— Со смертными не так, — нахмурилась Шанна. — Когда отец пытался прочитать мои мысли, я чувствовала жар.
— Да. Холод смерти — от вампа, и жар — от смертного, — подтвердил Коннор.
Жар? Дарси опустилась в кресло. Боже милосердный. Каждый раз, ощущая жар, она приписывала его своему влечению к нему и даже похоти. А оказывается, это он вторгался в ее сознание. Втайне от нее, против ее воли.
— Он читал твои мысли, верно? — прищурился Коннор.
Коварный ублюдок. У Дарси задергалось веко.
— Я… я не думаю, что он мог выведать у меня что-то ценное.
— Возможно, нет. — Коннор скрестил руки. — Ведь они так и не выяснили, где должна была состояться свадьба.
Дарси кивнула. От нее он мог уловить лишь ее глубоко личные страхи и желания. Но и этого было более чем достаточно. Возможно, он даже узнал о ее влюбленности в него.
Дарси схватила со стола папку с его досье.
— Можно мне это взять?
— Да. У нас все есть в компьютере. — Коннор выключил телевизор. — Что ты собираешься делать?
— Сравнять счет.
Дарси взглянула на указанный в досье адрес.
— Не думаю, что встреча с ним прямо сейчас — хорошая идея. Ты чересчур расстроена. Позволь мне поговорить с ним.
— Он моя проблема. И я ее решу.
Коннор, хмурясь, колебался.
— В прошлом ты уже принял за меня решение, — добавила Дарси спокойно. — Не делай этого снова.
По его лицу прошла тень боли.
— Очень хорошо. Я предоставлю это тебе. Но будь осторожна. Мы не знаем, как он отреагирует.
— Я была знакома с ним совсем мало, но он казался мне славным парнем, — вставила Шанна, вставая.
— Он умеет произвести впечатление, — пробормотала Дарси и, сложив досье, сунула в карман брюк.
— Я считаю, что он умнее других, — продолжила Шанна. — Это может оказать добрую услугу. Если сумеешь убедить его, что есть хорошие вампиры, возможно, он расскажет об этом остальным членам команды.
Дарси сжала ладони в кулаки. Играть роль дипломата сегодня она не собиралась.
— Я хочу пойти к нему прямо сейчас.
— Ладно. — Коннор собрал вместе папку и диск. — Я доставлю тебя в городской дом Романа. Оттуда Йен отвезет тебя на квартиру.
На этот раз Дарси не возражала, когда Коннор обнял ее одной рукой за плечи и телепортировал. Тридцать минут спустя Йен остановился на узкой улочке в Гринвич-Виллидже. Всего в нескольких кварталах от проулка, где драматическим образом изменилась ее жизнь.
— Поеду поищу место для парковки, — сказал Йен. — Сколько времени тебе понадобится?
Дарси взглянула на часы на приборной доске.
— Думаю, в тридцать минут уложусь.
Она знала Йена уже более четырех лет, но до сих пор не могла привыкнуть, что, имея внешность подростка, он перешагнул рубеж четырех сотен лет.
— Буду ждать тебя у его дома в два сорок пять. — Включив аварийный сигнал на «БМВ» Романа, он выскочил из кабины, чтобы открыть Дарси дверцу, и подвел ее к двери подъезда. — Идем.
— Этот смертный обладает большой силой, физической и психической, так что будь осторожна.
Вынув из кожаной сумки несколько инструментов, он открыл входную дверь.
— Спасибо.
Дарси вошла в здание и поднялась на лифте на четвертый этаж. Длинный коридор был плохо освещен. Квартира Остина находилась этажом ниже и выходила окнами на улицу.
Внезапно ее охватило сомнение. Что она делает? Конечно, ее обвели вокруг пальца, но эта конфронтация причинит ей боли не меньше, чем ему. Потому что, черт побери, он ей небезразличен. Она испытывала к этому человеку смесь чувств: влечение, желание, беспокойство и даже любовь. И все эти эмоции вливались в глубокий, жадный колодец ее души, который не мог опустеть в один миг.
Дарси тронула дверную ручку. Было, естественно, заперто. Услышит ли он, если она постучит? Пустит ли ее на порог? Первой мыслью было позвать Йена, чтобы тот открыл замок. Но существовала альтернатива. Хотя раньше к подобным вещам она не прибегала. Не хотела признавать, что способна на эти вампирские штучки.
Но ведь и сама она была вампиршей. Пора прекратить притворяться, что она по-прежнему остается человеком. Человеком с расстройством пищеварения и необычными часами бодрствования. Она стала созданием ночи, и по этой причине Остин Олаф Эриксон вошел в ее жизнь.
Приложив ладонь к двери, Дарси сконцентрировалась. Ей предстояло телепортироваться на другую сторону. Преодолеть всего несколько дюймов пространства. Она закрыла глаза и сосредоточилась. Пол под ногами медленно растворился, и дверь под рукой исчезла. Испытав внезапный приступ паники, она велела себе переместиться на несколько футов вперед, после чего сконцентрировалась на мысли вернуть себе прежнюю форму. Появилась комната, та, которую она видела на диске Коннора. Быстро оглядевшись, Дарси убедилась, что в комнате никого нет.
У нее получилось! Она обернулась, заметив про себя три засова и панель управления сигнализацией у двери. С приливом гордости она ощутила, что даже мачо, шпион международного класса, не мог от нее забаррикадироваться. Да, но где он, этот лживый подонок?
Дарси бесшумно пересекла комнату. Остин, очевидно, много времени проводил на кожаном диване перед телевизором. На журнальном столике рядом с ноутбуком громоздилась россыпь видеокассет и компьютерных дисков. Не слишком современно для международного агента. Он отнюдь не трезвенник, судя по десятку пустых пивных бутылок, выставленных на краю стола.
В одном углу комнаты стоял тренажер для поднятия тяжестей с набором всевозможных гирь. Слева жилая комната переходила в небольшую кухню.
Справа Дарси заметила закрытую дверь и, открыв ее, вошла внутрь. Лунный свет из окна освещал предметы меблировки — комод, прикроватный столик и широкую двуспальную кровать. Обладая, с тех пор как стала вампиршей, обостренным зрением и слухом, она слышала тихое, ровное дыхание Остина, видела каждую складку простыни, обвернутой вокруг его ног и бедер. Очевидно, он беспокойно спал и часто ворочался во сне. Из-под простыни, прикрывавшей ею лишь до половины, виднелся пояс трусов.
Остин красивый мужчина. Лунный свет ласкал его широкие плечи, сильную спину, загорелую кожу. Не спуская с него глаз, Дарси обошла кровать. Бугор бицепсов, мягкие курчавые волосы на груди, густая спутанная шевелюра на голове, тонкая морщинка на щеке в том месте, где появлялась при улыбке ямочка. Его кожа казалась бронзовой и теплой. Как же она любила это тепло! Но его-то она и приняла за любовь подлинную, настоящую.
На глаза Дарси навернулись слезы. Как же быстро она в него влюбилась. Его щеки и подбородок покрывала щетина более темного тона, чем выгоревшие на солнце полосы. И это добавляло его облику ауру опасности, как будто под маской загорелого юноши-серфингиста скрывался пират. Но кожа на скулах была гладкой и мягкой. Густые ресницы на фоне нежной кожи придавали ему вид невинности.
