Его глаза загораются, и эта зубастая ухмылка возвращается в полную силу.
— Обещаешь?
Смех с другого конца двора отвлекает мое внимание прежде, чем я успеваю ответить, и хотя я знаю, свидетелем чего стану, хотя и ожидал этого, белая огненная ярость проносится по моему телу, несмотря ни на что.
Майкл и Сара позируют оператору, его рука обхватывает её талию, а пальцы крепко прижимают ее к себе.
Мои зубы скрежещут, грозя разломиться пополам, и мне приходится сдерживать себя, чтобы не встать и не подойти к ней, чтобы вырвать ее из его пальцев. Но я глубоко дышу, тянусь в карман и достаю косяк, позволяя гашишу бурлить в моих венах и делать все возможное, чтобы сдержать ревность. Это не срабатывает, чувство врезается в мою грудь и распространяется, как яд, пока все, что я вижу, не окрашивается в зеленый цвет.
Она поворачивает голову, оглядывает двор, как будто чувствует, что я рядом, а затем фиксирует свой взор на мне. Я выдерживаю ее взгляд, мой член напрягается, а внутренности кипят от желания заявить о своих правах.
Я хочу вырвать ее из его рук и перегнуть через капот любимого автомобиля моего брата, задрав юбки и насадив ее глубоко на свой член, пока она не выкрикнет мое имя и не устроит всем остальным представление.
Может, тогда он поймет, что лучше не трогать ее своими грязными руками.
Я кончал на нее, в нее и говорил ей, что она моя. И все же именно он хвастается ей миру.
И когда он наклоняется, его рука туже обхватывает ее за талию, и тянет её вперед, чтобы поцеловать в губы, я теряю контроль над собой, вставая с земли так быстро, что Саймон содрогается от этого движения, моё зрение затуманивается, и я не вижу ничего, кроме убийственной ярости, которая разливается по моим внутренностям.
48. Сара Б.
Я ждала его. Я знала, что это лишь вопрос времени после того, как Майкл наклонился и прижался своими тонкими губами к моим.
Но чего я не ожидала, так это того, что он не появится в течение нескольких часов, вплоть до глубокой ночи, а затем ворвется в мои покои, даже не постучавшись.
— Тристан.
Моя рука метнулась к груди, другая сжалась вокруг кружки с водой, когда он пронесся через комнату с огнем в глазах.
— Что ты…
Он налетает на меня, стакан в моей руке падает на пол и разбивается, когда он прижимает меня к стене, его губы впиваются в мои в жестоком поцелуе. Я стону, мои руки взлетают вверх, чтобы обхватить его плечи, пока он поглощает меня, его тело плотно прилегает к моему, когда он лижет мой рот, его руки бродят по моим бокам, как будто он не может вынести мысли о том, чтобы не прикасаться ко мне.
— Ты позволила ему прикоснуться к себе, — хрипит он измученно и низко.
— А что бы ты хотел, чтобы я сделала? — шепчу я в ответ, пока он сосет и покусывает мою шею.
Я наклоняю голову, чтобы дать ему лучший доступ, мое влагалище пульсирует от потребности, его собственничество распространяет возбуждение по моим внутренностям, мне нравится ощущение, когда тебя так отчаянно хочет кто-то, обладающий такой властью.
— Это сводит меня с ума, Сара, — его хватка такая сильная, что оставит синяк, затем он срывает красную ночную рубашку с моего тела, пока я не оказываюсь обнаженной перед ним, и мурашки не бегут по моей коже. — Я не могу этого вынести.
Моя рука пробегает по его груди, сердце колотится от внезапного отчаяния доказать ему, что меня больше ни у кого нет, что я принадлежу только ему. Его ноздри раздуваются, когда он смотрит на меня, кольца на его пальцах сверкают, и я опускаюсь на колени и тянусь, чтобы расстегнуть его брюки, мой рот наполняется влагой при мысли о его члене в моей руке и на моем языке.
— Я твоя, Тристан, — я провожу ладонью по длине его растущей эрекции, предвкушение проскакивает сквозь мою грудь, когда она твердеет под моим прикосновением.
Он сжимает в кулак мои волосы, как я знаю, он любит делать, его другая рука проникает под мою челюсть и поднимает мой подбородок, пока я не смотрю ему в глаза.
— Достань его, — рычит он.
Мой клитор пульсирует, и я просовываю руку под пояс его брюк, под нижнее белье, пока не обхватываю его член, чувствуя его горячим и твердым, как камень, в своей ладони. Я провожу пальцами по нему, и он глубоко вдыхает, крепко сжимая пряди, когда я вытаскиваю его из брюк. Мой живот напрягается, когда он прямо передо мной, и я наклоняюсь вперед, открывая рот, чтобы поглотить его целиком.
Он крепко сжимает мои волосы и оттягивает меня назад, его рука опускается вниз, чтобы взять свой собственный член, поглаживая себя от основания до головки.
— Тебе нравится стоять передо мной на коленях, не так ли? — спрашивает он, совершая уверенные движения вверх и вниз по своей длине.
Я киваю, облизывая губы, наблюдая, как напрягаются и опускаются его яйца, пока он манипулирует своей плотью. Он опускает головку и шлепает ею по верхней части моей груди, оставляя за собой ниточку спермы от кончика своего члена до верхней части моей груди. Сам акт настолько грязен, что заставляет моё возбуждение стекать по ногам, отчаянно желая, чтобы он заполнил меня.
Он трёт головкой по маленькой лужице, которую оставил после себя, а затем встаёт так, чтобы она упиралась в мои губы. Я не могу удержаться, чтобы не высунуть язык и не слизать его предэякулят, и стону, когда солоноватый вкус попадает на мои вкусовые рецепторы.
— Открой рот, — его пальцы сгибаются в моих волосах, оттягивая мою голову назад.
Я повинуюсь. Не потому, что я слабая, и не потому, что у меня нет выбора, а потому, что подчинение ему делает меня счастливой. Властной. Это опьяняет, владеть страстью такого мужчины, как Тристан, и поэтому я буду поклоняться ему, как богу, потому что знаю, что он сделает то же самое со мной.
Я ему равная.
И прямо сейчас я его шлюха.
Он вводит свой член в открытое отверстие моего теплого, ждущего рта, шипя, когда я широко раздвигаю его, чтобы он мог видеть каждый дюйм, пока он скользит внутрь. Мои внутренности трепещут, а внизу живота всё напрягается, желая смотреть с колен, как он кончает в мое горло.
Я жадно жду этого.
Не думаю, что выживу, если не увижу этого.
Его бедра подаются вперед, татуировки на предплечьях оживают, а мышцы сокращаются. Вена на нижней стороне его члена пульсирует, когда она проскальзывает по моему языку, и мне приходится останавливать себя, чтобы не сомкнуть губы вокруг него и не всосать его так глубоко, как только смогу.
Вместо этого я жду, пока он даст мне направление; зная, что он возьмет то, что ему нужно.
Его пальцы сжимаются сильнее, вызывая восхитительное жжение, которое пронзает меня и заставляет пульсировать между ног.
— Соси.
Одно слово, но как только он говорит, что нужно делать, я уже там, провожу языком по его шелковистому члену, чувствую, как он дергается, когда я втягиваю щеки, желая довести его член до такого состояния, пока сперма не вырвется мне в рот.
Он стонет, его вторая рука взлетает вверх, чтобы встретиться с первой на моем затылке, и он начинает делать толчки внутрь и наружу. Его глаза полуприкрыты, но они не отрываются от моих, и, клянусь, я близка к тому, чтобы кончить, даже не прикосновений, просто наблюдая, как он трахает мой рот.
Я делала это раньше, но никогда не испытывала подобных ощущений.
— Только посмотри на себя, — шепчет он, его пальцы ласкают мое лицо, пока не касаются основания подбородка. — Такая красивая на коленях, пока я душу тебя своим членом.
Он подается вперед, когда произносит это слово, и ударяет о заднюю стенку моего горла. Я действительно задыхаюсь, только немного, но дискомфорт усиливает мое возбуждение, заставляя моё влагалище сжиматься, желая обхватить его длину и почувствовать, как он расписывает мои внутренности.
— Тебе это нравится, не так ли, грязная девчонка? Держу пари, если бы я засунул пальцы в твою киску, она бы пропитала мою руку тем, какая она мокрая и жаждущая принять меня.
