С каждым произнесенным словом София мрачнела, а придворные дамы воодушевлялись. Вчера девушка мечтала, чтобы ее запрятали в какую-нибудь неприступную башню, забыв на много лет. Похоже, Светлая Заря услышала мольбу. Она оказалась в клетке. И пусть ее новая тюрьма не имела замков и засовов, легче от этого не становилось.
— Но, — многозначительная пауза Романа заставила заложницу вздрогнуть, — Святослав поведал о вашей отваге в Обители Северных Братьев, княжна. Я со своей стороны так же приношу вам искреннюю благодарность. Вы спасли жизнь моего Посланника и это великая заслуга. Смерть Святослава пошатнула бы мою власть. Сделала слабым и уязвимым в глазах соседей. Многим это только на руку. — Он замолчал, о чем-то недоговаривая. — Князь просил облегчить вашу долю. Я считаю это справедливой платой за спасение жизни второго человека в княжестве. Ваш статус заложника я заменяю статусом гостьи. Я разрешаю вам свободно перемещаться по Стифополю до границ города. Гулять, участвовать в празднествах, обучаться. Если вам понадобятся средства, княжеский казначей выдаст. Если понадобится что-то еще, обращайтесь к моей жене или сестре. Что до вашей дальнейшей участи, — возникла заминка, — об этом я сообщу немного позже.
Заметив, как она напряглась, Роман поднял руку:
— Уверяю, волноваться не надо. Святослав доложил о той чуши, которой вас испугал Семеон. Наш Дом не практикует кровавых ритуалов. И никогда не практиковал.
София вздохнула. Она-то готовилась к кандалам и вечному полумраку, в котором не нет места солнцу, звездам и мечтам. Вроде, обошлось.
— Благодарю, повелитель.
За ее спиной послышались разочарованные вздохи — придворные дамы надеялись на более суровые условия проживания иноземки из уделата.
Роман продолжил:
— И последнее, озвучьте все свои просьбы. Если они мне по силам, я с радостью их исполню. Если нет, назначу тех, кто вам поможет. Но я надеюсь, — он улыбнулся, (нет, совсем не так как Святослав), — вы попросите у Дома что-то в пределах разумного.
— Да, Ваша Светлость, — София произнесла на одном дыхание: — Я хочу только одного. Позвольте переписываться с младшим братом. Хоть иногда отсылать ему письма, что жива и здорова. Он единственный из семьи, кто…
Она не договорила, сначала смутившись, а потом похолодела от того, что могла прогневить Правителя дерзкой просьбой. Он-то, наверняка, ждал прошений о новых платьях, украшениях и прочих благах, нужных восемнадцатилетней девице благородных кровей. А тут…
Роман изменился в лице — просьба ему действительно не понравилась.
— Мы уже сообщили князю Будишу о вашем прибытии, заверив, что здесь вашей жизни ничто не угрожает. Этого не достаточно?
— Я благодарна, но…
— Нет!
— Роман, — Гордана вмешалась, — что случиться, если княжна отошлет брату весточку?
И нежно коснулась его руки.
— Брат, — подала голос Верея, — представь, если бы меня увезли далеко-далеко, а ты бы даже не знал, что со мной. Весть от кого-то — это одно, а весть от родного человека — совсем другое.
Великая княгиня кивнула и снова перевела взгляд на хмурого мужа.
— Никак заговор против меня? — Правитель рассмеялся. — Ладно, будь по-вашему. Дозволяю, — это он сказал уже Софии.
… Правитель долго расспрашивал Софию об Арге: интересовался настроениями народа, справлялся о правлении братьев. Каждый раз она пожимала плечами и отвечала, что жила в монастыре, а потому об укладе родного Дома ей почти ничего не известно.
Гордана и Верея, узнав, что девчонка с десяти лет жила в затворничестве, охали и ахали, то и дело, отсылая в адрес Будиша проклятья.
— Сколько-сколько вы провели в монастыре?
— Почти восемь лет, — сохранить тайну о себе не удалось.
Придворные дамы зло шептались, и девушка знала — уже завтра весь Стифополь будет судачить о незавидной судьбе послушницы-заложницы, что поселили во дворе на неопределенных правах.
— Вам уже восемнадцать? — У Вереи горели глаза, а на щеках пылал румянец.
Видимо, такой и должна быть настоящая княжна, выросшая в роскоши и избалованная любовью и вниманием.
— Мне тоже. Исполнилось полгода назад.
София улыбнулась:
— Чудесная новость.
— Взрослая совсем. Пора подыскивать женихов, — хмыкнул Великий князь.
— Мне? — Верея взвизгнула с наигранным ужасом. — Никогда!
— Почему? Твоя сестра Линда много лет, как замужем за князем Кристияном из Дома Бурого Медведя. Третьего сына недавно родила.
— И пусть, — буркнула Верея. — Отец все решил за нее и согласия не спросил. А я так не хочу. Я сама выберу мужа!
— Тебя никто не спросит, дорогая, — подмигнула ей Гордана. — Меня не спрашивали.
— Не дождетесь! Сказала, сама. Так оно и будет!
Сестра Великого князя имела вздорный, строптивый характер. София могла только мечтать — так же кричать и настаивать на своем перед братьями, которые сдали ее в руки Волков, как вещь. Жизнь в монастыре наложила на младшую дочь Анны не только печать покорности и смирения, но и молчаливости и подчинения.
Одного девушка не поняла, почему Верея говорила «выберу мужа»?
А как же господин Святослав? Разве они не обещаны друг другу? А впрочем, какая разница. Все чего София хотела — скорее отправиться к почте и отослать к Игорю магического Вестника. Его полные боли и отчаяние глаза все еще преследуют ее по ночам. Он чувствует себя виновным за то, что не уберег и не отстоял сестру.
Пусть хоть знает, что все не так плохо, как они ожидали.
* * *
Отсылая белоснежную голубку, София глотала слезы радости.
Чтобы отвлечь девушку, Верея, сопровождавшая ее к конторе в свите придворных дам, предложила прогуляться по Стифополю на лодке. Каналы в этот время дня блестели, как расплавленная сталь, отражая низкое хмурое небо.
Несмотря на поздний час, они были пустынны и тихи.
Все из-за тумана, сковавшего столицу, густой паутиной. Серебристые струйки лизали крыши и углы пряничных домиков, разгуливали по мостам и виадукам, кучковались по садам и скверам. Туман над землей, туман в небесах. Идти сквозь туман и дышать им была для аргчанки в новинку. Может, благодаря этому молчаливому величию, Стифополь показался ей огромной неприступной скалой, застывшей над туманным океаном.
Стоял конец лета, но с гор дули холодные ветра. Сестра Романа куталась в пуховую шаль и сокрушалась, что погода на Севере изменчива и непостоянна.
— Туманы не р е дки, — говорила она, — но весной и осенью накатывают особенно часто и не рассеиваются по многу дней. Лето здесь теплое. Почти такое же, как в Арге. А зимы суровые. Мы ближе к югу и в Стифополе не бывает морозов, как на крайнем севере. Но там, — она указала на Туманные горы, — жутко холодно. По много дней воют метели, и сыплет снег. В дремучих лесах хозяйничают злые демоны, в топких болотах проказничают зловредные духи. Там нет ни дорог, ни троп. Туда лучше не соваться без надобности. На севере мало городов и деревень. Был один крупный у подножия гор и тот пришел в запустение.
— Где-то там несет службу Святослав?
— Да, — Верея вздохнула.
«Тоскует по возлюбленному», — подумала София и ощутила острый укол ревности. Ну вот, опять!
— Как мы с братом ни пытались уговорить его перебраться поближе — бесполезно. Считает, его место там. Ума не приложу, как его переубедить.
София скрипнула зубами. Да что такое с ней происходит! Почему она ревнует Святослава так явно?
— Вот и сегодня, — продолжала опечаленная Верея, — не успел вернуться из Арги, тут же уехал.
Заложница привстала, всколыхнув подолом платья клочья тумана. Лодка чуть покачнулась.
— Он… уехал? — Голос предательски дрогнул.
— На рассвете. Вместе с Добрыней и двумя воинами из отряда. Словеном и Тисом. Помните их? Они братья Лии и Мии — ваших придворных дам. Остальные получили отпуск. У Словена и Тиса никого. Ну, кроме сестер. Отец умер год назад. Мать еще раньше. Жен и детей — нет. — Верея помолчала и возмутилась: — Вот как так, леэй? Людям он отдых дал, а себе — нет! Не успел прибыть, как снова умчался. Теперь на север. Будь ледяные великаны не ладны! А если б вы знали, как я волнуюсь за Святослава, когда он уезжает. Сердце кровью обливается.
