двойника, жестко давит ей в спину.
