- Уж кто бы говорил, - хмыкнул Вельгор, за что и поплатился свирепым взглядом разъяренной беременной ведьмы. Сглотнул и опустил взгляд.
- И что теперь?
- Сегодня главарь познакомит Зака с заказчиком и все закончится, - ответил Кир.
- Разве нельзя было найти другой способ?
- Дорогая, если бы не Зак и его команда, меня бы уже не было.
Эльвира проглотила очередное злобное высказывание. Знала же, что это правда. Сейчас, как никогда хотелось остаться наедине с ним. Показать, насколько сильно она его любит. Во всех деталях. Прижаться к нему, прошептать что-то на ухо. Сказать люблю. Но ей и не требовалось. Все это он уже прочитал в ее глазах. Счастливо улыбнулся, продолжая этот диалог взглядов, а затем встал.
- Мы уже можем идти?
- Да. Только принцессу Элиани дождемся.
Ждать долго не пришлось. Она вошла в кабинет Вельгора в сопровождении…побратима. Эльвира чуть не упала в обморок от увиденного. Корин поддержал, но и сам был поражен не меньше, а может и больше. Он хоть и был бывшим анваром, а побратимов помнил. Сейчас перед ним стоял один из лучших представителей их расы. Сильный, смелый альфа, уже привязанный к своей ли-ин. И надо же. Ей оказалась принцесса Элиани. Где и как они пересеклись? Да и вообще, откуда он взялся? Весь мир уверен, что все побратимы были уничтожены. А тут такое…
И если Эльвира смогла удержаться, то Милава, при виде Корина благополучно упала в обморок первый раз в жизни, прямо на руки своему побратиму.
Через несколько минут она пришла в себя, уставилась на Корина, потом перевела взгляд на Эльвиру, Кира, Петриса и, наконец, Вельгора. Глубоко вздохнула и прошептала:
- Жанну похитили.
После ее слов мир словно взорвался. Началась сплошная суета. Вельгор вызвал своих людей, Кир и Петрис бросились к выходу. Эльвира распекала главу департамента ищеек, а Корин не мог оторвать взгляд от побратима. Который держал в объятиях любимую и пытался ее успокоить.
- Я думала, вы погибли.
- Так и было задумано.
- Во что вы втянули Зака? И причем здесь Жанна?
- Мы все объясним. Но позже. Сейчас нужно вытащить его оттуда. И как можно скорее.
* * *
- Вставай, - слышал он чей-то шепот, - Ты должен.
Но он не мог. Если пошевелится, то тело пронзит новой болью. Так он хотя бы может дышать.
- Ты не можешь сейчас сдаться.
Он узнал этот голос. Рилан. Он снова пришел поговорить с ним.
- Мне плохо.
- Я знаю. Но тебе теперь есть ради чего жить.
- Жанна.
- А она хорошая. Добрая, сильная, смелая, упрямая немного. Мне нравится.
- На меня чем-то похожа, - продолжила разговор Тиана.
- И на меня, - вклинился Тимка.
- Это чем же?
- Мозгами, конечно. А вы что подумали?
- Я опять брежу? – спросил Зак.
- Можно и так сказать, - ответила Тиана, - Сейчас ты нужен там. Как никогда.
- Твое время еще не пришло, брат.
- Еще долго не придет. Если ты сам не сдашься.
- Ты ведь хочешь узнать, кто предатель?
- Но вы ведь не скажете.
- Зачем? Ты и сам скоро все узнаешь.
- В третью годовщину? – спросила Ти.
- А может и раньше, - покачал головой Рилан.
- Нам пора идти, а тебе просыпаться, - улыбнулась Тиана, а потом закричала и, ее дикий, пронзительный крик ворвался в сознание, отозвавшись острой болью во всем теле. Он открыл глаза и понял, что кричала не Тиана.
* * *
Жанна не могла оторвать глаз от неподвижного тела Зака. Она пыталась верить, что он жив, лихорадочно прислушивалась к шуму, чтобы различить его дыхание или биение сердца и облегченно перевести дух. Но она слышала только голос главаря где-то на втором этаже. Не знала, сколько времени прошло. И пыталась придумать, как выбраться из всего этого и спасти Зака. Ему нужна была помощь и как можно скорее. Но веревки на руках и ногах, впивающиеся, натирающие кожу не давали пошевелиться. Она вспоминала, все, чему ее учили, и со стоном понимала, сколько же пробелов было в их образовании. Наконец, главарь вернулся, а рядом с ним шел человек, которого она любила и ненавидела одновременно. Ее отец.
Барон Эвердин подошел к дочери, наклонился и спросил. Спокойно, без всяких эмоций, как всегда. И тот же лед в глазах, то же равнодушие.
- Где он, Жанна?
- Я не понимаю, о чем вы, - ответила она, и тут же щеку обожгло огнем пощечины.
- Не лги мне, девочка. Я спрошу еще раз. Где он?
- Я не знаю, - совершенно искренне ответила она, но и этот ответ его не удовлетворил. Он снова ударил. Схватил за волосы и посмотрел прямо в глаза.
- Я спрошу последний раз и, если ты мне не ответишь.
- Я не знаю, - прокричала она, так громко, как только могла, - Жаль, что я связана сейчас, а то показала бы тебе, чему научилась в корпусе. Как мама могла любить такую мразь.
- Да, я вижу. Сквернословить тебя здесь научили, и старших не уважать, и спать с безродным крестьянином, у которого даже магии нет.
- Этот крестьянин в тысячу раз лучше тебя. И он никогда не продаст родную дочь ради какой-то безделушки.
- Эта безделушка, как ты говоришь, бесценный артефакт. И кто знает, что бы выбрал он, зная какими свойствами может обладать браслет. Где он, Жанна?
- Да пошел ты, - повторила она слова той шлюхи и сделала то, о чем думала давно. Плюнула ему в лицо. Отец усмехнулся, достал идеально чистый платок и вытер лицо.
- Что ж. Ты сделала свой выбор, - ответил он и дал знак кому-то за ее спиной.
А дальше ничего не произошло, зато с физиономии отца медленно сползала жестокая усмешка. Что бы не делал этот неведомый кто-то за ее спиной, но сейчас это не причиняло вреда. Зато маленький камешек на ее груди, спрятанный за воротом платья начал медленно нагреваться. И чем больше недоумения было в глазах отца, тем больше торжества в ее. Сейчас, в этот миг она поняла, что он больше ничего для нее не значит, что все чувства горечи, обиды, желания быть достойной его любви исчезли. Осталась только ярость, что он посмел причинить вред человеку, которого она любила. Когда отец вспыхнул, словно свечка и закричал от поглощающего его огня, она ничего не чувствовала. Метнулась только взглядом туда, где еще минуту назад лежал Зак. Сейчас его там не было. Что-то происходило за спиной, она слышала крики, предсмертный хрип главаря, чувствовала запах гари, жженного мяса, еще чего-то, крови, и боялась только одного. Что Зак пострадает.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Он подошел к ней, избитый, с заплывшим глазом, грязный, пропахший гарью, но ей было все равно. Едва он освободил ее руки, она обняла его и прижалась так тесно, как только могла. А потом начала целовать все места, куда могла дотянуться, гладить волосы, шею, плечи. Как же сильно она любила его. Как же сильно.
