— Исцеление и сработало, — усмехается Эрик, откидываясь на спинку кресла, и изучая меня с интересом и восхищением, — я не думал, что ты у меня такая сильная.
От его взгляда щеки невольно заливаются краской, а в животе появляются неуместные бабочки. Сразу хочется оказаться с ним не здесь, где-нибудь вдвоем, подальше от цепкого взгляда распорядителя.
— Еще там была Прорицательница, — вспоминаю я, с усилием воли отрывая взгляд от губ Эрика.
— Ведьма? — удивляется распорядитель. — Она там что делала?
— Сказала, что пришла вернуть долг, — я пожимаю плечами. Все равно до конца непонятно, что именно там произошло.
— Это многое объясняет, — бормочет Альфонсо себе под нос, — Дея создала ее, и видимо Прорицательница решила, что сейчас самое время освободиться от бремени создательницы. Что же, в любом случае, — он выныривает из своих размышлений, — тебе удалось вернуть вещи к своему первоначальному виду.
— Что это значит? — не понимаю я.
— Ты была прародительницей магии. Она была дана тебе, чтобы защитить землю от истребления джинами. У тебя не было сил, чтобы искоренить ее окончательно. Но в союзе с Эриком ты смогла преобразовать ее полностью. Принести исцеление, как ты сама его назвала. — Альфонсо все еще видит ступор на моем лице. — Ты уничтожила разрушительную магию. Всю. — отрезает он. — именно это произошло с Офелией. Она потеряла свои способности.
— И они больше не вернуться? — вскрикиваю я.
— Боюсь, что нет, — Альфонсо качает головой, — как и не вернется способность магов творить хоть что-то кроме легкой магии стихий. Хотя, полагаю, через несколько поколений пропадет и она.
— А джины? — вдруг доходит до меня.
— То же самое, — отзывается Эрик, — судя по тому, что я видел, они утратили свое бессмертие и большую часть магических способностей. Ты исцелила этот мир, Лила, — уголок его губ немного подрагивает, а в глазах отражается огонь свечей.
В голове полный кавардак.
Я прикладываю пальцы к вискам, стараясь устаканить вырывающиеся мысли.
— Завтра мы проведем несколько исследований с Ароном, и после этого я смогу дать точное заключение, — это Альфонсо уже говорит Эрику, а тот кратко кивает головой.
— А Зейд? — вспоминаю я своего противника.
— Бежал, — усмехается Эрик, — еще когда мы несли Арона к замку. Но он не представляет угрозы. Магии в нем не больше чем в ведунье, а искать избранницу для сына бессмысленно, потому что ты разрушила проклятие.
Мы молчим, каждый погруженный в свои мысли.
И тут надежда звенит в моем сознании:
— А Арго, он?…
— Исчез, — хмурится Альфонсо, избегая смотреть мне в глаза, — мы не знаем, разрушила ли его сущность ударная волна, или Клим обратился человеком и решил исчезнуть. Так или иначе, если он и выжил, то способностей метаморфа в нем больше нет, как мы поняли.
В принципе, «исчезнуть» это любимый прием моего дяди. Усмехаюсь про себя, но ничего не говорю. Я очень надеюсь, что именно так все было. А если он остался жив, то возможно, судьба еще сведет нас.
— То есть это все? — тихо произношу я. — Магии больше не нет?
— Ее остатки, которые будут тухнуть, — к моему удивлению, Альфонсо не выглядит расстроенным.
— Но почему вы так спокойны? — не удерживаюсь я.
Альфонсо улыбается какой-то потаенной мысли, а потом все-таки решает озвучить ее нам:
— Когда-то давно предсказательница предрекла мне, что я помогу построить новый мир. Много лет я заблуждался, принимая за это предназначение другое. Но теперь, лично мне все стало очевидным, — медленным шагом он направляется к двери, — с вашего позволения, я пойду проверить свою догадку относительно джина.
— Мы пойдем с вами, — уверенно заявляю я, поднимаясь с кресла, но Эрик, резко оказавшийся возле меня, притягивает к себе.
— Думаю, — его горячий шепот обжигает ухо, — Арон может подождать до утра.
Я вижу, как хитро улыбающийся Альфонсо скрывается за дверью, чтобы не мешать нам.
— Но ведь… — пытаюсь сопротивляться.
— Тшш, — Эрик поднимает меня на руки, двигаясь на второй этаж, — мне кажется, у нас есть один неоконченный разговор.
— О чем ты? — хрипло отвечаю я, сбитая с толку близостью его тела.
Эрик не отвечает, а продолжает нести меня по коридорам замка. К моему удивлению, он несет меня в мою комнату, а там ставит на ноги. И только когда дверь за нами захлопывается, Эрик дает выход всей страсти, так долго бушевавшей в нем. Этот поток буквально сбивает меня с ног, когда мы падаем диван, и он придавливает меня сверху, вызывая хриплый стон. Его руки гладят мое, покрывая каждый сантиметр кожи жадными поцелуями.
Но внезапно все прекращается. Эрик отпускает разочарованную меня из своих рук, и отходит к двери. Немного посмеивается, видя мой хмурый взгляд.
— Мне нужно в душ, — веселится он, — мы оба покрыты пеплом, и запах дыма въелся в мою кожу.
— Но, — на этом моменте, он стягивает с себя порванный камзол и рубашку под ним, оголяя передо мной свой мускулистый торс, и заставляя тяжело глотнуть, — ты можешь присоединиться, если захочешь.
И, смеясь, выходит из моей комнаты, оставляя растерянно лежать на диване.
Вот же подлец!
В сердцах я бросаю ему вслед подушку, попадающую в дверь.
Ну и пусть идет себе! Вот я еще не ходила по пятам за мужчиной!
С остервенением я срываю с себя одежду, и резким движением залезаю в душ, попутно больно ударяясь ногой.
Злость клокочет во мне, но холодная волна не в силах остудить жар моего раскаленного тела от поцелуев и близости Эрика.
И в моменте, ко мне приходит понимание.
Я широко распахиваю глаза, хватая полотенце с крючка.
Вода так и бьет потоком из крана, когда я босиком выбегаю из комнаты, оставляя за собой мокрые следы.
Я ведь так ему и не сказала. Он не знает.
Все это время Эрик оставлял за мной право выбора, не зная, что на самом деле я уже давно выбрала его.
Дверь в его комнату не заперта, и я захожу внутрь, слыша шум воды в ванне.
Решимость во мне сильна как никогда.
Я не хочу никакого другого мужчину. Только его. Всегда.
Я одергиваю занавеску, и Эрик с удивлением наблюдает за тем как полотенце падает к моим ногам, и я делаю шаг к нему, под струи теплой воды.
Без слов, он зажимает меня между собой и мрамором стены, забирая последнее ровное дыхание. Мои пальцы зарываются в его мокрые волосы, пока его мягкие губы оставляют дорожку поцелуев от губ к животу.
Когда жар в теле становится невыносимым, и я вообще перестаю что-либо соображать, Эрик выпрямляется, вновь касаясь моих губ. Он уверенным движением подтягивает моё колено к себе на бедро.
— Лила, — шепчет он между поцелуями, которыми покрывает мое лицо и шею, — я люблю тебя.
— А я люблю тебя, — я смотрю на него пьяным взглядом, он сводит с ума похлеще вина истины.
Эпилог
Год спустя
— Госпожа Линдвурм, ваш кофе, — служанка заботливо ставит передо мной чашку с горячей жидкостью, возвращая меня из мыслей в реальность.
— Спасибо, Тати, — мягко улыбаюсь я.
— Вы опять заработались допоздна, — с укором произносит она.
— Эрик еще не вернулся? — вместо ответа спрашиваю я.
— Нет, — улыбается служанка, — если бы вернулся, вы бы знали. Он всегда, возвращаясь, ищет вас в первую очередь.
Я пытаюсь выдержать обычное выражение лица, но румянец выдает меня с потрохами.
Да и к чему все это?
Слуги и так шепчутся, что Правитель и его жена не отлипают друг от друга ни на секунду, и что второй такой ненасытной друг другом пары на свете не сыскать. Все это доносила до моих ушей Тати, а я только посмеивалась.
Ну и пусть.
Мне не было никакого дела до того, что о нас говорят. Единственное в чем я была уверена на все сто — я еще никогда не была так счастлива.
Эрик оказался самым любящим, заботливым, и нежным супругом.
При всей своей внешней надменности и холодности, оставаясь наедине со мной, он превращался в того мужчину, без которого я не представляла собственной жизни.
