он делиться не спешил – вновь мрачно уставился в огонь.
А у нее не было сил расспрашивать. Ярина укуталась в плащ поплотнее – снаружи торчал только кончик носа – и привалилась к плечу колдуна. Разговор выпил последние силы, она смертельно устала, поэтому даже не вздрогнула, когда на макушку легла тяжелая теплая ладонь.
– Что же делать?
– Спать, – с непривычной мягкостью ответил Гор. – Когда отдохнем, будем искать выход.
Сны пришли снова. Раньше Ярина думала, что их насылает ожерелье, но теперь, когда оно мертвым грузом повисло на шее, они отчего-то стали ярче. Навязчивые, зловещие – в них опять огнем горела Пустошь, а острые шпили замка растворялись в ночи, словно не было их никогда.
На этот раз над залитым янтарем полем звучал не плач. Кричала женщина, кричала страшно, надрывно, а ей вторил сумасшедший хриплый смех, он пробирался под кожу, ввинчивался в уши… Ярина проснулась, задыхаясь от чужого отчаяния, которое переполняло ее.
Языки черного пламени едва трепетали, отбрасывая зыбкие тени на своды пещеры. Расстеленный на камнях плащ не давал потерять последние крохи тепла, но лучше всего грели горячие объятия. Руки, пусть тяжелые, прижимали крепко, не позволяя двинуться. Ярина ошеломленно распахнула глаза: макушку щекотало чужое дыхание, а перед носом оказались выступающие острые ключицы. Только остатки кошмара не позволили ей заверещать немедленно: в поисках тепла они с Гором придвинулись друг к другу вплотную, теперь колдун беззастенчиво прижимал ее к себе и дрых.
Перед сном Ярина облачилась в непросохшую рубаху, потому что плащ был один на двоих, но оставить Гора спать на камнях было бы жестоко, хоть он и утверждал, что способен выдержать и не такое. И все равно – близко, почти кожа к коже…
Ярина неудержимо покраснела и попыталась выползти из объятий, пока колдун не проснулся и не начал насмехаться. Это он умел, но делал как-то беззлобно, будто подначивая и проверяя: ответит она или нет.
Неосторожное движение заставило Гора прижать ее крепче, а когда она попыталась выпутаться и подняла голову, то столкнулась с пристальным взглядом, в котором не было ни капли сна.
Ярина забарахталась в складках плаща, которых неожиданно стало слишком много. Откатилась к самой воде и рухнула бы, не бросься Гор ее ловить.
– Жива? – ворчливо спросил он.
Ярина смогла только кивнуть, чувствуя, что сейчас воспламенится. Вот так запросто, почти голой, спать с мужчиной? Позор какой! Хорошо, матушка не знает, она после этого и смотреть на нее не захотела бы.
Стыд грыз изнутри почище голода, зато немного отогнал страх и не помешал мертвой хваткой вцепиться в локоть Гора, когда пришла пора двигаться дальше.
Неизвестно, сколько времени прошло с тех пор, как они очутились под землей. Что день, что ночь – в темноте все едино.
Пещера с озером давно остались позади, а коридор ни разу не сузился и не вильнул. Пламя горюн-камня все так же отбрасывало рыжие отблески на низкие своды из серых бугристых от времени плит, а воздух становился все холоднее и суше, вызывая жжение в горле.
– Как ты думаешь, мы в подземельях дивьего города? – спросила Ярина, когда молчать стало невмоготу.
– Вряд ли. Не та архитектура. – Гор задумчиво разглядывал полурассыпавшиеся колонны, выхваченные пламенем из темноты. – Оарлат был построен на руинах древнего королевства. Оно стояло на берегу огромного озера севернее нынешней Пустоши и простиралось к Малахитовым горам.
– Оарлат? – Чужое певучее название будоражило воображение. Если замок из видений взаправду был дивьим городом, имя ему подходило.
– Так его называли в хрониках, – пожал плечами Гор.
– Здесь жили люди? В том, древнем королевстве? – слушать было куда лучше, чем вглядываться в темноту и трястись от неизвестности. Ярина всегда с восторгом ловила обрывки историй о стародавних временах, а тут целый кладезь того, что не могли знать матушка или домовой!
– Во-первых, о нем упоминает саргонская летопись. Не помню дословно, что-то вроде: «Страна многих желаний». Во-вторых, после образования Пустоши проводились раскопки. Сначала тайком, потом под эгидой… покровительством царя. Всерада Единителя, если не ошибаюсь.
– Того, который снова Дивнодолье объединил?
– Да, его. Он присоединял все, что под руку попадется. Половину вольных городов Малахитовых гор пожег дотла, но это мелочи. Так вот. Связанного с дивью нашли мало, зато обнаружили, что больше двух тысяч лет назад на этом месте жили люди. Толком про них ничего узнать не успели.
– Почему?
– Война с Вестарией, – напомнил Гор. – Тогда считалось, что янтарь с Пустоши можно использовать, вот и бодались за него четверть века. Потом гонения на магов, две эпидемии… моровых поветрия. И дела до древних мертвецов уже никому не было.
– Я думала, под землей только чудь жили.
– Про чудь среди образованных магов упоминать не принято, – снисходительно хмыкнул он.
– Это еще почему?
– Потому что доказательств их существования нет никаких. Кто-то где-то что-то слышал и кому-то рассказал. Ни в одной летописи не сохранилось упоминаний, одни домыслы. Чудь не знались с людьми, не вели торговлю, они вообще не выходили из своих подземелий, или что у них там по легендам было. Общались только с дивью, а когда пришла Пустошь, просто исчезли. Не удалось найти даже намека на их присутствие, хотя искали, можешь поверить. Поэтому сейчас считается, что подгорный народ – это выдумка диви, чтобы не пускать людей к земным недрам.
– Странно всё.
Матушка рассказывала иначе: есть люди, есть навьи – мертвые и разумные, они прячутся за Рекой и носа не кажут на человеческие земли, не то, что в стародавние времена. Еще есть упыри, вурдалаки всякие – навьи порождения, оставшиеся с древней войны, не живые и ведомые одним лишь голодом. Одно слово – нежить. Есть нечисть: русалки, лесовики, болотники – серединка на половинку. Живут они иначе, но ведь живут, пакостят, правда, человеческому племени, но и люди не всегда друг с другом ужиться могут. Раньше еще чудь с дивью были, может, еще кто, о ком даже сказки молчат. Дивь под солнцем вольно гуляли, чудь – подгорный народ – в самых глубоких пещерах города строили. А теперь выясняется, что чудь просто выдумка.
– Совсем ничего не осталось?
Гор с сожалением покачал головой:
– Летописи неполные, сама понимаешь. Может, где и остались свидетельства, но мне о них неизвестно. Зато про людей знаю точно.
– Вот бы найти что-нибудь, – с сожалением протянула Ярина. Подземелье больше не казалось таким ужасным – ведь в нем таилось столько загадок. Занятно, для чего оно было древним людям? Не жили же они тут. Мысли
