class="p1">Спрыгнул, согнув колени, чтобы смягчить удар и звук, и приземлился прямо посередине балкона. Оливер быстро бросил взгляд в сторону пожарной лестницы, но остался незамеченным.
В комнате Урсулы оказались зашторены и закрыты окна. Однако, Оливер по опыту знал, что здание старое, и многие окна не запираются, так как створки с годами перекосились.
Молясь, чтобы с этим окном так и было, он ухватился за раму и толкнул вверх. Оно сдвинулось. Как можно быстрее, он приподнял ее и забрался внутрь, понимая, что Урсула уже услышала бы шум. Он не мог позволить ей закричать.
Он лихорадочно раздвинул занавески. Свет в комнате был приглушен. Горела только небольшая прикроватная лампа, и работал телевизор. Урсула вскочила с кровати, замахнувшись на меня пультом, словно собиралась ударить.
— Урсула, это я. Оливер, — заявил он.
Она ахнула и открыла широко рот, словно хотела закричать. Повинуясь инстинкту, Он прыгнул и схватил ее, повалив обоих на кровать и одновременно зажимая рукой рот.
Она боролась с ним, колотя своими маленькими кулачками по его груди.
— Шшш! — Урсула, остановись, я не собираюсь вредить тебе.
Урсула пристально на него посмотрела с яростью в глазах. Секунду спустя его зубы впились в его ладонь. Она его кусала!
— Ой! Зачем ты это делаешь? — Однако руку не убрал. — Ты обещаешь не кричать, если я отниму руку от твоего рта?
Она прищурилась, затем просунула ногу между его бедрами и ударила. Но Оливер оказался быстрее, переместив свой вес и обхватив ее ноги, чтобы Урсула вновь не смогла ударить его в пах.
— За что? — Он отпустил ее рот.
— Ты придурок. Ты меня предал! Рассказал им о моей крови! — выплюнула она.
— Это был не я! Я не выдал и слова из доверенной мне информации.
— Чушь! — Она вызывающе на него посмотрела. — А теперь слезь с меня, или я позову Веру.
— Если попытаешься закричать, я тебя поцелую! И поверь, я быстрее тебя.
Так и было, он не блефовал.
Урсула замерла под ним. Он медленно перенес свой вес на колени и локти, чтобы не раздавить ее, но не собирался отпускать, пока не убедится, что она не закричит и не сбежит.
Урсула, казалось, поняла, что он имел в виду именно то, что сказал и сжала губы. Похоже, она собиралась его мучать молчанием.
— Послушай, детка, меня вызвали к Самсону…
— Я не твоя детка! — огрызнулась она.
— Ты была ею, когда спала в моих объятиях.
Она отвернулась, что не встречаться с ним взглядом. Но, взял ее за подбородок, он заставил ее перевести взгляд.
— Я вижу, что ты злишься на меня.
— Вот ведь Шерлок!
Оливер невольно улыбнулся.
— Ты дикая кошечка, Урсула. Возможно, мы воспользуемся этим позже, когда займемся любовью. Я бы не возражал, чтобы твои острые ногти впились в меня, когда окажусь внутри тебя.
Урсула возмущенно втянула воздух.
— Если думаешь, что я собираюсь спать с тобой после того, что ты натворил, то глубоко ошибаешься!
— Я ошибаюсь? — пробормотал он и наклонил голову, позволив своим губам зависнуть над ее. — Спорим, если я поцелую тебя сейчас, то ты ответишь. — Затем он отодвинулся. — Но я не стану целовать тебя, потому что тебе нужно знать, что произошло на самом деле.
Он отодвинулся назад, предоставляя ей больше свободы в движениях. Урсула мгновенно отползла, приняв сидячее положение.
— Меня вызвали в дом Самсона… это оказалась уловка, чтобы разделить нас. Помнишь, как Зейна и других вызвали в ту ночь, когда мы проверяли здание на Хантерс-Поинт?
Она неохотно кивнула, следя глазами за каждым его движением.
— Их позвали в ночной клуб. Очевидно, какие-то вампиры создавали проблемы. оказывается, это были два ваших клиента. Пиявки.
Ее глаза расширились от интереса.
— Они оба питались от китайских девушек. Моим коллегами пришлось проделать огромную работу по устранению ущерба, стереть воспоминания, очистить. Одна из пиявок убила девушку. Кейн заколол его.
Из горла Урсулы вырвался сдавленных хрип.
— Боже, нет!
Оливер бросил на нее печальный взгляд.
— Боюсь, мои коллеги не смогли ее спасти. Она была уже мертва, когда они приехали. Но они спасли другую. И схватили сумасшедшего вампира. отвезли его в штаб-квартиру и допросили. Он рассказал им все: что хотел особой крови, которая действовала как наркотик, что кровавого борделя в Хантерс-Поинт больше нет. Он был наркоманом, Урсула. Страдал от ломки… поэтому сошел с ума. Когда Зейн и другие поняли, что происходит, то догадались, что и твоя кровь особенная.
Он посмотрел ей в глаза и заметил осознание. Она знала, что его слова правда.
— Именно поэтому Зейн пришел за мной.
Оливер кивнул.
— Увидев, что эта кровь делает с вампирами, они захотели убедиться, что я не рядом с тобой. Поэтому они тебя забрали. Боялись, что я укушу тебя и закончу, как те сумасшедшие, накаченные наркотиками.
— Значит, они действительно не хотят моей крови. Твои коллеги держат меня здесь не из-за нее, — сказала она, словно разговаривая сама с собой.
— Нет. Они хотели меня защитить. Даже несмотря на то, что они знатно разозлились, обнаружив, что я уже знаю о твоей крови и не сказал им. В любом случае, теперь они считают, что скрыли меня от тебя, и заняты прочесыванием города в поисках любых зацепок, куда переехал бордель. они хотят уничтожить тех вампиров. Обещаю.
— А мы с девочками? Что они сделают с нами? — В ее голосе улавливались нотки страха.
Оливер проработал в «Службе Личной Охраны» достаточно долго, чтобы догадаться об их планах, хотя никто не говорил.
— Как только мы их найдем, то позаботимся, чтобы они вернулись к своим семьям, и, если понадобится, сделаем новые удостоверения личности, чтобы никто и никогда не узнал о них и том, что делает их особенными.
— Они это сделают? Для нас? Для людей?
Оливер провел костяшками пальцев по ее щеке.
— Да. Они защитят вас. Как и я.
Она пододвинулась ближе.
— Как ты вообще меня нашел?
— Одна из девушек была здесь, когда ты говорила обо мне, и позвонила мне.
Ее глаза расширились, и Урсула отпрянула от него.
— Ты местный клиент?
Оливер придвинулся ближе.
— Нет. Я просто приходил сюда… ради компании.
— Компании? — Она явно не верила ему.
— Я дружу с Верой, и ее девочки меня любят. Но я никогда не приходил сюда ради секса. — Он ухмыльнулся. — По крайней мере, до сегодняшней ночи.
Оливер хотел с ней переспать. Усрсула почувствовала, как волна жара прокатилась от ее живота к голове и разлилась по щекам. Если она выглядела сейчас хоть немного так,
