сверлили две сотни глаз, хоть все и старались делать вид, будто заняты исключительно занятием. Я тоже не удержалась, чтобы не посмотреть на них. Когда еще доведется увидеть так близко?
Императрица выглядела совсем юной, не старше меня. Тяжелая золотистая коса скручена в узел на затылке, но ветер – а может быть искусные руки куафера – вытянули из прически несколько полупрозрачных прядей, разбавлявших подчеркнутую строгость укладки и закрытого платья. Просто удивительно, что эта красавица – мать взрослых сыновей и известный целитель. И еще она очень походила на свою драконицу. Может быть, изяществом движений, а может, улыбкой. Хотя скажи мне кто другой, что драконы умеют улыбаться, я бы не поверила.
Зато император выглядел, как и положено правителю – солидно и благопристойно. Мужчина средних лет, уже обзаведшийся серебряными нитями в каштановых волосах, но еще не согнутый временем. Вот разве что мощная, хоть и не обрюзглая фигура контрастировала с легкими, как у юноши, движениями.
Иллюзия, вспомнила я. Император носит иллюзию, которая скрывает его истинный облик, являя подданным не человека, но символ.
Интересно, каков он на самом деле? Похож на своего дракона?
Что за глупости в голову лезут! Откуда мне знать, умеют ли драконы улыбаться, и как двигается драконица, которую я видела лишь один раз, высоко в небе, а все остальное – лишь мой сон. Пора бы уже забыть о нем.
Я повисла на турнике, размышляя, пытаться ли подтянуться еще раз, в своей манере агонизирующего червя, или не позориться.
– Спиной, – прозвучал совсем рядом голос императора, низкий и глубокий. – Ты пытаешься тянуть руками, а надо спиной.
От неожиданности у меня разжались пальцы, и я плюхнулась на землю, чудом устояв. Развернулась.
Что делать, если сам император обращается лично к тебе? Кланяться? Целовать руку? Падать в обморок?
«Смотри в лицо открыто и прямо. Это покажет, что ты не таишь камня за пазухой, – раздался в голове голос Родерика. Я ошалело моргнула. В следующий миг поняла – он столько раз пояснял мне правила этикета, может и про императора упоминал. Неудивительно, что мои воспоминания говорят его голосом. – Кланяться не надо, ты уже делала реверанс, когда он появился. Обращаться «ваше императорское величество» при первом ответе. Потом просто «ваше величество».
– Ваше императорское величество, спасибо за совет.
– Не стоит. – Его голос в самом деле напоминал голос Эрвина. Хотя на самом деле едва ли могла запомнить голос дракона из моего сна, скорее подгоняю воспоминание под реальность. Но все же это сравнение немного успокоило. – Как тебя зовут?
– Лианор Орнелас, ваше величество.
– Ты имеешь отношение к семье Орнелас из Фарии?
– Никакого. Я придумала себе фамилию, не зная об этой семье. Так совпало.
– Придумала? – Он едва заметно приподнял бровь.
– Я сирота. – Фактически уже нет, но не рассказывать же при всем честном народе про мерцавца-барона, соблазнившего и бросившего девушку? – И когда мне понадобилась фамилия для грамоты на жительство, я ее придумала.
– Значит, учишься по гранту?
– Да. Благодарю ваше величество за эту возможность.
– Это не благотворительность. Короне нужны сильные и верные маги.
– Я не могу судить о своей силе, но в моей верности корона может не сомневаться.
Как будто это имеет значение! Мне никогда не оказаться там, где вершится политика, оно и к лучшему. Но, похоже, я сказала то, что должна была сказать, потому что император одобрительно улыбнулся.
– Рад это слышать. Можешь вернуться к занятию.
Он развернулся, двинувшись прочь с полигона, императрица за ним. А я с ужасом обнаружила, что все вокруг таращатся на меня.
– Почему император заметил то, что должен был заметить я? – с досадой бросил Этельмер, когда венценосная чета скрылась за деревьями. – Родерик, оденься и объясни Лианор, как правильно. А вы чего застыли! – рыкнул он, оглядевшись. – Алек, хоть ты-то ворон не считай! Занятие не закончено.
Ледяной ветер пробрался под рубашку, напомнив, что уже поздняя осень и стоять не следовало. Рик – когда только успел оказаться рядом! – обнял меня со спины, прижимая к себе, как на морском берегу. В этот миг мне было совершенно все равно, что кругом люди, а мы оба полуодеты, я положила ладони на его предплечья, пытаясь успокоиться.
Этельмер двинулся от первокурсника к первокурснику, останавливался, что-то негромко говоря. Похоже, решил восполнить свой недогляд. Хотя объяснение, почему он не обратил внимания на мою ошибку, было очевидным. На занятиях по рукопашке его внимания хватало всем, но на физухе он был один, а нас – больше сотни. Опять, наверное, «учебный план составляли не те, кому его потом воплощать».
– Все хорошо, – шепнул Родерик. – Ты все сделала правильно и держалась отлично. Не дерзко, но и не подбострастно. Признавайся, на самом деле ты регулярно бываешь на высочайших приемах?
Я рассмеялась. Потерлась затылком о его грудь, Рик в ответ положил голову на мою макушку. Сердце потихоньку успокаивалось, хотя запоздалый озноб нет-нет да и передергивал кожу.
– Но почему из всей толпы он подошел именно ко мне? Неужели все так плохо, что даже император заметил?
– Насколько плохо, сейчас посмотрим. – В его голосе промелькнули виноватые нотки. Родерик разжал объятья, магией притянул со скамейки мой китель, накидывая мне на плечи. – Вот так, а то ветер.
– А ты? – Я стянула на груди полы, не влезая в рукава. Сам Рик одеваться не торопился.
– И я. Сейчас. – Он нырнул в рубашку, проговорил сквозь ткань: – Возможно, это потому, что ты единственная девушка…
– Не единственная! – возразила я. —Нас одиннадцать человек!
– На первом курсе. Вы выделяетесь на фоне старших. А ты – на фоне парней. – Он улыбнулся. – Давай китель и покажи, как ты подтягиваешься.
Какое-то время он объяснял мне, как почувствовать мышцы спины, как перераспределяется нагрузка в зависимости от положения рук. Сколько неочевидных мелочей, оказывается! И ведь так во всем! Правда, и в этот раз у меня не получилось сделать чисто – уже устала.
– Завтра все получится, – подбодрил меня Рик прежде, чем вернувшийся Этельмер выдал нам обоим новое задание. До конца занятия оставалось время, и преподаватель не намеревался его терять.
Похоже, императорская чета собралась осмотреть весь университет, не оставив без внимания ни одного угла. Иначе чем объяснить, что они явились и на завтрак, да не в «зал для богатеньких»! Конечно, в очереди стоять не стали, и охране даже оттеснять студентов не пришлось, все понятливо расступились. Но и без того у раздатчицы дрожали руки и тарелку она едва не уронила.
– Рисковые они, – ухмыльнулся Алек, глядя, как императрица начинает есть кашу. – Не ровен час…
Родерик мигом
