картину. Корделия уже видела его в свой первый день здесь, подсматривала за ним из окна. Длинноволосый брюнет с изящными чертами лица, худой и высокий, с хлыстом на бедре. Господи, неужели кто-то во времена огнестрельного оружия еще пользуется хлыстами?
— Заканчивайте ворковать. Есть разговор, — хмыкнул красавец.
От смущения Корделия попыталась вырваться, но Берт напряг предплечье и удержал ее рядом, словно ничего особенного не случилось.
— Какого черта, Виктор? И как давно ты тут торчишь? — лениво спросил он.
Виктор? Брат Берта? Смущение Корделии стократно возросло.
— Достаточно. Мне пришлось вмешаться, иначе вы застрянете здесь надолго, — пожал плечами Виктор.
— Ох, ну спасибо тебе огромное, — недовольно проворчал Берт. — Чем обязаны?
— Я с официальным визитом. Плохие новости.
— А где Игнат? Обычно он приносит дурные вести. Они ему как коту сметана. С чего вдруг тебя назначили гонцом? Кстати, ты в курсе, что бывает с гонцами, несущими плохую весть?
— Игнату… вменили дисциплинарное взыскание.
— Извини, не расслышал, повтори, пожалуйста.
— Игнату вменили дисциплинарное взыскание, — закатил глаза Виктор.
— Все равно не расслышал. Не мог бы ты еще раз повторить?
— Тебе просто нравится слышать, что Игнат не у дел.
— Ты меня раскусил, — без малейшего зазрения совести признал Берт. — Так что за новости?
— Час назад приехал Гедеон, — мрачно сообщил Виктор.
Берт грязно выругался. Потом еще раз.
У Корделии на душе заскребли кошки.
Она посмотрела на Виктора, потом на Берта. Выражение лица последнего очень ее встревожило. Равно как и то, что произнесенное Виктором имя показалось ей смутно знакомым.
Глава 19. Старые знакомые
С самого появления Виктора Берта не покидало ощущение нависшего над ними грозового облака. Даже воздух, казалось, давил. Корделия замерла и выжидала. Ранее она пыталась отстраниться, но Берт не позволил, желая то ли успокоить ее, то ли показать, что ко дну они пойдут вместе.
— И что теперь?
— Гедеон уже в курсе и собирает заседание.
— В курсе? Откуда? — опешил он.
— Можешь пойти и сам спросить. «Простите, но не могли бы вы подсказать, кто вам донес? У нас есть секреты, и нам нужно знать, кого прижать к ногтю, чтобы вы оставались в неведении», — поморщился Виктор. — Вы двое обязаны присутствовать.
— Когда?
— У вас час.
— Всего час? — уму непостижимо.
Берт вздохнул, неохотно отодвигаясь от Корделии. Поднялся. Обуваясь, он затянул шнурки туже, чем следовало. Приложил огромные усилия, чтобы не выругаться снова. То, что просилось на язык, было слишком для нежных женских ушей.
Затем Берт покосился на Корделию. Она была напряжена, но не проронила ни слова. Лицо ее сделалось отрешенным. Он много бы отдал сейчас за возможность заглянуть в ее светловолосую голову, прочесть ее мысли.
Пока они шагали к дому, он отметил, что боли в ноге почти прошли. Но Берт не смог порадоваться долгожданному облегчению в полной мере, поскольку гадал, останется ли хромота навсегда. Такое не лечится. Конечно, накануне Корделия очень выручила его, но спазм — мелочи в сравнении с инвалидностью. Боже, что за гадкое слово! И никакие целительные фокусы тут не помогут.
Отвратительно. Превратиться из матерого волка в неповоротливого опоссума, в случае опасности способного разве что притвориться мертвым.
— Там сумка с вещами, — проследовав за ними в дом, Виктор небрежным взмахом руки указал на диван. — Марина приготовила Корделии приличную одежду, — остановившись у парадной двери, он обернулся с невеселой усмешкой. — Думаю, скоро увидимся.
— Ты не изменяешь себе — хладнокровен до отвращения, — скривился Берт. — Типичный Виктор.
— Работа у меня такая, — пожал плечами его брат. — Сохранять спокойствие и держать голову холодной, — с этими словами Виктор скрылся за дверью.
Когда Берт осмотрел гостиную, Корделия уже достала из упомянутой сумки вещи. И теперь она крутила в руках небольшие сандалии.
Он был признателен ей за то, что не излила на него свои тревоги.
— Кто такая Марина? — осведомилась Корделия.
— Женщина Виктора, — пояснил Берт и, приблизившись, осмотрел принесенные вещи. Слава Богу, самые обычные. Значит, и ему можно будет ограничиться чистой футболкой и теми же армейскими штанами. Он никогда не любил официальные приемы и наряды.
Просто поразительно, как Марина за утро умудрилась собрать едва ли не целый гардероб. Маленький гардероб маленькой-маленькой одежды. Практичная до тошноты, она была профи по части бытовой магии.
— Ты же говорил, что никто из вас не хочет надевать на себя хомут, — без интереса, будто механически заметила Корделия.
— Так они ведь не женаты.
— Ясно, — только и сказала она, выбрав несколько вещей и прихватив сандалии.
И снова Берт отметил про себя, что, хоть Корделия и была заметно напряжена, отправляясь в спальню, она тщательно скрывала свои тревоги. Глядя ей вслед, он покачал головой: ему не дано понять эту женщину.
Сам он переоделся по-военному быстро и, на пару секунд задержавшись у комода, лениво почесал щетину. Стоило бы побриться, а то отросла она уже прилично… Да и плевать! Заседание совета собирали не для того, чтобы полюбоваться рожей подсудимого, поэтому какая разница, гладкая она или нет?
Уже через пять минут Берт вернулся в гостиную. На удивление ждать пришлось недолго. В отличие от большинства женщин, Корделия собралась очень скоро.
Когда она появилась на пороге, он замер. В простых темных брюках и льняной рубашке свободного кроя Корделия казалась совсем девочкой, юной и уязвимой.
У него екнуло сердце.
— Все равно великоваты, — невесело усмехнулась она, глянув на свои ноги, обутые в легкие сандалии с закрытыми носами.
— Корделия, — окликнул Берт.
— Да? — вскинула она на него взгляд.
— Сейчас самое время вспомнить все, что ты только знаешь. Любая деталь может пригодиться. От исхода заседания зависит наша с тобой судьба. Я понятия не имею, как Гедеон о тебе узнал, и мне все это не нравится, — он постарался говорить спокойно и твердо, не выдавая нервозность.
— Если бы я что-то знала, рассказала бы тебе, а не ему.
— Приятно слышать, и я даже польщен, но все же покопайся в памяти, поищи, за что нам уцепиться. Черт, — Берт провел рукой по волосам, взлохмачивая их, — я считал, что у нас в запасе больше времени.
— Например, я знаю про проект Грина.
— Нет. Не пойдет. Мы не поставим под удар Дога. Вспомни что-нибудь еще, — грубовато приказал он.
— Чтоб тебя, я пытаюсь! — отрезала Корделия. — Думаешь, мне не хочется иметь в рукаве хотя бы пару козырей? А знаешь что? Твоего друга все равно не убьют, а мне нужно выжить.
— Дог не просто друг, он — член семьи. Мы своих защищаем, — напрягся Берт.
— Тем более! В отличие от него, у меня здесь никого нет. Разве ты не понимаешь?
— Посмотри
