нужно.
Стащила цепочку и осторожно надела на мужчину, приподняв его голову.
— Мне так жаль… — прошептала едва слышно. Мои слезы размывали кровь у него на лице. — Прости…
— Мы тут надолго? — боковым зрением заметила, как к крылатому подошел высокий мальчик или, скорее, подросток. — Что за ребенок? Только не говори, что у меня теперь новый брат. Мама в курсе?
От абсурдности ситуации я фыркнула, но этот смешок, вызвал у меня лишь еще больший поток слез. Ну да. У всех ведь есть мама, папа, дети, семьи. Непонятно только, зачем в такую бойню Керн притащил сына… Впрочем, это его дело. Может, не очень-то его любит? В любом случае, все стараются защитить тех, кто им дорог. Мирослав тоже хотел только лишь защитить своих, и за это ему пришлось заплатить высокую цену.
Осторожно опустила пальцами его веки и, поддавшись безумному желанию, едва уловимо коснулась губ.
— Марк, подожди еще немного.
Электрический разряд.
Крошечная молния, пробежавший от одного тела к другому ток. Я дёрнулась от неожиданности и боли и...
— Я, пожалуй, портал возьму. Или остаться и посмотреть, какое будет у нее лицо, когда фейри очнётся? Да, пожалуй, я хотел бы это увидеть… — задумчиво протянул подросток.
— Марк! — строго одернул крылатый.
В этот самый момент поняла, что не могу отстраниться, потому что рука Барса удерживает меня за талию.
Его губы разомкнулись, объятия стали сильнее... Я забилась, пытаясь понять, что происходит, посмотреть на него... И тут же оказалась снизу. Барс нависал надо мной, не желая прекращать поцелуй.
На мгновение прекратив терзать мои губы, он прошептал:
— Фея.
— Ты жив! — в один момент мне показалось, что я спятила, что на самом деле у меня галлюцинации и я вижу сейчас лишь то, что хочу видеть.
Я стиснула руками его шею, обнимая, не желая больше отпускать.
— Ты сейчас меня снова на тот свет отправишь, — ворчливо прохрипел Мирослав, меж тем помогая мне подняться.
А после снова были слезы, слова, объятия. Ирочка, безмятежно спящая у меня на руках, теперь уже самым обычным здоровым детским сном.
Директор, который бегал вокруг меня и Барса, упрашивая изучить нас обоих для очередной диссертации.
— Поздравляю с избавлением от проклятия, — крылатый пожал напоследок всем по очереди руки, задержавшись рядом с фейри. — Надеюсь, больше в поле нашего зрения вы не попадете.
А затем Александр Керн исчез вместе с сыном во вспышке голубого света, словно очнувшийся Мирослав был делом совершенно обыденным.
— Я как раз обратился к арбитру, когда прибежала Галина, наша работница из столовой, сказала, что вы поехали в Песье, — рассказывал директор. — А Арбитры, приехав, обнаружили кое-какие улики.
Естественно, сразу все рванули сюда. А тут уже заварушка началась, которую вы устроили. Как я понимаю, сначала на местных никто нападать не собирался, но они атаковали арбитров первыми… Плюс следы темного ритуала — их еще не успели замести.
— Но зачем это все? — я все еще никак не могла понять, что именно могло послужить причиной, зачем нужны были ритуал и эта жертва?
— Думаю, подробности арбитры еще выяснят, — пожал директор плечами. — Но, как я понял, мать Луки, которую убил…
Лев Львович покосился на Мирослава, словно сомневаясь, стоить ли рассказывать, но все же закончил.
— В общем, она была отсюда. Была дочерью альфы местной стаи. Когда-то давно ушла из деревни, порвала связи с семьей. А мать поклялась вернуть ее, так или иначе. Ну и сегодня попыталась выполнить свое обещание.
— Но ведь та давно умерла? У нее и тела-то уже нет, — шокированно произнесла я.
— Использовали бы твое, — пожал плечами директор, словно речь шла о сумке или платье. — Пойдемте уже, у меня остался портал. Мирослав? Вы идете или на машине?
Барс без сожалений бросил взгляд на увязшее в грязи авто:
— Теперь я легко могу позволить себе новую, — засмеялся он и снова меня обнял. — Больше никаких пожертвований деятелям искусств. Даже не верится…
Кажется, мы оба еще не поняли, что все-таки произошло.
Но мы сейчас были вместе, живы, я, он и маленькая Ирочка, а все страшное осталось позади. И это сейчас было самым главным.
Хмурая тётка с испариной на лбу швырнула в меня бумажкой.
— Распишитесь.
Я с трудом удержала ручку дрожащими пальцами и поставила закорючку в отчёркнутой наманикюренным пальцем строке.
Не успев даже выскочить из кабинета ЗАГС, разорвала конверт и заскользила взглядом по строчкам.
Зеленая прямоугольная бумажка должна была гласить и подтверждать, что родилась Березина Ирина Мирославовна.
Отчество, мне сказали, можно указать любое, и я попросила в суде это, хотя Барс на заседании не присутствовал.
До сих пор то заседание вспоминала с дрожью, хоть и все прошло спокойно.
«Встать, суд идёт!» – строго произнесла секретарь заседания в застиранном брючном костюме, когда тучный судья входил в зал. Я тогда подскочила, как будто кто-то укусил меня за ягодицу, переволновалась и, кажется, даже забыла, зачем пришла.
Вздохнув, скользнула взглядом по свидетельству дальше.
Дата рождения — двадцать второе сентября. Местом рождения был указан город Старославль. А ниже шли данные матери и… отца?! Этого не было в исполнительном листе, который я притащила из суда в ЗАГС!
— Простите, тут какая-то ошибка, — растерянно запротестовала я.
— Никакой ошибки нет.
Женщина скучающе переложила стопку бумажек с места на место. Для неё это были безликие бланки, но один из таких решал судьбу моей... дочери. Я впервые подумала об Ире как о своей, и от этого в животе разлилось сладкое тепло.
Я твёрдо положила бланк перед толстухой, ещё и припечатала ладонью.
— Здесь не должно быть имени отца.
Женщина опустила взгляд на бланк, потом подняла на меня.
— Но оно есть, — констатировала она.
Но я его не вносила!
— Значит, его внёс кто-то другой. Девушка, я не решаю такие вопросы. Я всего лишь выдаю документы.
Ошарашенная, я вышла из кабинета. Мы с Мирославом не говорили о том, чтобы я указывала его отцом. Когда я намекнула ему об этом, он ушел от разговора, да и вообще наши отношения в последние пару недель развивались очень… странно?
Я не могла понять даже, встречаемся мы с ним или нет. Он не приглашал на свидания, но приходил ко мне на уроки, гулял со мной
