— Там кто-то стоит, — ахнула Лотанари. — И смотрит на нас. Ты видишь, Лима?
— У меня обычное зрение, а вот нюх… — Лисица потянула носом. — Это Идрис. Интересно, я думала, что орать под балконом возлюбленной дурные песни чисто человеческое свойство.
— Я не думаю, что он будет что-то петь, — нахмурилась Лота и создала малый осветительный шар.
Отправив его в сторону скрывающегося в тенях эльфа, леди Шан Нейрин чуть подалась вперед — чтобы все рассмотреть и ничего не пропустить. И да, на краткое мгновение шарик света действительно высветил лицо Идриса, вот только сразу после этого эльф исчез. А шар продолжил освещать цветочный куст.
— Он упал? — вскрикнула Лотанари. — О Четверо, а если его глаза тоже чувствительны к свету?! Мы ведь вместе шли сквозь тот туман! Меня успели вылечить, а Идриса нет? Или он получил большую порцию яда?!
— Туман? — оторопела Лима. — Я про туман ничего не слышала.
— Каменная Россыпь — это болото, покрытое каменной глазурью. Коркой. И кто-то эту тонкую преграду расколупал. И теперь там все в зеленом тумане, — поспешно объясняла Лота. — Нет, я ничего не вижу. Слишком густой куст.
— Он мог напороться на острый сук, — напряженно ответила Лима. — Но запаха крови я не чую. Но и ветер уже не на нас работает.
— Я прыгаю.
— Трансформируй халат в штаны и рубаху, — тут же отреагировала Лимаатрис. — Иначе можешь травмировать зрение своего ненаглядного.
Лотанари на секунду замерла, пытаясь понять, о чем говорит подруга. А осознав всю глубину подтрунивания, жарко покраснела, но нашла в себе силы поблагодарить.
— Второй раз всегда проще, — коротко выдохнула Лота, когда ее хлопковый халат превратился в короткие штанишки и мягкую рубашку.
— В этот раз ты еще и без груза, — нервно отозвалась Лимаатрис. — Давай, пока я не впала в панику. Ох, мне лучше отвернуться.
Вдох-выдох, и Лотанари давит в себе короткий панический приступ. Ей не предстоит ничего страшного. Ничего такого, с чем бы она не смогла справиться.
Настроившись, Лота чуть неловко влезла на каменное ограждение и, качнувшись, прыгнула вперед. Она заранее заготовила заклятье, которое, конечно же, проработало не больше секунды. Но у принцессы были свободны обе руки — она кастовала все новые и новые заклятья.
В момент, когда до земли оставалось совсем чуть-чуть, Лота ощутила рывок, как будто кто-то другой использует левитацию. И в ту же секунду парк огласил вопль какой-то неведомой твари.
«Лематранская волкоподобная нежить, — вспомнила Лота первое утро во дворце Повелителя. — Какая прелесть».
Кто бы ни подхватил принцессу, он не спешил ее опускать на траву. И Лотанари, повисшая вниз головой, вознесла хвалу своей сообразительной подруге — если бы не Лима, ситуация могла бы стать куда хуже.
— Я едва не умер, увидев, как ты летишь. — Из тени вышел вполне себе целый и невредимый Идрис.
Нахмурившись, Лота сложила руки на груди и чуть сердито произнесла:
— Ты стоял под окнами башни, а потом упал. Я это видела. Неужели ты считал, что я могу уйти спать, предполагая, что ты лежишь где-то на сырой и холодной земле?
Идрис только тяжело вздохнул и мягко опустил Лоту на траву.
— Я не должен был приходить сюда, — глухо произнес эльф.
Но прежде чем принцесса успела ответить, ее перебила Лимаатрис. Перегнувшись с балкона, она громко заорала:
— Вас там еще лематра не сожрала?!
— Нет, — крикнул в ответ Идрис, — это сигнализация!
— О, а я и думаю: один раз нас разбудили с утра, а потом перестали будить, — хмыкнула Лота. — А это, оказывается, сигнализация. На кого сработала?
— Это частная информация, но у Повелителя на двух невест меньше, — криво улыбнулся Идрис.
— Если одна — Эйгра Рлис, вторая — неизвестная мне эльфийка, то я — третья бесперспективная невеста, — мягко ответила Лотанари.
Она была счастлива видеть любимого. Никакого шрама на его лице она не нашла, но догадывалась, что он скрыт иллюзией.
Подняв руку, леди Шан Нейрин коснулась лица Идриса и да, сразу же ощутила тонкую нитку шрама.
— Больно?
— Уже нет. — Он перехватил ее руку и сжал тонкие пальцы. — Лота…
— Прости, что ничего не ответила на твое предложение переплести мне косу. Я просто не знала, — она чуть печально улыбнулась.
Идрис покачал головой и негромко ответил:
— Я не должен был предлагать.
— Не должен или не хотел? — спросила Лотанари и затаила дыхание.
Но эльф не спешил отвечать.
"Я не могу гадать. Я должна знать", — решила Лота и, прикрыв глаза, негромко, но уверенно произнесла:
— Я люблю тебя. Поняла это не сразу, но молчать… Это чувство сильнее меня.
— Тебе нельзя меня любить, — хрипло выдохнул эльф. — Только не меня.
Принцесса высвободила руку и, распахнув ресницы, смело посмотрела в глаза Идрису. Она больше не боялась. Они с Лимой все вычислили и… И пора было открывать карты.
— Ты ирлидан. Вероятно, ты работаешь «в поле», во враждебной среде. Я знаю, что среди таких, как ты, есть те, кому запрещено связывать себя узами брака. Это не страшно, Идрис. Я люблю тебя. Не придворный чин и не… — Она сделала неопределенный жест рукой, пытаясь объяснить, что ей безразличен род эльфа. — Я буду счастлива, если буду твоей. На любых условиях.
— Так нельзя. — Он отступил на шаг.
— Или ты не хочешь? — дрогнувшим голосом спросила Лота.
— Так — не хочу, — глухо произнес он.
— А по-другому не можешь, — кивнула она, как будто придавая вес своим словам.
— Лота… — Он протянул к ней руку и тут же бессильно ее уронил и повторил: — Тебе нельзя меня любить.
— А я буду, — спокойно сказала Лотанари и повернулась к Идрису спиной. — Ты жив и не истекаешь кровью. Этого достаточно, чтобы я могла спокойно уснуть.
Крепко сцепив зубы, Лота двинулась к входу в замок. За ней полетел созданный ею светлячок.
— Постой!
Но она, не останавливаясь, покачала головой:
— Ты поставил точку, а я не умею умолять.
Лотанари и в самом деле не умела, да и не хотела учиться умолять. Просто… А что она могла ему предложить, кроме своей любви? Ничего. Только сомнительное удовольствие от наблюдения за тем, как она с каждым годом становится старше и морщинистей.
— Что здесь происходит? — Перед дверьми, к которым так стремилась Лотанари, появилась Белая Леди.
— Я упала с балкона, — флегматично сообщила Лота. — Теперь иду спать. Меня спас милорд Идрис. Честь ему и хвала.
Оный милорд уже был рядом и пытался помешать принцессе войти в замок.
— Лотанари, пожалуйста, остановись и… леди Глейрио, не могли бы вы уйти, — раздраженно рыкнул эльф. — Нам нужно поговорить, Лота.
На что принцесса только хмыкнула: ну-ну, наивно думать, что белая леди позволит твориться этакому непотребству. Чужая невеста посреди ночи в парке с мужчиной — смешно.
— Прощу прощения, лорд Идрис. Но ночная беседа в парке, да еще и с невестой Повелителя, — это не то, что я могу допустить, — вторила мыслям Лоты леди Глейрио.
— Дьердре, ты издеваешься?!
Лота вошла внутрь башни, оставив эльфов снаружи. Пусть препираются. Она сейчас поднимется к себе и… Кажется, Лима говорила, что в буфете много пустой посуды?
До своих покоев леди Шан Нейрин добралась меньше чем за пять минут. Влетев внутрь и захлопнув дверь, она подскочила к буфету и, едва не сорвав с петель дверцу, выхватила с полки изящную фарфоровую чашку.
— Мерзавец!
Крак!
— Подлец!
Крак! Крак!
— Трус!
Крак! Крак! Крак!
— Успокоительного? — дипломатично спросила Лима.
Крак!
— Посуда кончилась? — тяжело дыша, спросила Лотанари.
— Да, но мы можем выбросить стол в окно, — тут же предложила лисица.
— Кусты жалко, — отозвалась Лотанари. — Мне нельзя его любить. Ишь ты.
— Ты сама отмечала, что он очень верноподданный, — напомнила Лима. — Может, после отбора что-то изменится.
— И не может, а точно изменится, — криво улыбнулась леди Шан Нейрин. — Мы вроде бы хотели мир посмотреть. Есть карета, есть деньги, и нет обязательств — красота.
