Да, не так я себе представляла встречу с драконьим принцем. По крайней мере панибратского поедания винограда в моем воображении уж точно не было.
– Так что с моей сестрой? – напомнила я с набитым под завязку ртом.
– Очевидцы утверждают, она разделывала жертвенного барашка во время полнолуния зачарованным ножом, но мне кажется, – дракон специально выделил слово «кажется», чтобы я поняла, что уж кто-кто, а он-то в курсе, что произошло на самом деле, – что причина была вовсе не в этом. Хотя и в барашке тоже, – поспешно заверил рассказчик, дабы я не думала, что кража баранов на Драконьей Гряде остается безнаказанной. – Все было из-за каких-то ее интрижек то ли с графом, то ли с князем, то ли вообще с бастардом королевским. Не суть важно. И, в общем, что-то у них там с этим благородным господином не заладилось – тот ее и выдал властям.
– Вот мерзавец, – не удержалась я от выражения женской солидарности.
– Думаю, Шторм сама его спровоцировала, – наморщился Рыв, но тут же махнул лапой. – Сейчас это уже никакого значения не имеет, но учти – помогать я буду тебе, а не этой ведьме-проходимке. Хотя, думаю, ты и сама прекрасно знаешь, что доверять в нашем мире не следует никому. Обманут, обкрадут, лишат чести, достоинства и денег, а потом еще с утеса столкнут. Или яду сыпанут ненароком. Так что таких нечистых на руку, как ты и твой дражайший муженек, необходимо еще на ранних этапах изолировать от общества. На всякий случай. – И чудовище игриво подмигнуло левым глазом.
Тон драконьего принца мне категорически не нравился. Складывалось ощущение, будто он пытается меня о чем-то предупредить. Я была наслышана о том, что драконы любят говорить загадками, но мозг просто кипит от негодования и понимания того, что я ни черта не понимаю. Почему нельзя говорить по-человечески? Ах да, драконы вроде и не люди.
– Вы посадите меня в тюрьму? – Я приподняла брови в ожидании ответа.
Рыв немного поерзал на месте, осторожно взбил подушки и уселся поудобнее.
– Как тебе сказать помягче, Шрам, – лениво протянул драконий принц, – на Гряде нет ни единой тюрьмы. Все, что были, сровняли с землей, еще когда я сам был в яйце.
– О… – только и смогла выдавить я. Выходит, преступность на острове действительно невелика. Конечно, когда на кону жизнь, мало найдется желающих позариться на чужое добро. Жестокий, но вполне мудрый закон. С таким законом шарлатанством особо не попромышляешь.
– Вот именно, – подтвердил мои мысли дракон. – Знаешь, почему мы казним, а не сажаем в тюрьмы, Шрам?
– И почему же? – с нескрываемым скептицизмом поинтересовалась я.
– Потому что проходимцами, ворами, шарлатанами и тунеядцами не становятся. Ими рождаются. Ты когда-нибудь встречала пирата в качестве примерного семьянина? Или уличного фокусника, который бросает часть выручки к ногам нищих и юродивых? Или, скажем, – дракон задумчиво перебрасывал виноградинку из лапы в лапу, словно в раздумьях – съесть или не съесть, – девушку, обычную такую девушку, к примеру… некромантку. И вот эта девушка ни с того ни с сего решает найти убийцу принца, о котором прежде она читала только в бульварных газетах и слышала лишь от сплетниц на рынке. К тому же, едва встречает свою новоявленную сестрицу, конченую злодейку, будто сошедшую со страниц островных легенд, соглашается выполнять все ее указания.
– Но… – хотела было вставить я, но ящер не дал мне закончить:
– Что, скажи мне, Шрам, может двигать этой девушкой? Всего два слова. Ты ведь знаешь ответ.
Дракон не спрашивал, не интересовался. Он мог предсказать каждое мое слово, прочитать каждую мысль. Он просто хотел, чтобы я произнесла вслух то, что так давно росло в моей искалеченной душе.
– Страх, – слетело с моих губ, и я даже не отдавала себе отчета в том, что собираюсь первому встречному рассказать все свои тайны, скрытые где-то глубоко под бледной кожей. – И любовь.
– Но не одно ли это и то же? – продолжал рассуждать дракон, поигрывая виноградинкой. – Или это страх любви? Или любовь к страху? А может, все это вместе, а, Шрам с острова Туманов?
Я отступила на шаг назад, и мой голос дрогнул:
– Вы не моя совесть, принц Рыв. Позвольте мне самой разобраться со своей жизнью.
Теперь я уже не была уверена, нужны ли мне на самом деле эти Зеркала, спасение сестры, Пера и островов. Я жила в своей раковине долгие годы, не желая показываться на свет. Да, я моллюск, но ведь Посейдон должен любить всех своих детей вне зависимости от вида, не правда ли?
– Да ладно тебе, Шрам. – Ящер снова обернулся коренастым мужичком с задорно торчащими черными усиками. – В Драконьем Глазе по когтям одной лапы можно сосчитать число тех, кто может забраться тебе под кожу. Большинство уже и не такое на своем тысячелетии повидали. Поведать страшно даже по секрету. Твоя судьба – всего лишь ниточка на полотне, что соткала Эстели. Думаешь, кому-то есть до тебя дело, некромантка? Если да, то я спешу тебя разочаровать: ты сама по себе. Всем на тебя плевать.
– И вам?
Человеческое обличье повелителя Драконьей Гряды гнусно хихикнуло, и я увидела, что, даже будучи человеком, Рыв все равно оставался тысячелетним драконом. Глаза его по-прежнему сверкали чем-то желтым и желчным.
– А мне особенно.
Он был странный. Совсем как те парни из королевской охраны, которые сначала притворяются добрыми и понимающими, а если это не помогает расколоть преступника, то мгновенно становятся садистами-профессионалами.
– Так это значит, что вы дадите мне воспользоваться Зеркалом? – решительно спросила я, скрестив за спиной пальцы.
Кажется, я наконец поняла, как нужно обращаться с этими крылатыми тваря… ой, прошу прощения, существами. Если заранее взять каждое высказывание дракона не за истину, а за заведомую ложь, то все вставало на свои места.
– А ты гораздо смелее своей матери, – ощетинился в улыбке Рыв, и подброшенная в воздух многострадальная виноградинка упала ему прямо в рот. – Хотя, в отличие от тебя, Ларана умела хитрить, а не перлась напролом, как баран. Но… Признаться, такой прием от маленькой беззащитной девушки с одним родовым кинжалом за пазухой вызывает уважение. Что ж, я дам тебе возможность воспользоваться Зеркалом, но учти, я предупредил тебя о том, что прошлое иногда меняет наше будущее далеко не в лучшую сторону. Не зная прошлого, можно забыть о нем, но, узнав, не позабудешь уже никогда. Выбор за тобой, маленькая некромантка.
Навряд ли я была маленькой в глазах Рыва-человека. Он по-прежнему изучал меня своим ядовитым драконьим взглядом, который выдерживать было еще трудней, нежели смотреть на прямые солнечные лучи.
