завершающие ритуал, как рядом с миледи встал невесть откуда появившийся мужчина.
– Матушка, брат, простите за опоздание! Меня задержали дела, я и так спешил как только мог!
Она поднимает глаза, уже догадавшись, что это наконец приехал старший брат её мужа, и...
И мир останавливается, как останавливается и её глупое сердце.
Наверное, так и случается любовь с первого взгляда – как удар молнии. Как огромная волна, накрывшая с головой. И вот уже невозможно вздохнуть, а глаза сами так и поворачиваются в сторону высокой фигуры в тёмно-зелёном сюртуке...
Адель плохо помнила, что было дальше. Их наперебой поздравляли, она стояла с приклеенной к лицу неживой улыбкой, кивала, говорила ответные слова благодарности... Но как-то неосознанно, словно вместо неё это делает кукла.
К её ужасу, герцог тоже подошёл с поздравлениями. И не стал ограничиваться только словами, а на правах родственника поцеловал руку пунцовой от смущения невестки. Всего лишь руку, но ей и этого хватило, чтобы от избытка эмоций едва не потерять сознание.
Потом она два года носила в себе эту тайну, изо всех сил стараясь, чтобы никто не заподозрил, что к деверю она питает далеко не сестринские чувства.
Было сложно, особенно с Анри, но муж не виноват, что её так накрыло и внезапно поразило в самое сердце. Он был добр к ней, и Адель честно старалась сделать его счастливым. А когда Анри неожиданно умер от странной желудочной болезни, горько оплакивала его, а заодно и свою несчастливую судьбу.
Свекровь сдавала на глазах. Спустя короткое время после похорон сына она решила оставить всё мирское и посвятить себя Всевидящему. Как невестка её ни отговаривала, как ни умоляла, вдовствующая герцогиня уехала в Обитель.
И снова Адель, как после гибели родителей, вынуждена была коротать дни в одиночестве.
Она тогда такая наивная была – надеялась, что после её замужества Фернан давно успокоился. Или нашёл себе другую жертву.
Увы!
Как оказалось, кузен только и ждал, когда графиня останется одна. Конечно, в поместье были слуги, но он легко их подкупил и без препятствий проник в её покои.
Если бы не внезапный приезд Армана...
Женщина поёжилась, вспоминая весь ужас того вечера. Она кричала и отбивалась, но где ей, девятнадцатилетней девушке, справиться с крепким сорокапятилетним мужчиной? Конечно, Фернан скрутил её и просто разрывал одежду, добираясь до тела.
Если бы не Арман...
Герцог вошёл в дом и, услышав женские крики, бросился на второй этаж.
Жаль, что он только отшвырнул кузена, а потом бросился поднимать Адель, кутать её в свой сюртук, потому что платье больше ничего не закрывало.
За это время Фернан сбежал и остался без наказания.
На попытку предъявить ему обвинение кузен предоставил десяток свидетелей, которые утверждали, что в момент нападения на молодую вдову баронет находился за много лиг от графского дома.
Честь леди не пострадала, преступник не был пойман и опознан, поэтому дело прекратили.
И Арман забрал Адель в свой замок.
Сначала на время, чтобы она успокоилась, потому что женщина до смерти боялась возвращаться в поместье. Герцог даже выписал для невестки компаньонку и решил, что отправит в поместье пару доверенных слуг, но через пару месяцев пришёл королевский указ. Оказалось, что в отсутствии прямых наследников у леди Адель и ввиду её вдовствующего положения король отчуждает графство Маре и передаёт его единственному родственнику мужского пола графини – троюродному кузену, баронету Фернану д’Эсте. Фернан таким образом становился новым графом де Маре и первым претендентом на руку Адель, а вместе с ней – на титул и земли графства Лисар.
– Зачем снова делить земли? – заявил король. – Мне понравилось такое объединение. Нет, если руки вдовы попросит кто-то более родовитый, чем граф де Маре, я рассмотрю этот вариант. А пока, леди, я даю вам время, чтобы оплакать мужа, и рекомендую привыкать к мысли, что не позднее чем через четыре года вам придётся снова выйти замуж. Полагаю, этого времени вполне достаточно для траура. Графство Лисар, пока вдова снова не выйдет замуж, я забираю под свою руку. И чтобы без хозяйского присмотра с землями и подданными ничего не случилось, пришлю туда своих управляющих.
Кто бы решился возражать ему?
Никто.
Только Арман!
– Ваше величество, родительское наследство вдовы отошло к её кузену, наследство её мужа вы забираете под свою руку. Скажите, а на какие средства будет всё это время жить леди?
– У неё есть вдовья доля – небольшой дом на границе обоих графств, я узнавал, – ответил король. – Средства же для обеспечения жизни вдове выделит новый граф де Маре. Весь доход с графства Лисар, за вычетом расходов, разумеется, будет сохранён для будущего супруга графини.
Арман скрипнул зубами.
– Но, ваше величество, вы знаете, что леди уже подвергалась нападению, причём она уверена, что это был именно кузен. Как она сможет жить одна, в непосредственной близости к баронету? И сколько он выделит ей денег? Я не уверен, что достаточно для нормальной жизни.
– Герцог, вы забываетесь! – нахмурился величество. – Вина баронета д’Эсте, графа де Маре не была доказана! Я могу привлечь вас за клевету. Что до содержания – никто не заставляет вдову выдерживать весь срок траура. Выйдет замуж, и муж будет обеспечивать её капризы. На этом всё!
С королём не спорят. Но если нет прямого приказа, то можно найти лазейку. И Арман её нашёл: понимая, что дома Адель не ждёт ничего хорошего, а он не может даже своих людей к ней приставить, раз она будет жить на землях, которые теперь принадлежат баронету, он предложил ей место экономки. Для всех – новый граф де Маре выделяет на содержание вдовы так мало денег, что леди вынуждена работать, чтобы не умереть с голоду.
Король смолчал.
И она на законных основаниях могла не возвращаться во вдовий дом. То есть на четыре года Арман избавил её и от нищеты, и от притязаний Фернана.
Если бы она уже не была влюблена в герцога по уши,
