— Считай, что уже сделано, — ответил Ви.
— Хорошо, — сказал Ран, запустив руку в карман. — Но, эм, вы можете передать ей это? Разумеется, сначала прочтите сами. Это… я просто хотел представиться. Я не умею ни читать, ни писать, поэтому писали для меня под диктовку.
Что-то изменилось в Рейдже, потому что внезапно его отпустили Братья… но не стали расходиться.
Мэри дрожащей рукой приняла несколько страниц линованной бумаги, вырванной из тетради со спиралью, оборванные края растрепались с одной стороны.
— С удовольствием, — пробормотала его шеллан.
— Вы можете прочесть. Там нет ничего особенного. Не скажу, что хорошо написано. Я просто хотел, чтобы она знала, кто я.
— Хорошо.
— И на последней странице… тоже ничего особенного.
— Ладно.
На этом встреча затухла: Ран снова сел на диван и уставился на огонь, Мэри встала рядом с Рейджем, взяв его за руку.
— Есть еще кое-что, — сказал Ви, обращаясь к дяде. — Король хочет встретиться с тобой. До встречи с Битти, ты должен присутствовать на аудиенции с ним.
Ран медленно кивнул.
— Хорошо. Как скажете.
Но парень, очевидно, не горел желанием. Может, ему было что скрывать? — задумался Рейдж.
— Роф хочет провести встречу без свидетелей. — Ви покачал головой. — То есть без вас с Мэри.
— Они, правда, должны поговорить наедине. — Мэри погладила руку Рейджа. — Когда произойдет встреча? Нам стоит подождать, прежде чем сообщать Битти, что происходит…
— Он может остаться, если хочет. — Ран пожал плечами, снова посмотрев на него. — Мне нечего скрывать. В смысле… кто я такой? Никто, и я давно привык к своему статусу, точнее, к его отсутствию. Бессмысленно строить из себя того, кем не являешься, а если живешь простой, честной жизнью… это можно объяснить даже Королю, с прямой спиной и глядя в глаза… и не важно, кто еще будет в комнате.
Рейдж моргнул. А потом его посетила ужасная мысль.
Черт, при иных обстоятельствах, этот парень бы вызвал его симпатию.
— Ран, мы ценим такой подход, — опять выступила Марисса, ослабляя напряжение. — Но будет лучше, если кроме тебя и Рофа никого не будет. Ну, и, разумеется, охраны.
— Роф сказал, что может приехать прямо сейчас, — добавил кто-то.
— Тогда стоит уехать нам. — Мэри посмотрела на Рейджа. — Поехали, ладно? Мы подождем где-нибудь, пока нам не сообщат, что встреча окончена, и мы можем возвращаться домой.
Кто-то сказал что-то… Марисса. Потом Мэри ответила. А после народ начал кивать, словно они пришли к некоторому консенсусу.
А после пришло время отчаливать… и Рейдж, обхватив Мэри за талию, повел их к двойным дверям. Они помедлили. Дожидаясь, пока Зи выпустит их наружу.
Выходя из комнаты, Рейдж оглянулся назад. Ран все еще сидел на диване перед камином, почти нетронутая чашка чая стояла перед ним, его руки лежали на бедрах, а взгляд был отсутствующим.
Он нервничал. Но не собирался отступать.
— Пошли, — позвала его Мэри.
Рейдж опомнился, когда уже сидел за рулем «ГТО» с заведенным двигателем и включенным кондиционером.
— Хочешь перекусить? — спросил он, хотя не испытывал голода.
— Давай. Поехали в твою любимую круглосуточную закусочную? Где продают кучу пирогов на выбор?
— Звучит неплохо.
Иииии, через десять минут он парковался между тяжелым грузовым автомобилем и «БМВ». Снег снова кружил в воздухе, но не навязчиво… словно облака в небе не желали расставаться с осадками и сдерживали снежный поток.
«Полуночник», так назвалась закусочная, представлял собой типичный придорожный ресторан, с мигающей вывеской снаружи и рядом высоких стульев за стойкой — внутри. Была также пристройка со столиками, вечно уставшие и недружелюбные официантки и лояльная клиентура, среди которой числился и он. В меню? Бесплатный кофе, пирог, за который и умереть не жалко, завтрак в любое время дня и ночи… и сэндвич «Рубен», отведав который можно вознестись в рай к самому Создателю.
Как правило, Рейдж занимал дальний столик, возле аварийного выхода, и официантка, работавшая в эту смену, повернула голову именно в том направлении.
Так она сообщала «Привет, рада снова видеть у нас. Твое любимое место свободно, я принесу кофе, как только освобожусь. О, и хорошо, что в это раз ты привел свою жену».
Учитывая положение дел, он порадовался отсутствию вербального радостного приветствия.
Они с Мэри заняли свои места. Кофе принесли в больших кружках. Рейдж заказал банановый с кремом, бостонский с кремом и кусочек яблочного пирога. Мэри попросила вторую вилку — чтобы попробовать из его тарелок.
Прежде чем накинуться на еду, Рейдж положил телефон на столешницу из дешевого пластика. Ну, на всякий случай, вдруг в кармане кожаной куртки связь хуже ловит.
Они сидели в молчании, телефон с потухшим экраном лежал между ними, словно образуя черную дыру, засасывающую в себя материю и энергию.
Мэри потягивала кофе. Вилку оставила лежать на столе нетронутой, завернутой в бумажную салфетку. Периодически она оглядывалась по сторонам на столики, которые в большинстве своем пустовали.
— Знаешь, что мне больше всего нравится в этом месте? — прошептала она.
— Пироги? — спросил Рейдж, оторвавшись от еды, вкуса которой он не чувствовал этой ночью.
— Ну, и это тоже. Но здесь так ярко. Ночью, как правило, везде темно. Я никогда не обращала на это внимание, пока не начала жить с тобой, и когда ночь и день поменялись местами, стало казаться, что после захода солнца люди намеренно приглушают свет внутри всех ресторанов. Но здесь я вспоминаю, каково это — выходить куда-то в течение дня.
— Тебе не нравятся перемены? — спросил он, вытирая рот. — Ну… в твоей жизни.
— Вовсе нет. — Мэри встретила его взгляд. — У меня есть ты, от этого все становится лучше.
— Кроме ситуации с Битти.
— Здесь ничто не поможет.
— Действительно.
Рейдж оттолкнул тарелку с бананом и кремом, оставив на ней половину куска. Он не понял, зачем вообще его заказал. Он не был любителем бананов, и, даже несмотря на хрустящую корочку, его тошнило от единообразия текстуры банана и заварного крема.
По этой же причине он не выносил лаймовый пирог. Или шоколадный мусс…
Боже, ему ведь сейчас охрененно больно. Раз он ведет мысленные дебаты на тему выбора десерта.
— Не понравилось? — заметила Мэри.
— Не очень. Но я хотел попробовать что-нибудь новое.
Да, потому что сегодняшняя ночь идеальна для расширения горизонтов. Или для проверки теории существования Бога-который-позволит-им-сохранить-дочь, который в качестве дани заставляет его перебороть рвотный рефлекс.
— Я столько раз ел здесь, — сказал Рейдж, пододвигая яблочный пирог. — Год за годом. И никогда бы не подумал, что это место станет частью нашей истории, понимаешь?
Потому что, черт возьми, он будет помнить до самой смерти, где они сидели в это мгновенье, что он ел, и как выглядела Мэри.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — прошептала она.
Рейдж взялся за вторую порцию, рассматривая других посетителей — двое сидели у окна, троица расположилась на табуретках за барной стойкой.
Кто знает, что творилось в их жизнях, хорошего и плохого. В конце концов, считалось, что анонимность незнакомцев оправдывала допущение, что они живут спокойно и ровно, без проблем. Чушь собачья. У всех свои драмы. Просто не знаешь, в чем конкретно дело, потому что лично не знаком с человеком.
— Как там говорят о жизни? — пробормотал он. — Живым из неё никто не выйдет?
Дзынь!
Они оба подскочили, он уронил вилку на свою тарелку, Мэри расплескала кофе из кружки.
Наклонившись к телефону, он ввел пароль — день рождение Мэри — и принялся ждать, пока телефон покажет ему сообщение.
— Это Роф. Таможня дает добро. Можно ехать.
Выпрямившись, они просидели за столом еще какое-то время.
Потом, Рейдж без слов достал две двадцатки из кошелька, вытер пролитый кофе, и они направились к выходу.
Я не знаю, как это сделать, — думал Рейдж, когда они вышли на улицу.
Я не знаю, как посмотреть в глаза малышке и сказать, что она должна встретиться со своим дядей.
Я не знаю, как смогу ее отпустить.
Уже в «ГТО» он повернулся к Мэри.
— Я люблю тебя. Не знаю, что еще сказать.
— Мне все кажется, что я сейчас проснусь, сделаю глубокий вдох… и испытаю огромное облегчение от того, что все окажется страшным сном.
Рейдж помедлил, давая реальности шанс последовать путем, предложенным Мэри.
Ничего не произошло, не послышался звон будильника, Мэри не пихнула его локтем, пытаясь разбудить… и Рейдж выругался, завел двигатель и выехал с парковки.
Чтобы начать со своей дочерью проигрышный для всех разговор.
— Так, куда ты собираешься? — спросил Пэйтон, развалившись на кровати.
