Двигатель зарычал. Треса включила передачу. Кузнец ухмыльнулся ей.
— Верни машину в целости и сохранности, — крикнул он.
Она отсалютовала ему, затем жестом велела нам держаться. Не дав нам ни малейшего шанса, она вдавила педаль газа в пол, и мы понеслись вперёд. Она обогнула другие машины в очереди, и я мельком увидела размытые лица, широко раскрытые глаза, полные надежды. Мерцающий свет на юге притягивал меня, но вдалеке я слышала рёв орды Мазикинов. В конце квартала Треса резко свернула направо. Костяшки пальцев Малачи побелели, когда он вцепился в стойку и лёг рядом со мной на крышу машины. Анна и Такеши стояли по другую сторону от него, оба прищурившись смотрели вперёд.
Массивная баррикада, сделанная из металлических обломков и костей, преграждала дорогу перед нами. Треса толкнула рычаг вперёд, и тяжёлое лезвие плуга ударилось о мостовую. Искры летели от дороги, лезвие оцарапало поверхность, и Малачи накрыл меня своим телом, прижимая мою голову к своей груди, когда мы столкнулись с баррикадой, посылая обломки вверх и над нами. Мы с хрустом переехали через то, что осталось, и с рёвом выскочили на улицу мимо владений Кузнеца.
Улица кишела Мазикиными и их рабами. Многие из людей были нагружены, как вьючные мулы, пожитками Мазикинов. Они бежали на юг, прочь от грохочущих руин Костяного дворца, и бросились врассыпную, когда мы выехали на дорогу. Треса даже не потрудилась поднять плуг, предпочитая косить всё и вся, что попадалось на нашем пути. Ей было дано одно задание — добраться до площади и уехать оттуда, и она, казалось, была полна решимости выполнить его. Её голова была низко опущена к рулю. Мы столкнулись с механической телегой, которая сломалась на перекрёстке. Металл взвизгнул, машина заскрежетала и заскользила по дороге впереди нас, но в итоге накренилась на тротуар, и мы понеслись вперёд.
Сквозь окна и промежутки между зданиями я видела, что руины дворца испускают зловещий сапфировый свет.
— Как думаешь, портал всё ещё цел? — выкрикнула я.
— Нет, если ты бросила в него гранату, — крикнула Анна.
Мы врезались в меньшую машину и встали на одно колесо, в то время как другое расплющило капот встречной машины.
— Но голубая субстанция, возможно, не была уничтожена, — сказал Малачи мне на ухо. — Мы не знаем, что это было.
Я уставилась на свет, и новый страх пробежал по моей спине. Затем я напомнила себе, что купол был открыт, по крайней мере, сейчас, а это означало, что мы уничтожили портал. Как и означало, что Джури не сможет больше овладеть кем-то ещё. Возможно, он может быть даже мёртв. Бой мог быть окончен.
Если мы выберемся из города. Впереди нас, площадь была освещена ослепляющими огнями. Мазикины карабкались с запада и севера. Несколько человек бесцельно бродили, всё ещё в ошейниках, в то время как другие лежали уничтоженные на улице и тротуаре. Это было похоже на зону боевых действий.
— Мазикины решили наказать всех людей, когда Кожевник объявил, что убил Королеву, — мрачно сказал Такеши.
Выехав на площадь, где на земле плотно лежали тела, а цемент был замаран кровью, Треса замедлила ход. Она остановилась перед платформой, на которой пытали Малачи. Мы встали на плоской части крыши машины, и существа заметили нас. Некоторые закричали и упали на четвереньки, разбегаясь, но большинство рвануло вперёд.
— Мы должны удержать их подальше от нас, — крикнула я Такеши и Анне. — И нам придётся делать это по очереди.
Я указала на ступеньки, которые вели на платформу. Кровь Малачи всё ещё темнела на её серебристой поверхности. Малачи вздрогнул, прижавшись ко мне, но не сказал ни слова.
— Мы сдержим их, — сказал Такеши.
Они с Анной спрыгнули с погрузчика и начали прокладывать себе путь через любого Мазикина, достаточно глупого, чтобы приблизиться. Треса сгорбилась за рулём, держа нож наготове, а мы с Малачи спрыгнули с заднего сиденья на ступеньки.
Громкоговоритель, с помощью которого Королева обращалась ко всему городу, находился всего в нескольких метрах.
— Прикрой меня, — сказала я Малачи, когда три Мазикина бросились по ступенькам с противоположной стороны, вне досягаемости Анны и Такеши. — А потом мы поменяемся.
Он кивнул и вытащил два ножа. Вид у него был такой свирепый, что твари замедлили шаг и начали кружить вокруг него. Я рванула к трибуне, остановившись лишь для того, чтобы вонзить клинок в грудь Мазикина «Рваное ухо», пытавшегося встать у меня на пути. Я схватила микрофон и нажала кнопку сбоку, заставляя обратную связь зазвенеть через динамики.
Я посмотрела на ярко-белое сияние, трескающийся купол, кровавую бойню вокруг меня. И начала говорить:
— Всем внимание. Из этого города есть выход. Идите к вратам на юге, где сияет свет. Помогайте тому, кого увидите. Каждый человек должен идти к городским вратам. Там есть выход.
Я опустила микрофон и увидела, что несколько человек на площади ошеломлённо смотрят на меня. Я посмотрела прямо на них и повторила инструкции, указывая на юг.
— Малачи, — позвала я, закончив. — Иди сюда и повтори это на всех языках, которые ты знаешь!
Он прикончил последнего противника-Мазикина жестоким поворотом клинка и побежал ко мне, метнув нож в приближающееся существо по пути и попав ему прямо между глаз. Он взял у меня микрофон и заговорил на непонятном мне языке. Я оставила его и направилась вниз по ступенькам, ища в хаосе Такеши и Анну, которых нигде не было видно.
— Им нужна помощь! — крикнула Треса, махнув рукой в сторону первого этажа здания на краю площади. — Мазикины повели их туда!
Я оглянулась на Малачи, который теперь говорил на другом языке, и он отчаянно махнул рукой в сторону здания, приказывая мне идти.
Я сбежала по ступенькам, перепрыгивая через тела и обломки, и увидела группу Мазикинов, все в плащах с чёрными треугольниками на спине. Анна лежала на земле, забрызганная кровью, а Такеши стоял перед ней. В руке у него была граната.
— Нет! — крикнула я, бросившись вперёд и приземлившись на спину закутанного в плащ Мазикина.
Я полоснула лезвием по его горлу и пнула другого, когда тот попытался остановить меня.
— Тащи её к машине!
Такеши был в нескольких секундах от того, чтобы взорвать их обоих вместе со всеми нашими гранатами. Это привело бы нас всех к вратам, но не так, как я хотела. Пока Мазикины набрасывались на меня, с когтями и открытыми пастями, Такеши нёс бессознательную Анну к машине. Я колола и била изо всех сил, вынимая клинок и раня им следующего, и всё это время слушала ровный голос Малачи, который теперь говорил по-испански, повторяя моё послание жителям города. Мне оставалось лишь надеяться, что они послушают.
Клыки сомкнулись на моей руке, посылая шок боли, опалившей руку до самого плеча. Я открыла рот, чтобы закричать, но когтистая рука сомкнулась на моём горле. Я пнула нападавшего, но он отклонился и указал на двух других. Они схватили меня за руки зубами и потянули, жуткая игра в перетягивание каната. Раздирающая агония пронзила центр моего тела, когда Мазикин передо мной поднял когти, готовясь разорвать меня на куски.
Внезапно мир вздрогнул и задрожал, опрокинув нас всех на землю. Посыпались камни, и Мазикин, который держал меня за руки, с визгом отпустил их. Я поползла к открытой площади, камни сыпались и били меня по спине и ногам. Потом один из них сильно упал на голову. Цемент подо мной забурлил, как океанские волны, не давая возможности подняться на ноги.
Руки сомкнулись вокруг моей груди и потащили меня вперёд. Мои ноги скользили по земле, когда Такеши сказал:
— Думаю, наша работа здесь закончена, Лила.
Нас обоих швырнуло на бурлящую землю, и под аркой рядом с платформой разверзлась трещина. Она потянулась через площадь, образовав полутораметровую пропасть, отделяющую нас от нашей машины. Малачи и Анна уже сидели на погрузчике, хотя Малачи выглядел так, будто вот-вот снова спрыгнет, чтобы добраться до меня.
— Вставай! — крикнул Такеши, когда я почувствовала странное ощущение.
