— Мне надо, чтобы ты нашла ножи, которые мой муж везёт к королю и подменила один из них, — выпалила я, оглядываясь по сторонам. Времени было совсем мало. — Поняла? Нож из холодного железа подменила обычным из местного сплава. Держи ключ от номера. Я задержу компанию за завтраком. У тебя будет время.
— Но, арта Дивона, я не смогу. — Смотреть на Асцелину было жалко. Девушка покрылась красными пятнами, руки и губы дрожали, а в изумрудных глазах застыл ужас, будто я попросила её добровольно спуститься к сидам.
— Сможешь. Другого выхода нет, — я чувствовала лишь раздражение от того, что приходится тратить время на столь неблагодарное занятие, как объяснение необходимости и своевременности подмены. — Я вознагражу тебя. Щедро. Останешься в столице. Что тебя не устраивает? Никто не заметит.
Я посмотрела на Асцелину и, схватив дриаду за хрупкие плечи, встряхнула девушку.
— Ключ я передала тебе сама, никакого сигнала о взломе не будет. Кайден прячет коллекцию для короля в наших вещах. Возможно, в моих. Он не может носить холодное железо с собой. Ты подменишь нож на схожий и вернёшься сюда. По окончании завтрака, когда я выйду вместе с остальными, просто отзовёшь меня под любым предлогом. Или нет.
Я сделала шаг в сторону. На душе было неспокойно, хотя уверенности в том, что всё делаю верно, прибавилось. Как и в том, что мы не одни. Только бы это была не Нарина, если услышит она, плану конец.
Я выглянула в коридор, по которому обычно сновали слуги, спешащие из кухни, но тот был пуст. И двери, ведущие в подсобные помещения, давно не хлопали.
— Сама к тебе подойду, мол, вспомнила что-то важное, — подошла я к дриаде и взяла её за руку. Та была почти ледяной, как будто мы разговаривали на морозе. —Ну не бойся! Кинжал из местного металла у тебя есть, я сама видела. Холодное железо вреда тебе не нанесёт. Всё будет хорошо. Ты же сделаешь?
Девушка кивнула и направилась в зал. Потом остановилась и, обернувшись, хотела что-то добавить, но передумала и ринулась прочь. Я глубоко вздохнула и, посмотрев в потолок, пробормотала:
— Ну, не одной же мне всё делать.
Время вышло, я и так задержалась, поэтому, не теряя минут, направилась было к двери, ведущей во двор таверны, но дорогу, будто нечаянно, перегородил Фолкор.
Он поднял большую голову и, прищурив бирюзовые, яркие, как никогда, глаза, вполголоса, как бы рассуждая сам с собой, произнёс:
— Впервые вижу такого деятельного человека. Может, что и выгорит. И свобода моя не за горами. А дриада пусть тоже напряжётся, не всё же по саду скакать и песни петь, пусть работает. Все рискуют, вот и ей не надо сачковать.
И посмотрел мне в глаза, почти не мигая. Тут меня и осенило. Слишком уж слова у него земные, вполне человеческие, да не старинные, а современные.
— Ты бываешь за Чертой, — догадалась я.
— Бываю. Тянет нас иногда к людскому жилью. Раньше за печкой шуршали, места много было, а теперь так, нечасто. Плиты у вас маленькие, места за ними немного. — И существо, то ли лепрекон, то ли домовой, исчезло так же бесшумно, как и появилось. Из ниоткуда в никуда.
***
Я вышла из флигеля очень вовремя. Кайден уже собирался меня искать.
— Почему так долго? — спросил он и преградил дорогу. — Что такое, Дивона?
— Прости, — я потупилась и, лишь успокоив волнение, смогла поднять голову. — Я всё оттягивала момент, когда придётся сесть за стол с Нариной и делать вид, что она не замышляет ничего недоброго. Как ты сам можешь быть так спокоен?
Лучший способ защиты и отвлечения внимания — это нападение. Я становлюсь неплохим тактиком и интриганкой. Матушка Гайте ошиблась, видимо, в этом и состоит моё Умение.
— Она ведь пыталась тебя ослабить, умертвить. И даже убила трёх ни в чём не повинных человек. Или всё дело в том, что раз они не фейри, то и преступление не так велико?
Я поняла, что плачу, ещё чуть-чуть — и начнётся истерика. Слишком велики напряжение и поставленная передо мной задача!
Кайден привлёк меня к себе и погладил по спине. Так мы простояли какое-то время, и мне стало так спокойно, что не хотелось шевелиться. Всегда бы слышать биение сердца любимого и знать, что оно стучит для меня.
— Давай я провожу тебя наверх. Отдохнёшь, а завтрак тебе принесут туда, — мягко произнёс муж, и его предложение было столь заманчиво, что я чуть было не согласилась.
Нет, весь план псу под хвост. Нарина будет настороже, её обеспокоит моё отсутствие, и фокус с холодным железом не прокатит. Она не глупа, Кайден прав, сразу догадается, что жена вполне может выкрасть у мужа кинжал.
— Нет, — я отстранилась и заглянула фейри в глаза. — Нельзя тебя подводить. Ты прав: та, которой предстоит здесь жить, не должна идти на поводу у страха и нарушать традиции.
Щёки пылали, мне было стыдно обманывать того, кого люблю, но делала это в том числе и ради нас. Слабое оправдание лжи, но какое есть.
— Рад, что ты так думаешь, — видно, что мужа моё решение обрадовало. — Я буду рядом, ничего не бойся. Тем более при друиде никто не посмеет причинить тебе вред.
— Одхан здесь? — удивилась я настолько, что остановилась как вкопанная.
С одной стороны, в том, что Одхан присоединился к нам, не было ничего странного. Друид давно хотел посетить столицу, королевский двор, да и в Тару он сослан только, чтобы приглядывать за Кайденом, так что теперь ему в провинции делать нечего. Но с другой — учитывая наш разговор, его присутствие носило зловещий оттенок.
Он обещал вернуть Фолкора домой, и в то же время уверял, что лучше бы мне самой не задерживаться в Фейвильде. Так кто он: друг, сочувствующий или противник, только и ожидающий, пока я уберусь восвояси или упаду?
— Почему это тебя волнует? — Кайден посмотрел на меня с подозрением. — Дивона, ты заключаешь союзы за моей спиной? Друиды не любят свиту короля, сама знаешь, что Одхана Верховный приставил следить за мной. Прошу тебя, не води с ними дружбу!
— Ты же знаешь, это невозможно, — я пожала плечами и посмотрела в сторону. Кайден понял, что имеется в виду: друид использовал моё Умение, и я никак не могла этому противиться. И даже муж не мог запретить Одхану разговаривать со мной наедине под сенью ясеневой рощи.
— В любом случае помогать Нарине друид не станет. Они спят и видят, как бы закрыть навсегда Черту и пути, ведущие в подземные чертоги, — муж обнял меня, будто отгородив от всего мира с его многослойными реальностями.
***
За обедом я держалась приветливо и старалась произвести впечатление застенчивой, но вполне дружелюбной человеческой женщины, робеющей в обществе всемогущих и блистательных фейри.
Одхан подсел ко мне, не обращая внимания на косые взгляды Нарины и незнакомых мне фейри, с которыми мы встретились при въезде на главный тракт. Высокий темноволосый мужчина довольно быстро потерял ко мне интерес, переключившись на Кайдена, у которого пытался узнать, что за диковинный подарок муж везёт самому королю Оберону,а две белокурые спутницы, похожие друг на друга как две капли воды, напротив, искоса посматривали в мою сторону, удивлённо подняв брови. «Как это она сидит с нами, будто равная?» — читалась на их лицах.
— Хотел поздравить тебя, Дивона, — обратился ко мне Одхан так громко, что разговор на другом конце стола стих. — Предсказание, сделанное мной насчёт твоей семейной жизни, исполнилось сегодня утром.
— Правда?— спросила я, чтобы что-то сказать, но сама не понимала, о чём говорит он.
— Ох, хитрый же вы народ, люди, — добродушно ухнул друид, посмеиваясь и прищурившись. — Ты не могла о таком забыть! С разрешения досточтимого арта Кайдена я раскрою волю Духов.
Бросив быстрый взгляд на мужа, я поняла, что тот и сам недоволен, что друид решил вынести столь интимное дело на всеобщее обсуждение, но спорить не стал. Или не посмел. Я уже успела понять, что друиды в Фейвильде решают если не всё, то многое.
— Если память не изменяет мне, — Одхан прикрыл глаза, будто вспоминал, но его широкое лицо лоснилось от удовольствия, он любил быть в центре внимания. Друид снова старался казаться добродушным простачком, некстати вспомнившим предсказание, сделанное для одной из рода людей, но что-то подсказывало мне: за столом он давно не мог никого обмануть. Хитрый лис рано или поздно перестаёт быть похожим на собаку, даже если напялит их шкуру.
