— Вот еще руки марать, — надулась молчавшая до этого сестрица.
— Кормить не буду, — пригрозила и к колодцу пошла, возле которого пара ведер стояла. Бросила взгляд через плечо. Царевна руки в боки уперла и ногой топнула, но послушно пошла к маленьким скамеечкам, стоявшим под вишнями. Там горкой лежали летние яблочки одно другого краше.
Набрала студёной даже в жару водицы в ведро и страдалице понесла, чтобы было где грязь с яблока ополоснуть.
— Из-за тебя я палец порезала! — в глазах слезы, а на указательном пальце багровая бусинка выступила. Рядом испуганная Лушка свой ножик бросила и не знает, что делать, то ли за помощью бежать, то ли самой в слезах биться.
— Все хорошо, — улыбнулась девочке.
— Куда лучше?! Что я маменьке скажу? А вдруг у меня шрам останется!
Наклонилась, сорвала сочный листик подорожника, в ведре ополоснула, да к ранке приложила, а гибким стебельком травы привязала.
— Все. Жить будешь, — похлопала по плечу. — А яблоки резать все равно придётся, коли кушать хочешь.
Пока с царевной возилась в огороде новый гость появился. Богдан, уже в рубашке, заломив шапку на бок, веселым козленком вокруг Забавы прыгал. То с одной стороны зайдет, то с другой, то ведра с водой отберет, то выбившуюся прядку волос заправит. Постояла понаблюдала за ними, да в дом пошла, чтобы не мешать. Вдруг по сердцу придется молодец, а то с Еремеем все никак не складывается. Забава вся уж извелась, а купец словно и не видит ничего. Хорошо хоть ко мне ровнее относиться стал.
— Ты куда? — увидела выскочившего на крыльцо Кулика.
— За молочком! Дети проснулись, кричат. Наверное, есть хотят, а дома ничего нет. Корова-то в стаде.
— Ты пеленки проверил? — посмеиваясь, спросила у него, забегая в избу, где в одной люльке двое братишек надрывались. Сразу видно богатыри. Вон какие голоса отменные. Вот как таких малышей одних бросил? — Да и бежать никуда не надо. Лада ночью заскочила на пол часика и сцедила в бутылочку молока. Пока хватит. На, держи, — сунула в руки Кулику одного из малышей. Так и есть пеленки хоть выжимай, а мокреньким лежать никому не захочется.
— Дайте мне, — с постели послышался слабый голос матери.
* * *
Повернулась. Глаза туманом подернуты, лицо бледное… не нравится мне ее состояние.
— Это раз, — положила на живот ей одного малыша, а потом забрала второго и рядом устроила, — а это два.
— Двое, — подставив руки так чтобы дети не скатились, женщина, счастливо улыбаясь, смотрела на малышей. Вчера-то все в бреду пропустила.
— Давай знакомится, меня Глаша зовут. Я пока у вас поживу, по хозяйству помогу. Ты не против?
— Ведьма?
— Ага.
— Спасибо. За детей.
— Там Луша в саду фрукты на зиму режет, позвать? — кивок в ответ.
— Вот Кулик пока за ней сбегает, а ты мне как чувствуешь себя расскажешь.
И рассказала она, что зовут Верой, а три месяца назад в деревне Горлик появился. Пришел, в дом один на постой попросился, да так месяц и прожил. Хозяевам исправно платил, а сам все время по деревне да лесам окружным ходил, все выспрашивал, да высматривал. Не понравился он Вере сразу, да только ничего плохого никому не делал вроде и придраться не к чему.
— У женщин на сносях интуиция сильнее, — покачала головой.
Вот однажды пришел Горлик к ним в гости. Веселый такой был. Байки травил, с Лушкой разговаривал, да с Куликом выпивал. А потом день ото дня Вере хуже становиться начало пока не слегла совсем. Хотели в город ехать, лекаря искать, а если совсем худ будет в городе и ведьму вызвать на помощь можно. Только не успели. Пришел Горлик и с порога заявил, что он маг, дескать сильный, и готов помочь. Обрадовались муж с женой, что человек такой хороший нашелся. Вера себя корить начала за неприветливость да подозрительность. Только рано радовались. День ото дня женщине хуже становилось, а Кулик все чаще пропадал куда-то. Слушая рассказ забрала детей, закутала в чистые пеленки и положила обратно в люльку. Только закончила как в комнату Лушка радостная заскочила, а за ней Кулик. Чтобы не мешать пошла травы проверять какие в запасах здесь есть и что из них приготовить можно. Жар-то так и не спал.
* * *
— Спасибо тебе, — Кулик присел на лавку возле печи.
— Рано еще благодарить. Жена твоя тяжёлая. Из нее два месяца силы тянули, как только продержаться сумела, — покачала головой ссыпая растертые травки в простой глиняный горшок.
— Кто? — аж в лице переменился.
— Сам подумай.
— Получается я сам беду в дом привел…
— Всяко бывает, теперь уж не изменишь. Лучше расскажи для чего все это Горлик затеял?
— Кто знает. Но мне думается свихнулся он просто. Рассказывал о скором конце света, да том, что эту землю поглотит другая. Обещал тех, кто будет ему помогать взять с собой в лучший мир. Грустно хмыкнула, звучит-то как. Чувствую обещание свое он исполнит и недолго подельники его задержатся на этом свете.
— А ведьма ему зачем понадобилась.
— Для жертвы. Чтобы силой ее пробить брешь между мирами. Вроде так. Я об этом только позавчера узнал, когда из соседнего села прибежала старуха и стала о чем-то шептаться с Горликом. Эх. Надо на обратном пути в гости заехать, потолковать о жизни, спасибо сказать.
— Ты чего? — испуганно подскочил мужик стоило на пороге показаться Лушке.
— Так мама уснула и братишки спят. Не хотела мешать. И девочка быстро выскочила во двор.
— Как же я без Веры-то моей буду, — Кулик обратно на лавку опустился и зарылся руками в свои длинные соломенные волосы, так же как у дочери торчащие в разные стороны.
— Не смей раньше времени хоронить! — прикрикнула на него. — Если ты опустишь руки, то и я помочь ничем не смогу. Моя сила, да травки одни не справятся. Нужны люди, которые будут верить и надеяться на выздоровление. От разговора дальше отвлекла Забава, которая смеясь заскочила в горницу.
— Мы с Богданом полили огород, что дальше?
— Вот же… — хотел выругаться Кулик, но глянув на нас сдержался. — О брате забыл!
Прожили мы в гостеприимном доме неделю. Правда спать пришлось покатом на полу, ну так это дело житейское, бывает. Вера за это время все же пошла на поправку, хотя три первых дня пришлось дежурить у постели. Жар временами становился таким сильным, что боялась прозевать момент, когда на грани окажется. Но обошлось. На четвертый день она пришла в себя и сразу попросила есть, обрадовав дочь и мужа. Вечером же первого дня к нам пришли Ольгред, Еремей и Михей, куда делись охранники не спрашивала. Зато они рассказали о том, что целый день искали библиотеку, только ничего не нашли. Пришлось отдавать князю амулет с Вероникой. Ведьмочка долго упиралась, но потом согласилась, что я не могу сразу в двух местах быть, а время уже поджимает.
