— Это возможно, — мрачно ответил он. — Атланна нашла способ.
— Впрочем, для этих женщин, — произнес он, поднимая газетную статью, — процесс был еще не совершенен, и они в результате умерли.
— А дети? — спросила я, чувствуя, как в горле образовывается комок.
Печаль и стыд промелькнули на его лице.
Он отвернулся от меня.
— Они тоже погибли. Когда они вышли из родового канала, их тела жаждали онадина и кислорода. Двое сработали друг против друга.
Я сжала его лицо руками и заставила его полностью повернуться ко мне. Мои руки дрожали.
— Расскажи мне, как ты узнал это.
Его стыд усилился, он поднял руку и обхватил пальцами мои руки, удерживая их. Он протянул мои запястья ко рту, целуя мягкую плоть с внутренней стороны, задерживаясь на татуировке.
— Я был там, — произнес он, отчаяние сквозило в его голосе. — Я помогал ей.
Внешне я никак не отреагировала. Часть меня уже была готова к его ответу. Я уже знала, что он каким-то образом был причастен, что он нуждался в искуплении за что-то, но, честно говоря, я не ожидала услышать, что он помогал Атланне.
— Почему? — если бы он сказал что-то еще, я бы сказала ему переступить через себя, чтобы он прекратил вести себя, как мученик. Он убил. Что с того?
— Зачем ты это делал?
— Я думал, что делаю удивительную вещь. Что-то удивительное для наших обоих миров, что-то, что могло привнести полную гармонию меж нашими народами. Люди бы приняли полукровок. Я никогда не желал зла тем женщинам. Никогда не желал, чтобы те дети пострадали. Когда я понял, что дети не могут выжить, я боролся с каждым шагом Атланны.
— Прошу тебя, только не говори мне, что ты тоже надеялся продать детей.
— Нет. Я бы скорее умер, чем продал ребенка. Любого ребенка. То, что я сделал, я сделал для своего народа, — он зажмурил глаза. — Я должен поступить правильно. Атланну нужно уничтожить.
Я была согласна на сто процентов.
— Эксперименты потерпели неудачу. Так зачем же ей теперь понадобилось похищать темноволосых, темноглазых человеческих мужчин?
— Такая окраска является противоположностью аркадианцам, и наш вид благоговеет перед ним. Вот что Атланна считает идеальным. Поэтому Аркадианцы заплатили бы за обладание этим, так что она снова пытается сделать полукровок.
— Я хочу неопровержимых доказательств ее виновности, — произнесла я. — Доказательств, которые я могу предоставить своему начальству. Таким образом, мы сможем направить все наши силы на то, чтобы найти и убить ее.
Мрачный, он поднялся на ноги и подошел к камину.
Там, он разжег огонь и вскоре, пламя разгорелось и затрещало, наполняя комнату тонким запахом сосны.
Я молчаливо ждала, не подталкивая его к ответу.
Внутри него шла борьба, поэтому на этот раз я проявила терпение.
— У меня есть то, что тебе нужно, — произнес он, словно он не держал меня в напряжении. — У меня есть доказательство ее действий.
От его слов, меня охватило ощущение предчувствия, погружая в бритвенно-острые когти.
Я проглотила комок, зная, что он собирается сказать, и это не требовало психических способностей. Возможно, я всегда это знала. Я молилась, чтобы мои инстинкты ошибались. Но они никогда меня не подводили.
Он медленно повернулся и посмотрел на меня.
— Ты — Миа. Ты — доказательство. Ты полукровка, не человек, но и не чужая.
Глава 18
Я спокойно поднялась со своего места, мое лицо было лишено эмоций, когда я подошла к Кириану. Мгновение я даже не знала, что собираюсь делать, но затем я подняла руку и ударила его со всей силы, на какую была способна. Его голова дернулась в сторону, и он потер губу пальцами.
— Ты сделала так, потому что знаешь, что я прав, или потому что надеешься, что я заберу свои слова обратно?
Мои глаза превратились в узкие щелочки.
— Ты сам себе противоречишь, Кириан. Несколько минут назад ты говорил, что все младенцы умерли.
— Нет, я сказал, что никто из детей, рожденных человеческими женщинами не выжил.
Я снова ударила его, на этот раз кулаком, и рассекла ему кожу. Его рана быстро затянулась. Насилие так и выплескивалось из меня каждый раз, как он открывал рот. У меня звенело в ушах, словно кровь приливала к голове.
— Мужчина, которого ты знаешь как своего отца, на самом деле твой отец. Но женщина, которую ты считала своей матерью, не состоит с тобой в кровном родстве. Ты — один из экспериментов Атланны, рожденная аркадианкой. Этот эксперимент сработал лишь однажды. В то время мы не понимали, что мы добились успеха с тобой, мы лишь знали, что твое рождение уничтожило утробу матери, и она больше не способна зачать.
Он схватил меня за плечи, заставляя смотреть ему в глаза, в лицо правде.
— До сих пор этого не удавалось повторить. Но она нашла способ. Она использует человеческих мужчин, чтобы оплодотворить своих аркадианок.
— Полукровок не существует, поэтому я не могу быть полукровкой. Я…
— У тебя есть психические способности, — произнес он, прерывая меня.
Стальная решимость отразилась в лиловом сиянии его взгляда.
— У многих людей есть, — возразила я.
— Ты способна выслеживать и убивать чужих, которых не могут найти другие охотники.
— Я просто усердно работаю.
Мои неуклюжие попытки убедить себя в невозможности этого казались не более чем пустым звуком.
— Я видел, как ты двигалась в тот день, когда на нас напала Атланна.
Он издал низкий горловой звук, звук глубокого разочарования, и потряс меня раз, второй.
— Что еще может доказать твое происхождение как не это?
У меня не было ответа. Я не знала, что могло убедить меня, потому что на самом деле мне не хотелось убеждаться. Я так много лет своей жизни провела, охотясь за чужими.
Охотясь за ними. Убивая их. Быть одной из них… быть всем, что ненавидел мой отец…
Но чем еще можно было объяснить то, как я замедлила время, в то время, как сама ускорилась? Чем еще я могла объяснить то, что я передвинула бутылку, не прикасаясь к ней? Чем еще могла объяснить, что смогла разбить петли у двери одним лишь только взглядом? Я стиснула зубы, когда мне пришла в голову еще одна мысль. В моем видении про Далласа, я видела одного чужого и одного человека. Я думала, что Изабель была чужой, а я — человеком. Я думала… у меня в горле образовался комок. Боже мой.
Кириан закрыл лицо руками.
— Я пытался победить Атланну в одиночку все эти годы, — произнес он. — Я пытался. И проиграл. Ее возможности контроля над разумом превосходят даже способности Лилы. С момента пропажи первого мужчины я знал, что не смогу противостоять ей самостоятельно, поэтому мне так мало удалось сделать, чтобы помешать ей. Я разговаривал с мужчинами, подружился с ними. Предупредил их. Это не остановило ее. Я знал, что ты нужна мне. Ты можешь победить ее. Внутри тебя бурлит сила, и бурлит так сильно и агрессивно, словно океанский шторм, и тебе только нужно обратиться к самой себе, чтобы найти ее.
