Она направилась к двери, но вдруг снова повернулась ко мне.
— Лила, ты в порядке? — тихо спросила она. — Ты выглядишь… иначе.
«Потому что с меня хватит», — хотелось мне выпалить. Я выдохлась и боялась, что меня уже не хватит.
— Со мной всё в порядке, — я выдавила из себя эти слова. — Просто эта неделя была очень тяжелой.
Она нахмурилась.
— Увидимся завтра? — в её голосе не было уверенности.
Я кивнула.
— Я буду здесь. Ещё раз спасибо, Тиган. И прости за всё.
Она пальцами пробежалась по дверному косяку, пристально следя за их движением, как будто её мысли были далеко.
— Всё в порядке.
Потом она оставила нас одних.
Генри опустился на табурет у барной стойки.
— За последнюю неделю я наговорил кучу лжи. Рафаэль не особо много воспоминаний у неё забрал. Только о клубе. Но она помнит засаду. И ей кажется, что она помнит ссору с Джимом.
Джим. Мне хотелось, чтобы он был здесь прямо сейчас. Он стал действительно надёжным Стражем, и мы нуждались в любой помощи, которую могли получить.
— Как ты думаешь, где он сейчас? — спросила я, пока мы тащились к лестнице.
Генри пожал плечами.
— У этого парня накопилось много дел, которые нужно было решить. Но, в конце концов, он преуспел.
— Было бы здорово, если бы ему предоставили шанс пожить. Я знаю, что он этого хотел. Я думаю, именно этого ему и не хватало.
Джим провёл всю свою жизнь в Элизиуме, в совершенном раю, и почему-то это было не то, что ему было нужно. Или, может быть, так оно и было, но только после того, как у него появился шанс совершить свои собственные ошибки и испытать последствия.
— Для всех рай выглядит по разному, — сказал Генри, и я заподозрила, что он думает о Саше, о том, что они делили в безлюдной Пустоши.
Но я знала, что он имел в виду, потому что мы с Малачи разделили это. В самом худшем месте во вселенной мы были вместе, и в такие моменты у нас было счастье, безопасность и удовлетворение. Я не хотела ничего другого.
Печаль затопила меня, и я махнула рукой в сторону одной из спален, когда мы поднялись по лестнице.
— Отдохни немного, — сказала я Генри, моё горло стянуло от горя. — Мне нужно принять душ и поспать.
Я достигла своего предела. Ещё одно слово, напоминание или требование — и я сломаюсь. Генри молча удалился в одну из спален, а я захромала в ванную. Я положила нож на стойку и разделась. Зеркало сказало мне всё, что мне нужно было знать. Грязное лицо, покрытое шрамами тело, сальные волосы. Я выглядела такой же разбитой, как и чувствовала себя.
Я включила душ и шагнула внутрь, приветствуя брызги горячей воды на своём лице. Жаль, что я не могу растаять и утечь в канализацию. Хотелось бы, чтобы кто-нибудь снял этот груз с моих плеч. Существа, которых я должна была убить, люди, которых я должна была защитить.
И парень, которого мне не хватало.
Рыдание вырвалось из меня раньше, чем я смогла его остановить.
— Я скучаю по тебе, — прошептала я. — Я не хотела делать это без тебя.
И я не была уверена, что смогу.
Я опустилась на кафель и обхватила руками колени, позволяя воде смыть грязь, оставив только раны. Если я преуспею в этой миссии, что тогда? Преуспеть, вероятно, означало остаться в живых, а остаться в живых означало остаться здесь. Взрослеть и стареть. Пока Малачи будет бродить по Элизиуму, вечно молодой, сильный и совершенный.
Но если я умру, это будет означать, что я потерпела неудачу. А если так и будет, что будет дальше? Джури будет свободно жить и убивать. Кто знает, куда я отправлюсь после смерти. Чёрт, Судья может даже отправить меня обратно в бой. К концу всего этого я буду девушкой-зомби, скреплённой рубцовой тканью.
Я издала жалкий смешок.
— Кого я обманываю? Я уже ею стала.
Если бы Малачи был здесь, он бы думал о своей миссии. Но я не могу. Я слишком устала, слишком опечалена. Поэтому я позволила воде течь, пока она не остыла, а потом вымылась до блеска и на цыпочках прокралась в пустую спальню, где голая забралась под простыни и плакала, пока не уснула.
ГЛАВА 27
— Ты готова?
— Нет.
Я вцепилась в ремень безопасности и уставилась на фасад дома Дианы. Её машина стояла на подъездной дорожке, но ставни были закрыты, что было крайне необычно для неё. Ей нравился свет.
Тиган ткнула меня в плечо.
— Может быть, она поймёт. Она всегда казалась довольно крутой, хотя и немного пугающей.
Я уставилась на дом.
— В ней объединены оба эти качества.
— Ты пойдёшь в школу?
Я потерла ноющий висок и посмотрела на свою одежду — дизайнерский спортивный костюм, который Тиган украла у своей мамы.
— Думаю, что я должна пойти, если только она не отвезёт меня прямо в «КДН»1. Но я постараюсь приехать в школу.
Джури сказал, что он будет в школе, и кто знает, что он сделает, чтобы добраться до меня.
— Эй. Если ты увидишь Малачи…
— Его тоже не было в школе со дня выпускного бала. Я думала, вы вместе.
— Нет. Определённо, нет.
Она пожала плечами.
— После выпускного многие расстались. Это была большая трагедия. Грег всё ещё в больнице, Алексис ковыляет на костылях, а на прошлой неделе у нас было два собрания по поводу бандитских разборок. Йен почти ни с кем и словом не обмолвился. Он просто выглядит пришибленным, — она искоса взглянула на меня. — Я сказала ему, что ты жива, но не уверена, что он мне поверил.
Ещё одна напряжённая встреча, которую я не особо жаждала. Я сомкнула пальцы на дверной ручке машины.
— Я поговорю с ним позже, если Диана не убьёт меня.
— Хороший план. Ты хочешь, чтобы я подождала тебя?
— Нет, езжай в школу. Я догоню тебя позже.
Я вышла из её машины и поплелась вверх по ступенькам. Я взглядом скользнула по тюльпанам на её клумбах. Мило и так обыденно. Это была болезненная иллюзия. В тёмном городе и царстве Мазикинов всё выглядело так же ужасно, как и было на самом деле. Здесь на деревьях щебетали птицы, на соседней детской площадке визжали и хихикали маленькие дети, а в воздухе витал сладкий аромат жимолости. Всё это казалось безопасным, чистым и правильным. Но ничего этого не было. Ни для меня, ни для кого-то из моих близких. Я фыркнула, когда ветер поднял мои кудри. Будут ли Мазикины по-прежнему пахнуть ладаном теперь, когда они не совершают ритуал обладания для привода ещё больше членов своей семьи в мир живых? Неужели мы потеряли и это преимущество?
Я подошла к входной двери и постучала. У меня не было своего ключа. Тяжёлые шаги заставили мой желудок сжаться, а затем дверь распахнулась. Обычно гладкое лицо моей приёмной матери было искажено тревогой и горем, а её серебристые волосы были сухие и растрёпанные. Её тёмно-коричневая кожа приобрела сероватый оттенок, глаза были опухшими и налитыми кровью. Она пристально посмотрела мне в лицо, а затем оглядела меня с головы до ног. В этот момент тишины моё сердце билось так сильно, что я не могла дышать. Она была единственной, кто не бросил меня. Всё ещё.
— Прости меня, Диана, — прошептала я.
Её глаза распахнулись, и из них хлынули слезы… так быстро, что потекли по щекам. Затем она протянула руки и схватила меня за плечи, и в одно мгновение я оказалась прижата к её груди, а она всхлипывала. Её хватка была стальной, но мягкой, когда она прижала меня к себе.
— Ты ранена? Нам нужно ехать в больницу? Ты голодна?
Прежде чем я успела ответить, она встряхнула меня за плечи так сильно, что у меня застучали зубы.
— Где тебя черти носили? Ты хоть представляешь, какой выдалась для меня последняя неделя? — закричала она, повышая голос с каждым словом. — Никто понятия не имел, где ты! Я думала, что они либо найдут тебя мёртвой, либо скажут мне, что ты пропала навсегда! Что на тебя нашло?
Я попыталась вырваться из её хватки до того, как она ненароком сломает мне шею своей неистовой дрожью.
