ища спасения от разразившейся по всей стране войны, пряталась в глуши, защищённой безразличием в ней живущих. Все деревни, стоянки, ночлежки появлялись перед взором, напоминая о себе и её бродяжьей жизни, к которой не готовило ни беззаботное детство, пропитанное сказками и романами о приключениях, ни, тем более, жизнь при дворе. Последний год пролетел перед глазами, напоминая о каждой случившейся с девушкой мелочи, будто спрашивая: «Такой жизни ты хотела?».
Вдруг бесконечная череда образов прервалась. Анна увидела перед собой множество лиц, задумчивых и любопытных, на всех них лежала тень беспокойства, некоторые не скрывали слёз жалости, а девушка, глядя на них, не понимала, спит ли она до сих пор или же незаметно вернулась к реальности. Среди окружавших её лиц выделялось одно, не тронутое белизной пудры, обрамлённое густыми чёрными волосами, в синих глазах сверкали весёлые огоньки. Она склонилась к Анне, оттеснив всех, и негромко произнесла: «Сегодня ты опоздала, но я всё ещё жду тебя». Аннабелль резко подалась вперёд и села, развеяв нависший над ней образ, видимый только ей. Придворные от неожиданности отступили на шаг, а спустя мгновение вновь хлынули к софе, на которой лежала девушка.
— Мы так беспокоились!
— Пришли, а Вы тут…
— На нас напали?
Лавина вопросов погребла под собой девушку. Сперва Аннабелль, медленно приходя в себя, отвечала на вопросы придворных, но чем больше они получали ответов, тем больше спрашивали. Вскоре девушка не выдержала:
— Где Клод? — ответом были удивлённые взгляды. — То есть… где я могу найти Его Высочество? — перевела она.
— Там, — ответили сразу несколько человек, указывая на дверь. — Он ранен, но мадам не пускает врача, потому что не доверяет ему, — они все заговорили одновременно, просто ради того, чтобы говорить и иметь слушателя, не пытались друг друга перекричать или попросить замолчать; они лишь избавлялись от накопившихся слов. Анне стало ужасно жалко их. Она поднялась с софы и, ещё нетвёрдо стоя на ногах, пошла вперёд, к двери, в сторону которой боязливо смотрели придворные. Фиал с белым дымом висел у неё на поясе и звенел при каждом шаге, ударяясь о цепочку шатлена.
У дверей скопились почти все придворные, кроме тех, кто был занят сочувствием Аннабелль, пока та лежала без сознания. Увидев девушку, они расступились, словно перед призраком, и пропустили её вперёд. В соседней комнате, небольшом кабинете, не загромождённом большим количеством книг и мебели, в глубоком кресле, вытянувшись во весь свой немаленький рост, лежал Клод. Его куртка была отброшена в сторону и свет ламп заливал его лицо, теперь казавшееся ещё ужаснее. Оно было покрыто пятнами крови, пшеничного цвета волосы, спадавшие на лоб, слиплись и приобрели буроватый цвет из-за ран на лбу, висках, скальпе. На рубашке алели три больших пятна, правый рукав был полностью пропитан кровью. Придворные стояли и смотрели на это со скорбными лицами, в которых читалась надежда на чудо, в то время как возле кресел развернулась настоящая борьба.
Иветта кружилась вокруг принца, закрывая его своим телом, объём которого был удесятерён множеством юбок, всячески отказываясь подпускать к нему толстенького коротконогого напудренного человека со смешной эспаньолкой и непропорционально длинными руками. Человек что-то говорил ей вопреки всему спокойным голосом, тем временем кивая Юверу, пытавшемуся подобраться к первой даме сзади и отвести её подальше от принца, но всё те же юбки разделяли их, подобно рву с копьями, так что архитектор судорожно придумывал, как отвлечь мадам, пока не стало слишком поздно.
— Мадам, успокойтесь, — говорил доктор.
— Я спокойна! А вот Вы явно не в себе! — она ещё долго аргументировала это, приводя примеры «за» и «против» до тех пор, пока у неё не перехватило дыхание в туго затянутом корсете. Придворные смотрели то на неё, то на принца, не зная, что предпринять, и лишь смиренно ждали развязки сцены. Иветта запрокинула голову назад и упала прямо в руки к Юверу, прицеливавшемуся, как бы лучше схватить мадам, чтобы не навредить ей больше, чем, как ему казалось, уже навредила природа, и самому не пострадать. Такого поворота событий архитектор надеялся избежать и всё же чувство собственного достоинства и взгляд нескольких пар глаз не позволяли ему демонстративно уронить даму.
— Ювер, а Вы с этого ракурса даже неплохи, — мечтательно улыбнувшись, проговорила Иветта. Мужчина отыскал взглядом Аннабелль и посмотрел на неё с искренним сочувствием.
Доктор тем временем принялся за пациента: измерил пульс и принялся размачивать присохшую к ранам ткань рубашки. Аннабелль подошла к нему и предложила свою помощь. Мужчина неопределённо помахал рукой и продолжил своё занятие.
— Я могу помочь, — увереннее произнесла девушка.
— Я знаю! — ответил доктор, прерван негромкий куплет, который он напевал себе под нос. После Иветты ему едва хватало спокойствия. — Это фраза исключительно тех юных особ, что падают в обморок при первом виде крови, — он продемонстрировал Аннабелль свою руку, вся кисть была алой от крови с размоченной ткани, — а здесь её будут реки и, может быть, водопады.
— Я лечила людей, — уверенно произнесла девушка. — Конечно, простуда и переломы — это не то, чем хвастаются придворному врачу, но хладнокровия мне не занимать, а вдвоём мы справимся быстрее.
Доктор окинул девушку усталым взглядом и, подумав пару мгновений, сказал: «Закатайте рукава и пошлите за водой — будете промывать раны». Аннабелль тут же последовала его приказу и на пару они быстро справились. Доктор всё поражался удивительному везению Клода — поединок мог оставить ему лишь пару новых шрамов, но не более того; не было задето ни одного крупного сосуда и почти не было обещанных врачом рек крови, чему, судя по выражению лица, сам месье крайне огорчился. Публика, всё ещё стоявшая в дверях, неустанно следила за ним и Аннабелль. Дамы изредка издавали испуганные возгласы и картинно падали в обморок, но тут же приходили в сознание, когда их просили что-нибудь передать. Пару раз в воздухе повисало испуганное: «А он не умрёт?», после отрицательного ответа уже немолодая женщина теряла сознание, видимо, от радости, и ответ забывался. Ювер, отдавший Иветту на попечение её же свите, с любопытствующим видом кружил вокруг кресел, внимательно следя за руками врача и Анны. Через полчаса врач настоятельно потребовал, чтобы все покинули помещение. Толпа, которую явно не прельщал вид крови, хлынула в соседние комнаты с такой скоростью, словно всё это время её заставляли смотреть на происходящее, не давая возможности уйти.
—
