- Пока, это - все, что я могу предложить. - Он взял в свои ладони ее лицо, вынуждая ее тем самое посмотреть на него.
- Я знаю точно, что ненавижу мысль о тебе с кем-либо еще. Я знаю, что ты - единственная женщина, которую я хочу.
Она вновь начала покусывать свою нижнюю губу, и он почти, почти что, заменил ее зубки своим собственными. Но не сейчас. Только когда она согласится.
- Что заставило тебя изменить решение? - спросила она. - Я имею в виду, что уж точно не мои безумные навыки уличной борьбы, так как я потерпела полное поражение во время соревнования.
Его желудок скрутило, поскольку изображение проносились у него в голове. Ее тело, мягкое и покрытое кровью. Ее распухшее лицо, ее переломанные кости. Никогда, подумал он мрачно. Он защитит ее.
Победа?
Не пытайся оттолкнуть Поражение прочь. В таком случае, да. Он примет любой вызов.
Прежде, чем он смог ответить на вопрос Кайи, она посмотрела вниз и добавила:
– Однажды я перестала бороться с тобой. Помнишь? Той ночью с Охотниками? Я бросила тебе вызов убить больше, чем я, и я совершенно точно могла бы победить, но я сдалась.
Его грудь сжалась, острая боль из-за незнакомых эмоций атаковала его.
– Я помню, куколка, и я никогда не благодарил тебя. Извини меня за это.
– Ну, благодарен ты или нет, я не сделаю этого снова. Я не сдамся больше из-за тебя. – Это было сказано так спокойно.
- Я рад. - Ее гордость была столь велика, как и его собственная. Она ненавидела проигрывать, и пока она не испытывала физическую боль, когда терпела неудачу, она действительно испытывает душевные страдания.
Ее окружение называло ее Кайя-Разочарование, ради всего святого. Из-за этого она всегда стремилась доказать, что она лучшая. Теперь он понял это. По этой причине, она бросила ему вызов вначале. Она хотела доказать, что была достаточно хороша для него. И факт, что она специально проиграла, продемонстрировал, как сильно она желала его. Он понял и это тоже.
Как будто ей нужно было что-либо доказывать. Все же. Как он отплатил ей? Он обвинял ее, снова и снова. Стыд взорвался в нем бомбой, которую он сам же и сделал. Что ж, больше никаких обвинений. Пока они будут вместе, он окружит ее заботой и вниманием, которые она заслуживает.
– Ты рад? – Она посмотрела на него из-под ресниц, ее теплое, сладкое дыхание коснулось его шее. Его пульс подскочил, ощущая каждый ее выдох. – Но если я одержу победу в чем-нибудь, ты пострадаешь.
– Значит, ты поцелуешь меня и мне станет лучше. Правильно?
Ее когти вонзились в его кожу через рубашку. – Я… я не знаю, что сказать.
– Скажи, что не будешь преднамеренно бросать мне вызов, чтобы я не стремился выиграть.
Мгновение прошло в тишине, потому что она обдумывала его слова.
– Я попробую, но я не могу обещать. Иногда ты пробуждаешь мою темную сторону.
Ха! Он пробуждал ее лучшую сторону. Не было нужды проверять это. Правда была правдой, независимо от того как ее называли.
– В любом случае, мы решим это.
– Да, решим, – Медленно она прищурилась, ее когти глубже вонзились в его кожу. – Так-так. Наконец я встретила мистера Согласие. Ты пытаешься ко мне подмазаться, будто я булочка на завтрак, чтобы я не навредила Хайди?
Такая подозрительная, но такова была ее природа. В этом они были очень похожи.
– Ты можешь навредить ей, если ты все еще хочешь этого, но тогда разозлится Амун и нападет на меня. Я должен буду причинить ему боль.
– Хорошо, – сказала она вздыхая. – Мне нравится Амун, так что, я не причиню вред Хайди.
- Спасибо. - Сказал он сквозь зубы. Ей нравился Амун?
Она убрала одну руку и перебросила волосы через плечо.
– Итак, что тебе во мне нравиться? Ты никогда не говорил. И не стесняйся описывать все в мельчайших подробностях, можешь даже воспользоваться поэзией. Как на счет одного из тех стишков, о которых ты говорил.
Собирается заставить его поработать для этого, да? Даже независимо от того, что она уже решила дать ему то, что он хотел. Все привилегии супруга, сомнительное будущее быть проклятым. О, но она еще ничего не сказала, хотя, ей и не нужно было. Он знал. Она была здесь в его руках, ожидая от него знаков внимания. В этом вся Кайя. Ни минуты покоя, зато целая тонна веселья. Более того, она практически овладела искусством, как доставить удовольствие Поражению, бросая небольшие вызовы тут и там, чтобы накормить его. Вызовы, в которых Страйдер мог победить без проблем.
Победить.
Вот. Она снова это сделала; она бросала ему вызов в чем-то легком. Но согласился бы он забрать эту победу так легко? Боги, конечно нет.
– Ну что ж, – сказал он хриплым голосом. – Мне нравится твой дерзкий ротик. Мне нравится твой обидчивый ротик. Мне нравится твой ругающийся ротик. Мне нравится твой хныкающий ротик. Мне нравится твой вопящий ротик. Мне нравится…
- Мой рот, - сухо произнесла она, закатив глаза. Глаза, горящие от возбуждения. Она заёрзала на его члене, чудесно потираясь об него, как раз так, как ему нравилось. - Скажи, почему.
- Нет. Я покажу тебе, почему. - Он переместил одну ладонь на её затылок и наклонил её вперёд. Их губы встретились, приоткрылись, языки столкнулись. У неё был вкус мяты и вишни, и он решил, что это его новый любимый вкус.
Её пальцы запутались в его волосах, впиваясь коготками в череп. Желание пульсировало в его венах, чистое, незамутнённое, ослепляющее его ко всему остальному. К людям вокруг них, к обстоятельствам, к последствиям. Он держал в своих руках огонь, и отчаянно хотел сгореть. И сжечь её. Выжечь свою суть в каждой её частичке, превращая её в свою женщину. Любой, кто взглянет на неё, приблизится к ней, будет знать, кому она принадлежит.
Моя, она моя. Чёрт, она возбуждала его. Их языки сражались, даже это было битвой. Такой восхитительной битвой. Он взял верх, объявляя её рот своей территорией. Он чувствовал, как её соски затвердели, вжимаясь в его грудь, и ему захотелось потеребить их. Он хотел запустить пальцы ей между ног, глубоко в неё, погружаясь снова и снова.
- Страйдер, - прохрипела она.
- Куколка.
- Не останавливайся.
- Победа, - со вздохом произнёс Поражение, омывая его новой волной наслаждения и ещё больше усиливая его желание.
Страйдер продвигался вперед, с каждым резким шагом прижимая ее плотнее к себе. Когда он достиг ближайшего стола, он наклонился, смахнул рукой пивные бутылки, стоявшие на поверхности, и услышал, как они посыпались на пол. Он усадил Кайю на стол.
Он хотел сделать с ней много вещей. Плохих вещей. Нет, хороших, сказал он себе. Страйдер должен был дать ей только все хорошее. Должен быть для нее самым лучшим. Но возможно он подтолкнул бы ее к нескольким из тех плохих вещей, предложил бы ей взять все, что он мог дать, заставить ее умолять, нуждаться в нем, зависеть от него, как от наркотика.
