Думаю, так и будет. Я слишком давно тебя не видел и не касался белоснежной атласной кожи. Пусть пока за меня это делает колье.
Никаких отговорок не приму.
Я тут недавно поймал себя на мысли, что не будь этой метки, всё равно сделал бы тебя своей. Контраст между холодной головой женщины и её пылким телом безумно заводит».
Я судорожно вздохнула и снова перечитала письмо. Потом ещё раз и ещё. Пока щёки не запылали так, что хоть свечу зажигай! Тело предательски заныло, словно сетовало на то, что Рандала нет рядом. Я вспоминала нашу первую ночь, вторую, да и все последующие и почувствовала, насколько соскучилась.
Пусть приходит, говорит о делах, а потом любит меня так, словно всё, что сказал прежде, было лишь прикрытием для страсти.
Я открыла бархатную коробочку. На подушечке лежало бриллиантовое колье, свет камней слепил и заставлял задерживать дыхание. Это была птица, парящая в небесах. Чайка, должно быть. Вместо добычи она несла в клюве рубиновую букву «Р».
***
Я не удержалась и примерила. Удивительно, но оно не выглядело вульгарным и не блистало показной роскошью, однако чем дольше я смотрела, тем теплее становилось на душе. Будто ко всем замкам разом подобрались ключи, и открылись запертые наглухо двери, а в мир нечаянно вырвалась красота.
Я много раз удивлялась нашему с Рандалу союзу. Пусть пока деловому, но всё же. То, что нас тянет друг к другу, понятно, но любовь ли это? Смогла бы я пожертвовать собой ради него? А он?
Я стояла и смотрела на своё отражение и видела взволнованную особу с искрящимися глазами. Девушку, получившую весть от любимого и от этого безмерно счастливую. Всё, что я хотела знать, влияние ли это метки или драконьего огня, а может, я в самом деле влюбилась.
Одно было ясно как день, если бы я узнала, что Рандал связан с Охотниками, то не выдала бы его. Перестала бы общаться, затосковала бы и наверняка зачахла, но позволила Дракону избежать правосудия. Однако странность была в том, что чем больше я об этом думала, тем меньше верила в причастность Рандала.
Я медленно сняла колье и положила его обратно. Такие дорогие подарки дарят содержанке, постоянной любовнице, а я пока только нечаянная помощница, которая заодно делит постель со своим покровителем. И делает это с радостью, чего уж там.
Но мне было важно узнать, что именно испытывает ко мне Дракон, при этом такая возможность, что представится рано или поздно, страшила меня. Вдруг всё это окажется лишь боязнью Рандала потерять жизнь, не подчинившись велению метки?
Теперь, когда я спрятала колье в коробочку, а её убрала подальше с глаз, блеск драгоценностей, чудесные и льстивые слова Рандала потускнели и потеряли надо мной власть. Пришло время вспомнить о том, что я не просто любовница, но и участница расследования. И раз в моих руках оказалась ценная информация, способная разоблачить одного из Охотников, я не имела права её утаивать.
Осталось решить, кому её доверить. Рандалу? Нет, сомнения в его честности оставались, дознавателю удалось заронить в мой разум зерно сомнения в искренности Дракона. Ведь я видела, что Рандал тоже имеет двойной контур, значит, когда-то принимал Адамантову жилу. И нападения начались сразу после того, как Дракона перевели в Кломмхольм.
Дай Боги, чтобы это оказалось лишь совпадением! Мне было больно думать о том, что он связан с Охотниками. Настолько, будто я сама помогала преступникам.
Я выдохнула и взялась за перо. Через пару минут были готовы два письма. Одно из них отдам слуге дознавателя, другое предназначалось Хадриану. Пусть судьба сама решит, кому первому позволит добраться до Ярлонга, возлюбленного Фарф: правосудию или мстителям.
Я отнесла письма и успокоилась. Теперь оставалось только ждать. О сохранности сведений не беспокоилась, слуга Волкодлака заслуживал доверия долгой службой, он скорее отдаст жизнь, чем позволит посланию пропасть. При этом Хадриану я написала так, чтобы он захотел со мной увидеться. В его смекалке сомневаться не приходилось.
Оставалось посвятить себя занятиям. Выпускной год требовал много усилий от любой адептки, и мне приходилось всё свободное время тратить на отработку навыков, которые пригодятся во взрослой жизни.
Особенно охотно я работала с доппельгангером, составлением зелий и Магией крови. Иногда уделяла время и Магии Прорицания, хотя результаты были настолько туманными, что разгадывать их значение оказалось ещё сложней, чем отрабатывать боевые навыки.
Так прошла ещё пара дней. Я вся извелась в ожидании хоть каких-нибудь новостей. Слухи ходили разные: то Охотников поймали и уже отвезли в столицу на допросы, то просто уничтожили втихаря, была версия о том, что Истинные просто замяли дело, но официальных объявлений не последовало.
Ректор и носу не высовывала из кабинета и покоев, Мортигер Сеймур сказался больным. Наверное, опасался ареста. Он ведь первый проректор, а значит, должен был замечать за коллегой какие-то странности.
И вот наконец во тьме неведения забрезжил первый лучик. Я получила послание от Хадриана. Привратник, вручивший его, сказал, будто бы полевик был крайне взволнован и на словах передал, что испёк для меня сахарные булочки. Те самые, которые я люблю, и что надо успеть забрать заказ до пяти вечера.
Это означало, что к этому времени мне надобно явиться в лавку сладостей. Конечно, Рандал просил не покидать Кломмхольма, но раз такое дело, не могла же я сидеть и ждать, пока Дракон снизойдёт до личной встречи! Отправляясь к полевику в Дуболапку, я тем не менее подсунула записку под запертую дверь Рандала.
Постояла немного, раздумывая, не написать ли что ещё. Например, не сказать ли о том, что Персилия Лагра тоже состоит в союзе с Древними мстителями. Но потом решила не рисковать. Мало ли что? Вдруг Рандал предупредит сообщников.
«В тебе говорит обида», — прошелестел голос Анигер в голове, но я отмахнулась от подобного умозаключения. Подумаешь, Дракон больше не приходит ко мне по ночам! Переживу. Главное, пусть с ним всё будет хорошо, а я уж найду своё место в жизни. Вот только бы скорее закончилось вся эта история с Лигой неравнодушных!
Пусть я кровожадная, но отправляясь на встречу с Древними, была даже рада, что мстители проявили активность первыми. И никто из Истинных больше не решится возродить их «дело».
Междуглавье 10
«Ваш соратник по борьбе находится на пороге разоблачения. Следите за ним или избавьтесь, пока та, что про него узнала, не услышала о вас обоих.
Кстати, для сведения. Эта девушка из ламий завтра отправится в Дуболапку, скорее всего, в лавку сладостей. А когда пойдёт обратно, будет достаточно темно.
Главный для нас — это вы. Лигу можно восстановить, если её лидер останется боеспособным. И научится ждать своего часа.
Пожиратель всё ещё работает? Если нет, то помните о других артефактах. Один из них способен быстро уничтожить любого, кто встанет на вашем пути.
Ваш СС».
Дракон прочитал послание и тут же отложил его, не спеша уничтожать. На этот раз тон послания поставил его в тупик. С одной стороны, он явно намекал на новое дело. Убить ещё одну ламию — святая обязанность главы Лиги, тем более в данных обстоятельствах.
С другой, — был вариант убить Ярлонга. Маг никогда ему не нравился. Слащавый франт, однако, очень осторожный. До сей минуты Главный использовал Пожиратель только на ламиях, конечно, можно было попытаться им же ликвидировать Истинного, только на это потребуются все силы.
Впрочем, Драконы обладают достаточной мощью, чтобы свалить Мага. Это с Волкодлаками пришлось бы повозиться, а тут дело навыка и сноровки. У Главного было и то, и другое.
Не хватало решимости. Всё-таки убийство Истинного отличается от Лишения Дара беззащитной адептки. Ярлонг станет сопротивляться. Значит, надо напасть на него в момент, когда тот ничего не будет подозревать.
Главный снова взял письмо неизвестного покровителя и перечитал его. Интересно, кто всё же скрывается за подписью? Он один или их несколько? Ясно, что существа непростые, влиятельные, вероятно, члены Верхнего совета. Уж не они ли избавились от Стейна и прочих? Тогда, может, и Ярлонгу прислали подобные инструкции?
