По закону подлости места нам достались именно рядом с ней.
— Привет, Валя, — улыбнулся Алекс, садясь за стол.
— Привет! — радостно воскликнула малышка и не по-детски выпятила грудь.
Смыть бы с нее яркий макияж, научить хорошим манерам — барышня бы вышла просто загляденье.
— Это сестра Ильи, — пояснил Алекс для меня.
— Приятно познакомиться, — любезно кивнула я.
— Взаимно! — Малышка не смогла сдержать своих чувств и взглянула на меня волчицей.
На столе стояли салаты с майонезом, колбасная и сырная нарезка, вазочки с фруктами и конфетами, соки в бумажных пакетах, лимонад и недорогое вино. Все это было мне в диковинку: я не бывала в гостях у людей с тех самых пор, как стала вампиром (чаепития с Максом и Машей не в счет). За это время представления о праздничном застолье существенно изменились. На именинах у Оленьки Орловой, помнится, были паштет из рябчиков с трюфелями, шофруа из куропаток по-французски, индейка, фаршированная каштанами, заяц в сметане, паровая осетрина, заварное суфле из яблок, миндальное бламанже и малиновый пломбир.
— Что тебе положить? — услужливо наклонился ко мне Алекс, обдав искушающим запахом своей крови.
— Немножко салата, — улыбнулась я.
Это самое безопасное: размажу его по тарелке, а может, и украдкой переложу в тарелку Алекса, и никто не догадается, что я не съела ни кусочка.
Выполнив мое пожелание, Алекс повернулся к Вале, чтобы поухаживать за ней. Затем наполнил наши бокалы. Вале налил «Дюшеса», который, к удовольствию малышки, в хрустальном фужере выглядел как взрослое шампанское, а нам — красного вина. Судя по его поведению, влюбленность младшей сестры друга для него не была секретом. Считая это блажью, Алекс в то же время не хотел обидеть девочку и по возможности уделял ей внимание. Когда-то я сама, будучи шестнадцатилетней, точно так же была влюблена в старшего брата своей подруги по гимназии. Статный офицер, изредка встречая меня в гостях у них дома, так же учтиво подливал мне лимонада, а у меня замирало сердце и я видела в этом тайный знак: мы поженимся и будем любить друг друга до самой старости! Так что сейчас я прекрасно понимала чувства Вали и ее мысленное пожелание мне провалиться сквозь землю. Знала бы она, что, по сути, я оттуда и пришла, а теперь чувствую себя чужой на этом празднике жизни… Я смотрю на юные лица и вижу их постаревшими на десять, тридцать, пятьдесят лет. По одному жесту могу прочитать характер, по одной реплике дать прогноз на будущую жизнь. Я знаю, кто добьется многого, а кто до самой старости проживет неудачником. Кто будет счастлив и успешен, а кто — нет. Все эти признаки уже сейчас читаются в лицах и поведении.
Например, малышку Валю меньше всего на свете будет интересовать карьера, бизнес-леди из нее не выйдет ни при каком раскладе. Ее амбиции ограничиваются тем, чтобы отхватить мужа покрасивее и поуспешнее. Замуж она выскочит рано, быстро нарожает детишек и станет классической матерью-наседкой и заботливой супругой. Если бы только Алекс подождал, пока Валя вырастет, она бы могла стать ему хорошей женой… Сердце больно кольнуло, и я еще шире улыбнулась склонившемуся ко мне Алексу.
Что я тут делаю? Зачем я здесь? Чем больше Алекс пытается сделать меня частью своей жизни, тем сильнее я понимаю, что мне в ней не место. Сегодня еще наш вечер. Но Алексу нужна не я, а обычная земная девушка. За Валей — будущее, за Алексом выбор. Вот только мне выбора не дано. Вечность не терпит соперников. Я навеки обручена с ней и с одиночеством.
Алекс поднялся, чтобы произнести тост.
Валя устремила влюбленный взгляд на своего героя, я негнущимися пальцами взяла в руки бокал. Алекс говорил — я не слышала слов. Только смотрела на его оживленное лицо, на его неотразимую улыбку, на его смеющиеся глаза — и стремилась сохранить их в своем сердце. Мы с ним не можем быть вместе. Сейчас, в окружении его друзей, я поняла это особенно ясно. Затягивать расставание больше нет смысла. С каждым днем, проведенным рядом с Алексом, отказаться от него будет все больней. Сегодня наш последний вечер. А потом я навсегда исчезну из его жизни, чтобы уступить место Зое. Или Вале.
Бокал Алекса с хрустальным звоном соприкоснулся с бокалом именинника. Все приподнялись со своих мест, чтобы скрестить бокалы в поддержку тоста. Потянулась и я, не заметив предательской подножки от Вали. А это подло, малышка! Если бы я была человеком, то плашмя бы рухнула на стол. Реакция вампира помогла устоять на ногах, я лишь плеснула немного вина на белую скатерть.
— Ничего-ничего! — поспешил успокоить меня именинник.
Сидевшие поблизости девушки схватились за салфетки, чтобы промокнуть вино. А я, оцепенев, смотрела на стол. Красный круг на белом напомнил мне кровь на белой сорочке Алексея, когда его привезли домой с той роковой дуэли. В происшествии, которому не придал значения никто из собравшихся за столом, я увидела знак смерти. О чем я думаю? Алекс в опасности рядом со мной. В любой момент я сама могу сорваться и укусить его. В любой момент на мой след может выйти охотник, и тогда Алекс тоже попадет под удар.
— Лиз, не переживай, все в порядке. — Алекс с силой усадил меня на место.
Я вымученно улыбнулась:
— Я такая неловкая.
Глаза Вали победно сверкнули, но почти сразу малышка осеклась под моим ледяным взглядом и, схватившись за свой бокал, залпом выпила лимонад. Я могла бы отплатить ей той же монетой: заставить ее разбить бокал — проще простого, но я давно переросла тот возраст, когда чужое унижение забавляет. Мелкая месть — удел молодых, таких, как Валя.
Снова зазвенели вилки и ножи: после тоста все вернулись к застолью. Алекс с аппетитом наворачивал салаты и мясную нарезку, я без интереса гоняла по тарелке салат «оливье», прислушиваясь к разговорам. Гости обсуждали новые фильмы, которые я не смотрела, модных писателей, имена которых мне ничего не говорили, компьютерные игры, в которые я никогда не играла, турецкие курорты, на которых я никогда не бывала.
Я чувствовала себя безнадежно устаревшей, и настроение все больше падало. Уж лучше бы мы пошли гулять по Тверскому бульвару!
Извинившись, я встала из-за стола, чтобы на время запереться в ванной. Две двери санузлов выглядели одинаково. Рывком открыв одну из них, я сконфуженно попятилась: парень с девушкой, пылко целовавшиеся в туалете, меня даже не заметили. Я торопливо прикрыла дверь и с опаской потянула на себя соседнюю. Ванная была свободна, и я поспешно нырнула туда и заперлась. Из-за стены донесся страстный вздох — похоже, парочка приступила к решительным действиям. Срам-то какой! Я по старой привычке прижала руки к щекам, к которым уже давно не приливала кровь. Во времена моей юности на балах, бывало, уединялись в полумраке террасы или в укромном уголке сада — но лишь для того, чтобы объясниться наедине, обменяться признаниями в любви и, быть может, украдкой сорвать запретный поцелуй. Один-единственный — стремительный и сладостный. Секундное касание губ, о котором потом с замирающим сердцем вспоминаешь целый месяц.
