поцеловал меня, куснув нижнюю губу.
Когда Кастил выпрямился, в арочном проеме возник Киеран. Он переоделся. Теперь на нем были палевые штаны и заправленная в них белая рубашка без рукавов.
– Ты в самом деле отдыхала или все эти часы задавала Касу один вопрос за другим?
– Я спала, – ответила я, беря с подноса клубнику в шоколадной глазури. – После того как задала несколько вопросов.
– Несколько? – фыркнул Киеран.
– Да, только…
Я потеряла дар речи, когда Кастил схватил мое запястье и, поднеся мою руку к губам, сомкнул рот на пальцах.
В мои вены хлынул трепет. Он слизывал растаявший шоколад. У меня перехватило дыхание, когда кончик его клыка кольнул мою кожу. Я всем телом ощутила томное тянущее движение его рта.
Его золотые глаза превратились в нагретый мед.
– Вкусно.
Я уставилась на него, и внутри меня заклубилось напряжение. На его лице появилась хищная полуусмешка.
– Вы обо мне забыли? – поинтересовался Киеран. – Что я с вами разговариваю. Или пытаюсь.
Я вроде бы забыла.
– Нисколько, – ответил Кастил. – У Поппи выдался очень расслабляющий вечер. Мы тут читали кое-что легкомысленное.
Читали кое-что легкомысленное?
– Да вы что? – Киеран поднял брови.
Не делай этого.
– Да, из любимого дневника Поппи, написанного мисс Уиллой…
– Это он читал, – перебила я, беря кусочек сыра. – Я проснулась, а он читал…
– Знаешь, та книга, с которой я ее нашел, когда она читала, сидя на окне. Сцену об очень темном, нечестивом поцелуе в очень неприличное место, – продолжал Кастил, пока Киеран невозмутимо смотрел на нас. – И о развлечениях вчетвером.
Я медленно перевела взгляд на Кастила. О боги. Прищурившись, я размышляла, не швырнуть ли сыр ему в лицо. Я сдержалась и вместо этого агрессивно его сжевала. Кастилу повезло, что я любила сыр.
– Вчетвером? – повторил Киеран и посмотрел на меня. – Могу представить, что у тебя появилась куча вопросов по этому поводу.
– Не появилась, – рявкнула я.
– Ни секунды в это не верю, – заявил Киеран с полуусмешкой. – Наверное, ты спрашивала, как такое возможно.
Мне в самом деле было интересно, но я ни словом об этом не обмолвилась.
– Не хочешь ей объяснить? – спросил Кастил.
– Нет необходимости, – оборвала я, когда Киеран открыл рот. – У меня достаточно живое воображение. Большое спасибо.
Он принял слегка разочарованный вид.
Смех Кастила защекотал мою макушку. Он взял из чаши с фруктами еще одну клубнику и предложил мне.
– Я очень заинтригован твоим воображением.
– Не сомневаюсь, – вымолвила я, взяв ягоду. – Хочешь знать, что я сейчас воображаю? Я сейчас развлекаюсь, представляя, как пинаю вас обоих в горло.
Киеран окинул меня взглядом. На мне по-прежнему была только рубашка Кастила. Я не сомневалась, что вид у меня такой же грозный, как у сонного котенка.
– Теперь и я заинтригован, – заметил Киеран.
Я закатила глаза и закинула в рот кусочек дыни.
– Не важно, – проговорила я с набитым ртом.
Киеран сбежал из комнаты.
– Я не задержусь. Киеран будет здесь… Да, знаю, что тебе не нужна охрана, – добавил Кастил прежде, чем я заговорила. – Но он настоял, и мне будет лучше, если я знаю, что ты не одна. Можешь отдохнуть еще. Уверен, это не повредит.
Я подавила желание сказать, что мне не нужен телохранитель.
– Ладно.
Он прищурился.
– Такая неожиданная покорность.
– Покорность? – Я выгнула бровь, отпивая вина. – Я бы это так не назвала.
– Не назвала бы?
Я покачала головой.
– Терпеть не могу нянек, но меня уже пытались убить, и мы понятия не имеем, есть ли еще те, у кого на уме то же самое. Так что я бы назвала свое быстрое согласие здравым смыслом.
На его правой щеке появилась ямочка.
– Здравый смысл. Для тебя это что-то новенькое.
– Я сейчас в самом деле представляю, как пинаю тебя в лицо.
Он рассмеялся и быстро поцеловал меня.
– Я не задержусь.
– Задерживайся сколько понадобится.
Кастил прикоснулся к моей щеке и ушел. Я тяжело выдохнула, скользнув взглядом по наполовину пустому бокалу, и, наклонившись над тарелкой с едой, поставила его на тумбочку. Пока я ела холодные кусочки жареной куриной грудки, из гостиной не доносилось никаких звуков. Чем там вообще занимается Киеран? Наверное, стоит у арочного проема, скрестив на груди руки, со своим обычным скучающим видом.
Закатив глаза, я вздохнула.
– Киеран?
– Поппи? – раздалось в ответ.
– Тебе не обязательно там стоять.
– Предполагается, что ты отдыхаешь.
– Я сегодня только и делаю, что отдыхаю. – Я бросила в рот кусочек сыра. – А когда ты притаился за стенкой, это нисколько не способствует отдыху.
– Я не притаился, – сухо ответил он.
– Ты незаметно несешь стражу. Не знаю, может ли быть лучший пример того, как притаиваются. Или тогда я выйду. Не уверена, насколько смогу расслабиться в…
Киеран появился в дверном проеме, и я усмехнулась. Он прошел в угол, опустился в кресло и посмотрел на меня. Я слегка помахала ему.
– Привет.
– Привет.
Он вытянул длинные ноги, скрестив их.
Я уставилась на него. Он уставился на меня. Я взяла с подноса маленькую тарелку.
– Сыру?
Он слегка улыбнулся и покачал головой.
– Хочешь, чтобы все было так странно?
– Я предложила тебе сыр. – Я поставила тарелку обратно на кровать. – Что в этом странного?
– Ты мне помахала.
Я скрестила на груди руки.
– Я проявила вежливость.
– То, что ты вежлива, тоже очень странно.
– Я всегда вежлива.
Киеран поднял брови, и мне не нужно было читать его эмоции, чтобы почувствовать недоверие.
– Я собиралась предложить тебе последний кусочек шоколада, но теперь можешь об этом забыть.
Рассмеявшись, он откинулся на спинку.
– Итак, от чего тебе сейчас особенно неловко? От того, что ты пыталась кормиться от меня, или что я видел тебя голой – хотя я видел гораздо больше?..
– Тебе в самом деле не стоило затевать этот разговор, – заявила я, сверля его сердитым взглядом.
– Или дело в первозданном нотаме?
– Я уже жалею, что позвала тебя сюда. Честно? Мне немного не по себе от всего этого.
– Тебе не нужно переживать из-за того, какой ты была, когда проснулась. Так бывает.
– Как часто тебя пытались съесть только что проснувшиеся?
– Ты бы удивилась.
Я открыла рот, чтобы узнать подробности, но тут же закрыла. Наверное, не стоило сейчас поднимать эту тему.
– Я не знаю, что обо всем этом думать.
– На тебя многое свалилось. Многое для тебя изменилось за очень короткое время. Вряд ли кто-то знал бы, что об этом думать.
Я взглянула на него, желая знать, что он чувствует по поводу всего этого, но на самом деле мне хотелось выяснить, можем ли мы общаться без слов.
– Я…
– Позволь предположить, – сказал он. – У тебя есть вопрос.
Я нахмурилась и скрестила руки на груди.
– Так что? – Он посмотрел на меня.
– Ничего. – Я тяжело выдохнула. Прошло мгновение. – Киеран?
– Да?
– У меня есть вопрос.
Он вздохнул, но его губы слегка изогнулись.
– Что за вопрос, Поппи?
– Что ты чувствуешь по поводу нотама?
Мгновение он молчал, а затем переспросил:
– Что я чувствую по поводу нотама? Что думает мой народ? Они изумлены. Они благоговеют.
– Правда? – прошептала я.
Я взяла подушку и обняла ее.
– Да. – Он подошел к кровати и сел рядом со мной. – И я тоже.
Я почувствовала, что мое лицо горит.
– Не нужно. Мне от этого странно.
Он усмехнулся и опустил подбородок.
– Вряд ли ты понимаешь, почему это… честь
