— Ты изменилась, — Ди с прищуром смотрела на меня.
— А ты нет, — приподнимаясь на локте, отозвалась я.
— Думаешь, я настолько же глупая, как и тогда, когда мы босоногими девчонками бегали по вереску? — она вздернула бровь, но я быстро опровергла.
— Глупой ты никогда не была. Самой веселой и болтливой из нас. Помнишь? — я смотрела в ее синие глаза и видела отражение нашего общего прошлого.
Затем по лицу Диль пробежала тень, глаза затуманились.
— Помню, хотя детство давно ушло в туманные дали. Я не живу, а существую и впервые за долгие годы не задумываюсь о будущем. Сама не знаю, почему, — она зябко передернула плечами и настырно взглянула на меня. — А ты?
— А я думаю. И не только о своем будущем.
— Твои сегодняшние речи. Ты веришь им?
— Если бы не верила, то не вернулась бы, — невольно я нахмурилась, рассматривая Ди в упор. — Ты снова видела Некриту?
— Однажды, во сне. Где-то в разгар снежной бури. Что это значит? — Диль озадачилась.
— Непредсказуемая хочет, чтобы мы воевали не только с Кровавой королевой и ее приспешниками, но и с ир'шиони. Ее по-прежнему гнетет обида на Хелиоса, а мы должны стать оружием против него и демонов неба, — мне бы не хотелось думать, что придется сражаться с Хранительницей, той самой, что дала мне силу.
Некрита мать всех магов, и воевать против нее не просто глупо, а смертельно опасно. Я не могу рисковать всем. Мне остается верить, и я искренне и горячо верю, что за нас вступится Неназываемая. Нельзя магам молить о помощи чужих Хранителей. Да и помогут ли они тем, кого сами не единожды проклинали?
Диль помотала головой.
— Мы будем между двух огней, — в ее глазах сияло беспокойство.
Я открыто улыбнулась:
— А когда было иначе?
Альбина растянула губы в улыбке:
— Никогда. Ар-де-мейцы с начала времен бегут по самой кромке. И у нас получается… почти всегда.
— Так и живем, — я легла на подушку, а Диль поднялась.
— Пойду, — у самой двери она замешкалась, но решилась сообщить. — Там Арейс рвется, чтобы переговорить с тобой. Я сказала ему, что спрошу, — посмотрела вопросительно.
Я смирилась:
— Зови.
Эрт Маэли прошел в комнатушку с таким важным видом, будто шел по алой ковровой дорожке к трону. Мне стало стыдно встречать его в постели. Я встала, когда он склонился в поклоне.
— Моя королева… — и продолжил без передышки и только по делу без отступлений.
Он говорил о нынешнем положении дел, перечислял, что успела натворить Илна, рассказывал мне о людях и проведенных здесь месяцах. Арейс знал и четко, по памяти сообщил мне содержание каждого письма, которое Илна отправляла на юг. Она писала Беккитте и эрт Диару, про которого я успела забыть. Выходит, зря! Арейс довел до моего сведения каждую строчку любого ответного письма с юга, будто читал их. На мой немой вопрос он запросто откликнулся:
— Письма были сожжены по моему совету.
Я прищурилась.
— Илна тебе доверяла больше, чем толстяку. Что ты пообещал ей?
— Что преподнесу ей младенца. Перерожденная хотела получить твое дитя на золотом блюде.
Я прикрыла веки, чтобы перебороть налетевшую слабость. Руки дрогнули — отлично, что Илна мертва — не поручусь, что не задушила бы ее сама. От эрт Маэли не ускользнуло мое состояние, он свел седые брови, но с его губ сорвалось не то замечание, которого я ожидала.
— Тебе следует выйти за меня замуж, — без компромиссов.
Я едва нервно не рассмеялась ему в лицо.
— Нет!
— Твою дочь уже называют ублюдком и отродьем шлюхи! А она будущая королева!
— Да, моя Ариэль — будущая королева, а заодно и воительница. Пусть с детства привыкает, я не буду излишне опекать ее, как опекали меня родители. Я жила в сказке, в сладком сне, а потом было очень больно просыпаться. Пусть дочь с детства знает, что не в сказку попала и учится жить!
— Жестоко, но не лишено смысла, — произнес задумчиво Арейс, но от затеи видеть меня своей женой не отступился. — И все-таки будет лучше, если мы поженимся.
— Если мечтаешь пойти к алтарю, то позови в храм Ллалию. Она давно ждет, да и ты думал о том. Мне точно известно! — воззрилась на него, стараясь не упустить ничего.
Эрт Маэли вздохнул:
— Думал иногда, когда забывал о долге.
— Вот в чем наша общая беда! Мы забываем о своем сердце, когда решаем, что следуем долгу. Но часто долг связан с любовью, как бы ни тяжело было нам признавать это. Возьми хотя бы нашего управляющего — не он ли пел гимн долгу, однако, его слезы сегодня были безутешными.
— О, да. Ты верно заметила и направила его пыл в нужное русло. Теперь он все силы потратит на то, чтобы наказать истинных виновных в смерти его любимых женщин.
— Ну, а ты? Ллалия заклинательница бури, и без нее мне никак не обойтись. Я буду использовать любые методы, чтобы победить, — мы смотрели друг на друга, не отводя глаз.
Арейс, как никто иной, понимал меня, в уме он уже просчитывал все мои будущие ходы, но с одним из них было примириться особенно нелегко. Эрт Маэли склонил голову на плечо:
— Ты повзрослела, моя королева. И, как бы ни было мне горько признавать это, я рад, что Зорян мертв. Он бы страдал сильнее, осознавая, что не удержит тебя в мягких оковах любви. Он был как податливый воск в твоих ладонях, не то, что демон.
— Теперь я одна, — не знаю, что испытала при этих словах. Раньше рядом всегда был надежный мужчина — отец, брат, друг, супруг. Кажется, я научилась обходиться без них.
— У тебя есть мы! И я, в частности, готов исполнить любую прихоть своей королевы, — Арейс ждал приказа, и я решила, что так тому и быть:
— Нужно отстроить Данкрейг. Знаешь, где это?
— Первая крепость ир'шиони, почти на самой границе. Но она давно разрушена до основания, — сказал он, что-то прикидывая в голове.
— Со мной прибыл один из строителей башни, а еще есть наши строители. Да и демонов не будем сбрасывать со счетов. Разыщи Алэрина, а завтра я сама встречусь с ним, — на душе стало легче, я высказала первую задумку, и Арейс незамедлительно приступит к делу.
— Я понял, что ты задумала, и, пожалуй, рад. Подумать только, как сам не додумался до такой простоты! Ты права, мы должны замедлить продвижение Беккитты и ее войск. Но придется попотеть! — он обернулся на пороге. — Я все сделаю, утром — доложу! — и закрыл дверь, позволяя мне остаться в одиночестве.
Веки смыкались, и больше я не сопротивлялась дикой усталости.
Утром я смотрела на Алэрина. Он сидел напротив меня и глядел прямо в глаза.
— Данкрейг? — уточнил недоверчиво и мотнул головой.
Мы были вдвоем — остальным сообщит Арейс, когда придет срок отправлять строителей и воинов для их охраны.
— Угу. Место, где была зачата наша с Рейном дочь, — я знала, о чем говорю.
Рин, еще немного подумав, кивнул:
— Гурдину понравится эта затея!
— А тебе? — я по-прежнему неотрывно наблюдала за ним.
— Мне интересно. В тот миг, когда эрт Маэли передал твое поручение, я подумал: «Интересно, она представляет, что задумала?» И сейчас, глядя на тебя, я отчетливо вижу, что ты понимаешь все.
— Я знаю, что возникнут трудности, но они неизбежны, и не отступлю!
Алэрин молчал, сверля меня долгим, изучающим взглядом. Я смотрела на близнеца своего лорда и молчаливо удивлялась. Они были так похожи и настолько различны. Алэр резкий, жесткий, порой даже жестокий и хладнокровный. Алэрин рассудительный, спокойный, способный проявлять сострадание. Каким младший из близнецов был раньше? И что его изменило?
Эти вопросы останутся без ответов, по крайней мере, в ближайшие годы, а потом, быть может, за бокалом дорогого вина мы поговорим по душам.
— Кто поедет на границу? — спросил он, словно прочитал мои мысли, мысленно согласился и оставил на будущее наш душевный разговор.
— Хотела назначить Риса и кого-нибудь из своих альбин, — если честно, то я толком не решила, кого отправлю следить за возрождением Данкрейга.
— Почему не меня? — совершенно серьезно спросил демон, так что я немного растерялась.
