Вскочив с места, Дарси вышла из-за стола.
Оперативник ЦРУ в ее шоу? Она стиснула зубы.
— Я не понимаю. Он проходил прослушивания, и я сама его выбрала.
— Что ж, он довольно красивый, — заключила Шанна. — Нетрудно догадаться, почему ты это сделала.
— Он оказался одним из лучших. Видели бы вы остальных. Они были такие… — Она вдруг запнулась. — Остальные были просто ужас и кошмар. Отвратительные личности. — Дарси ссутулилась. — Меня провели. С самого начала.
— Возможно, — согласился Коннор. — Но ты не должна себя бичевать. Вопрос в том, зачем он там — что собирается делать?
— Я… я не знаю. — Дарси снова прошлась по комнате. — Он вел себя вполне прилично. Насколько мне известно.
— Никто на съемочной площадке пока не пострадал?
— Нет.
— Все же тебе нужно усилить охрану, особенно в дневные часы. Я непременно позабочусь об этом. Нельзя допустить, чтобы в одном доме с твоими вампами жил истребитель вампиров.
— О Боже! — Дарси остановилась, тяжело дыша. Теперь ее друзьям могла грозить опасность. И конкурсантам-вампирам. Все потому, что она позволила агенту ЦРУ проникнуть в их шоу. — Как это ужасно!
— Боюсь, что это еще не все. — Коннор повернул к ней папку и перевернул страницу с фотографией Гарретта. — Есть еще один.
У Дарси по спине побежали мурашки.
— Нет, — прошептала она. «Пожалуйста, только не он».
Приблизившись к журнальному столику, она прочитала имя на последнем деле: «Остин Олаф Эриксон».
Олаф. Телепатическая сила: 10.
Комната поплыла перед глазами.
Коннор открыл страницу с фотографией.
Адам.
У Дарси подогнулись колени. Не отрывая глаз от снимка, она плюхнулась на диван.
— Ты в порядке, детка? — Коннор склонился над ней.
Она покачала головой, все еще таращась на фото.
— Ты к нему неравнодушна? — наклонилась вперед Шанна.
— Я… я даже не знаю его настоящего имени. — Дарси закрыла лицо руками.
— Ты влюбилась, — прошептала Шанна.
Зачем это отрицать? Одного взгляда на фото хватило, чтобы она потеряла сознание. Дарси подняла голову и уставилась на фотографию Адама. Нет, не Адама. Ее грудь, словно сжало стальным обручем, мешая дышать, сокрушая сердце. Она столько времени потратила, думая об этом мужчине, в то время как он был вовсе не Адам. С мыслью о нем она просыпалась и с мыслью о нем впадала в свой смертельный сон. И все ее мечты вращались вокруг тщетной надежды, что каким-то образом, несмотря на все ее страхи и сомнения он все же ее полюбит и они смогут быть вместе.
Но все оказалось обманом. Бессмысленной, безнадежной мечтой, превратившейся в прах при свете правды. Адама не стало. Точнее, его никогда не существовало. Реальной была лишь ее мечта. А потеря мечты была для нее почти равносильна смерти. Чувство потери, терзая ее сердце, превращалось в нечто более зловещее.
Предательство.
Он лгал ей. Проклятие! Возможно, он вообще к ней ничего не испытывал, а просто работал под прикрытием. Теперь его разговор с леди Памелой приобрел смысл. Он говорил о разнице в длительности ночного времени по той простой причине, что знал, что имеет дело с вампиром. Он хотел, чтобы жюри приняло сгона вампира. Он водил их за нос. В том числе и ее. А его признание, что он являлся международным агентом? Леди Памела посмеялась над его глупостью, в то время как на самом деле это он смеялся над ними всеми.
— О Боже! — ахнула Дарси. Она посмотрела на Шанну в ужасе. — Я обмолвилась при нем о твоей свадьбе. Это я виновата. — Она закрыла рот рукой. — Прости.
— Что ты ему сказала?
— Он пригласил меня сходить с ним куда-нибудь в ту субботу, но я сказала, что иду на свадьбу. И упомянула ваши имена. Это все.
Коннор кивнул.
Вот как Шон Уилан узнал о дате бракосочетания.
— Но место проведения свадьбы я не называла, — заверила их Дарси.
Теперь она вспомнила, как Адам пытался выудить из нее больше информации, хотел узнать, где Шанна собирается проводить медовый месяц.
— Все в порядке, — улыбнулась Шанна. — Свадьба все равно состоялась.
— Я ужасно виновата, — скрипнула зубами Дарси.
В ее груди вспыхнул гнев, но только не горячий. Она считала, что за последние четыре года стала слишком холодной. Но та ее холодность не шла ни в какое сравнение с ледяной яростью, что бушевала теперь в ее крови. Адам играл с ней, в то время как, отчаянно нуждаясь в тепле и внимании, она влюбилась в него. Из-за него она чуть не сорвала свадьбу Шанны. Будь он проклят, ведь Адам только использовал ее для сбора информации.
— А что там? — указала она на пластиковую коробку с DVD.
— Записи наблюдения за Остином Эриксоном. Коннор открыл коробку и вынул диск. — Мы изучали команду слежения. Собирались нанести визит всем одновременно, чтобы стереть их память.
Коннор вставил DVD-диск в проигрыватель Шанны и включил телевизор.
— Я следил за Эриксоном, чтобы узнать его распорядок.
Дарси медленно встала. На телеэкране она увидела тускло освещенный гараж. Кто-то припарковал темный седан и вышел из кабины. Адам. Нет, Остин. Нет, лживый подонок. Он направился в сторону лифта. Экран на мгновение померк. Затем появилась квартира. Остин перемещался по комнатам.
— Я поднялся на четвертый этаж и снимал через окно, — сказал Коннор.
— Надеюсь, никто не заметил, что ты висишь в воздухе, — сухо обронила Шанна.
Уголок рта шотландца приподнялся.
— Я сделался невидимым. — При взгляде на Дарси он перестал улыбаться. — Этот Эриксон опасен. Мы никогда не видели смертных с такими мощными экстрасенсорными способностями.
— Больше, чем у меня? — удивилась Шанна.
— Ты сильная, — сказал Коннор. — Но у тебя это врожденное. А этот человек, — он указал на Адама, — специально учился. У него профессиональная подготовка.
Дарси сжала ладони. Они были такие холодные и хрупкие, что, казалось, могли расколоться, как ледяная пластина.
— В чем состоят его экстрасенсорные способности? Он может манипулировать людьми?
Неужели он телепатическим путем заставил ее влюбиться в него? Нет, этого не может быть. Она руководствовалась в большей степени чувствами, чем разумом. А воздействовать на ее сердце он не мог.
— Точно не знаю, что он умеет делать, — ответил Коннор. — Но наверняка ты бы заметила, если бы он попытался внедриться в твое сознание.
— Справедливо, — вздохнула Дарси с облегчением. Она всегда чувствовала, когда кто-то пытался проникнуть в ее мысли. — Я бы почувствовала холод.
— Со смертными не так, — нахмурилась Шанна. — Когда отец пытался прочитать мои мысли, я чувствовала жар.
