— Да что Вы?! — Эвелина радостно всплеснула руками. — И где же он сейчас? Здесь, в Арме? Вы успели переговорить с ним?
На этот вопрос графини ответил Айвен. Менестрель был угрюм и задумчив с самого начала разговора, а сейчас вдруг невесело улыбнулся и просто сказал:
— Бастард графа д'Жене не просто в Арме, Ваша Светлость, он в королевском дворце. И сейчас сидит перед Вами.
— Как, Айвен?! — теперь уже в возгласе Эвелины была не радость, а испуг и сожаление. — Так все-таки Вы…
— Да, графиня Роддерик, — Лунный Бродяга собрался с духом и гордо поднял голову, — я, Айвен Линнель, на самом деле не законный сын купца Трейда Линнеля, а незаконнорожденный бастард графа д'Жене. Матушка все рассказала мне этой ночью…
В голосе Айвена, когда он упомянул о матери, прозвучали такая нежность и уважение, что Эвелина почувствовала радость за неизвестную ей женщину, сумевшую вырастить достойного сына.
Айвен говорил немного и не очень охотно. Он сказал, что вчера вечером, оставшись наедине с матерью, спросил ее о графе д'Жене. И очень удивился, увидев свою спокойную добрую матушку разгневанной. Сюзанна Линнель поначалу категорически отказалась говорить о графе. Но когда сын рассказал историю своей любви и стал умолять помочь несчастной девушке, очарованной артефактом графа, мягкое материнское сердце сдалось. Айвен узнал, что его мать, Сюзанна Линнель, родилась на юге, в семье обедневших мелких дворян, живших по соседству с владениями графа д'Жене. И однажды блистательный сосед обратил внимание на юную красавицу — Сюзанна заинтересовала графа, но не настолько, чтобы он женился на незнатной бесприданнице.
— Матушка думает, что и на нее этот подлец воздействовал с помощью артефакта. Она помнит, как граф преподнес ей в подарок странное невзрачное колечко и просил хотя бы примерить. Матушка была очень молода и неопытна, она боялась вызвать гнев богатого соседа своим отказом… — Айвен опустил голову, но тут же гневно вскинул ее и, сверкнув глазами, заявил. — Я сам придушу этого мерзавца, за то что он проделал с моей матерью и, я уверен, еще не с одной девушкой!
Из сбивчивого пересказа Айвеном слов Сюзанны Линнель, стало понятно, что девушка совсем не помнила, что с ней происходило, с тех пор, как на ее пальце появился злосчастный артефакт. Сюзанна пришла в себя в постели графа д'Жене, когда он изволил снять с нее колечко, и с ужасом узнала, что уже месяц является любовницей графа. Д'Жене с насмешкой сообщил девушке, что не скрывал их отношений, и ее родители поспешили отречься от "падшей дочери". Так что для Сюзанны есть только один выход — оставаться его любовницей уже по своей воле, а не под действием кольца. Граф расстанется с ней, когда посчитает нужным, но обещает оставить бывшей любовнице достаточно средств, чтобы она жила безбедно. Плачущая девушка проклинала графа, но ему были смешны ее угрозы и быстро наскучили женские слезы. Д'Жене оставил Сюзанну одну на несколько дней, и девушке удалось сбежать из замка. Сюзанна вернулась домой, но ее встретили презрением, не пожелав даже выслушать. Тогда девушка в отчаянии отправилась в путь, не очень сознавая, куда идет, мечтая лишь об одном — поскорее покинуть родные места, где ее могли поймать и вернуть в замок д'Жене.
На счастье Сюзанны, она встретила торговый караван, который вел молодой купец Трейд Линнель. Он ни о чем не расспрашивал одинокую путницу, просто предложил ей ехать с ними до Арма, и девушка согласилась. Трейд лично следил, чтобы Сюзанну приглашали за общий стол, как бы невзначай обеспечил ее сменой одежды и купил хорошую крепкую обувь. А когда пришла весть, что девушку, похожую на Сюзанну, разыскивают по всем дорогам люди графа, Линнель, недолго думая, предложил почти незнакомой путнице стать его женой. Положение законной жены богатого купца как нельзя лучше обеспечивало защиту для одинокой девушки, и Сюзанна согласилась. Так что посланникам д'Жене пришлось вернуться ни с чем — верные слуги не выдали молодую жену своего хозяина. А когда выяснилось, что Сюзанна беременна, Трейд сказал, что приняв ее в жены, примет и ее ребенка, как своего.
Эвелина слушала Айвена, ужасаясь подлости графа и восхищаясь благородством молодого купца. Продолжение истории Линнелей она уже знала от Сесиль Лилье, и вполне представляла, что пришлось пережить молодому купцу, когда он противостоял семье и защищал жену, прекрасно зная, что она носит чужого ребенка.
Графиня Роддерик не заметила, как умолк Айвен, настолько далеко завели ее собственные мысли. Негромкое покашливание Бартоломью вывело Эвелину из раздумий, и она весело воскликнула:
— Так что же у нас получается? Маркиза д'Анжу почти свободна, не так ли? Осталось только подтвердить родство Айвена и Огюста д'Жене и…
— Нет, Ваша Светлость, — вежливо, но очень твердо произнес менестрель, — я не пойду на этот шаг, от меня никто и никогда не узнает тайну моего происхождения.
— Но почему, Айвен? — ахнула Эвелина, уже догадываясь, каким будет ответ. — Подумайте, Вам перейдет не только титул, но и земли, родовой замок, все богатства графа д'Жене…
— Чего они стоят, эти богатства, если за ними прячется подлость и низость? — Лунный Бродяга произнес эти слова с таким презрением, что графиня невольно смутилась своему предложению. — Мой настоящий отец — Трейд Линнель, тот кто признал меня и воспитал, тот кто пошел против семьи ради моей матушки и меня самого. И семья Линнелей — давно моя семья, может, я не самый послушный сын, но я никогда не забывал их, как и они помнили обо мне. Я не принесу в дом Линнелей новое горе, не позволю марать имя моей матушки, позорить моего названого отца. Пусть остается все, как есть, Ваша Светлость, я надеюсь на Ваше молчание.
Эвелина, не раздумывая, кивнула в знак согласия, но сомнения терзали ее:
— А как же Эльзи, Айвен? Прими Вы родовое имя, и маркиза освободится от злых чар, вы вместе будете танцевать Лунный Вальс, а после появления Лунного Цветка — благословения Трех Лун — маркиз д'Анжу не посмеет противиться вашему браку.
— Матушка, когда узнала, кого я люблю, сказала мне то же самое, — Айвен улыбнулся, лицо его посветлело, когда он вспомнил вчерашний материнский наказ, — но я не хочу обнародовать ее тайну, хоть и получил от нее разрешение.
— Айвен совершенно прав, — до сих пор молчавший Бартоломью тоже включился в разговор, — даже в дворянских кругах с презрением посмотрели бы на женщину, родившую внебрачного ребенка. Конечно, титул графа, полученный внебрачным сыном, заткнет многие бойкие языки. Но среди купцов…Дорогая графиня, купеческое общество намного консервативней дворянского, здесь сохранились очень строгие понятие о чести. И если тайна Сюзанны Линнель будет известна…
Бартоломью покачал головой, словно в раздумьи, но Айвен, решительно рубанув рукой воздух, твердо сказал:
— Она не будет известна! Даже мой отец, Трейд Линнель никогда не узнает, что матушка открыла мне тайну моего рождения. и от вас, господа, я ожидаю молчания.
— Я уже дал Вам слово, Айвен, — спокойно ответил маг. Эвелина тоже подтвердила свое обещание молчать и тут же спросила Айвена, почему он решился рассказать ей свою историю.
— Мы доверяем Вам, Эвелина. — ответил за Айвена Бартоломью. — И нам нужна Ваша помощь.
— Какая же? — графиня Роддерик заинтересованно подалась вперед, чем вызвала улыбки на лицах мужчин, умиленных ее готовностью немедленно броситься в бой.
— Эльзи будет на Лунном Балу, но ее отец, маркиз д'Анжу, может и не позволить девушке встать среди ожидающих приглашения на Лунный Вальс, — спокойно объяснил Айвен. — И мы очень надеемся на Ваше влияние, графиня Роддерик, на то, что Вы сумеете увести юную маркизу из-под отцовской опеки.
— Сделаю все, что смогу, — серьезно кивнула головой Эвелина, — думаю, что получится. Если моего слова будет мало для маркиза — подключу королеву Амелию. Вряд ли д'Анжу захочет объяснять Ее Величеству, почему не пускает дочь в круг танщующих. Но как вы надеетесь пригласить Эльзи, если она будет под влиянием кольца?
