— Поняла, — кивнула Алана. — Логично. Ведь во время похода кого-то могут заменить на принявшего иллюзорный облик врага, да?
— Могут попытаться.
— А зачем вам родовая книга?
— Чтобы показать тебе кое-что, — шепнул ей Даор, заговорщицки округлив глаза. — Ты знаешь, как они работают?
— Знаю, — ответила Алана, вынимая перо из чернильницы и рассматривая свисающую с его кончика каплю. Вот она звонко вбросила перо обратно и посмотрела на Даора с вызовом: — Вы хотите, чтобы я доказала, что я Вертерхард? Никто так и не проверил меня. Может быть, это я уничтожу защиту и весь мир.
Даор только покачал головой, с нежностью отмечая, как расслабилась девочка после того, как Роберт поговорил с ней. За одно это шепчущему можно было сказать спасибо.
— Книга, как вы и просили, то есть приказывали, — пропел вернувшийся Роберт. — С вашего позволения, я останусь здесь на ваши пару минут, а после нежно утащу ее обратно.
— На случай? — холодно осведомился Даор.
— На случай, если черный герцог помогает Пар-оолу, изменит книгу, и это в конце концов разрушит Империю, — обезоруживающе улыбнулся Роберт. — Бред, да? Но согласитесь, даже бредовое беспокойство в таком вопросе стоит того, чтобы его удовлетворить.
Даор поймал себя на том, что уже привык к необычной манере воина держаться и выражаться, и она вызывала у него все меньше раздражения. Роберт был прав: книгу не стоило выпускать из поля зрения, и он уважал смелость человека, сказавшего черному герцогу подобное в лицо.
— Я не вынесу книгу отсюда. Но не стоит стоять у нас над душой.
Экран, который не позволил бы Роберту заглянуть сквозь него даже с помощью заговора, опустился на стол, непрозрачным препятствием становясь между наклонившейся к столу Аланой и Робертом, как ни в чем не бывало застывшим в десяти шагах от нее.
Наслаждаясь энергией хорошо сотворенного артефакта, Даор раскрыл книгу — сразу на белой странице.
— Смотри, — тихо сказал он Алане, протягивая перо. — Можешь поставить тут точку или нарисовать линию. И раз ты белой крови, рисунок останется.
— Знаю, — подняла на него изумленные глаза Алана. — Значит, я и правда Вертерхард. Свет… Вот я…
И тут она неожиданно согнулась пополам от смеха. Даор испугался, что что-то произошло.
— Алана?
— Видите, вот здесь, — хохоча, ткнула она пальцем в уродливую кляксу. — Это я ее случайно поставила, когда показывала такую же книгу Улану. А знаете, как я ему объясняла ее свойства?
— Как? — спросил Даор, у которого на душе ощутимо потеплело. Когда девочка смеялась, она была еще красивее, и это мимолетное выражение счастья на ее лице, он знал, отпечаталось в его памяти надолго.
— Я рисовала громадные цветы на страницах, и они пропадали. Я тут подумала, если бы я взялась рисовать кривые ромашки на белой странице, это было бы…
Тут и Даор рассмеялся:
— Знаешь, почему тут на каждой странице столько узоров? Вензеля, красные буквы, даже еще один герб красные попробовали нарисовать, но он больше похож на червя, чем на змею.
— Потому что дети герцогов пробуют силы, — предположила Алана. — За этим червяком наверняка скрывается не самый приличный рисунок какого-нибудь подростка.
— И это тоже, — улыбнулся ей Даор, не в силах отвести взгляд от ее сияющих глаз. — Но в основном потому, что с помощью родовых книг постоянно проверяют принадлежность отпрысков к роду.
— Ладно, — наконец, отсмеялась Алана. — Вот, смотрите.
И она, тщательно стряхнув перо, поставила маленькую точечку у кляксы. И посмотрела на Даора как бы говоря: «Убедитесь сами».
Даор нежно, не давая себе терять контроля, коснулся ее виска. Девочка вскинула голову, но тут же кивнула.
«То, что сейчас увидишь, не комментируй вслух, хорошо? Мы обсудим это, когда останемся одни».
«Поняла вас».
Даор забрал у Аланы перо и поставил рядом с только что возникшей точкой еще одну, чуть больше.
Алана во все глаза смотрела на страницу, не поглощавшую чернила. Она подождала еще, не поднимая головы, потом перелистнула страницу, что-то проверяя, и снова уставилась на две точки, так удачно примостившиеся над кляксой. Когда девушка, наконец, удостоверилась, что точка намертво въелась в бумагу, она нетерпеливо, без всякого смущения, схватила Даора за руку и приложила его пальцы к своему виску, а затем вгляделась в его глаза. Губы ее были плотно сжаты, а лицо приобрело столь забавное выражение, что Даор не удержался и рассмеялся.
— Ты бы себя видела.
Алана прижала его пальцы к своему виску сильнее — сама она инициировать мысленный разговор явно еще не умела. Даор не отказал себе в удовольствии погладить ее ладошку, и Алана, чуть смутившись, убрала ее.
«Что ты хочешь спросить?»
«Вы же не Вертерхард, да? Вы сломали книгу? Вы вообще черный герцог?»
— Роберт, — обратился вслух Даор к директору. — Как ты думаешь, мне под силу взломать родовую книгу? Алана не верит, что она Вертерхард.
— Насколько я знаю, книгу нельзя взломать, и если кто-то решит это сделать, она сгорит, — бодро ответил Роберт. — И хоть я слышал о вас истории, которые многие сочтут сказками, и даже склонен поверить в некоторые из них, надеюсь, что экспериментировать над этой книгой вы не станете. Она — наш ограниченный ресурс.
«Ну что, теперь веришь?»
Алана некоторое время не отвечала. Потом она снова сосредоточилась:
«А вы вообще из черной семьи?»
Даор улыбнулся, отмечая ход ее мысли. Не споря, он открыл черную страницу и пририсовал к хвосту ворона еще одно перо. Алана так же внимательно воззрилась на эту закорючку, но и она, конечно, не исчезла.
Тогда девочка подняла на него упрямые глаза и, ни слова не говоря, раскрыла книгу на красной странице.
«Умница!»
Даор наотмашь мазнул через весь исчерченный именами лист — и линия пропала.
Алана шумно выдохнула.
— Проверила? — обратился к ней Даор.
— Д-да, спасибо, — нашлась она.
— Я так понимаю, книгу я могу забрать? — тут же отреагировал Роберт. — Помню, сам, как в руки взял, все страницы наудачу истыкал, но нет, не судьба мне править, — печально вздохнул он.
От Даора не укрылось, как Роберт почти незаметно обволок книгу поисковой сетью — вмешательство, которое воин мог найти, он бы списал на счет действий Аланы.
Роберт улыбнулся.
— Я бы сказал, что пойду, но это вы у меня гостите. Тут мало места, негде спать, и уют я тоже наводить не умею.
— Мы уже уходим, — тихо сказала Алана. Кажется, девочка была потрясена чуть ли не больше, чем во время их недавнего разговора.
— Роберт, ты же знаешь клятвенную сторону тайного языка? — спросил Даор.
— Разумеется, — сощурился Роберт. — А вечер перестает быть томным. Алана, не повторяй ни за кем слов, начинающихся с авааши. Никогда.
Это было смело. Даор сдавил бы сейчас его горло, исключительно чтобы поставить на место, но снова напомнил себе, что при Алане ронять авторитет Роберта было не время. К тому же воин заботился о девочке, и то, что он делал это даже перед лицом Даора Кариона, многое о нем говорило. Алане полезно было иметь такого союзника.
— Вы хотите, чтобы я в чем-то поклялась?
— Ты же знаешь, что чтобы поклясться на тайном языке, нужно понимать, в чем клянешься, — обратился Даор к Роберту. Тот пожал плечами:
— Да, но можно поиграть со смыслами. — Роберт сделал круговые движения кистями в воздухе, будто танцевал. — Внушить что угодно. Если быть достаточно умелым и убедительным.
— Расскажи Алане о таких клятвах, — распорядился Даор.
— Клятва на тайном языке — это действие, не слова, — протянул Роберт, продолжая смотреть на Даора. — Считается, что ее нельзя нарушить.
— Ты слышал о случаях, когда нарушали такую клятву?
— Да, это же не кровавая клятва, которая абсолютно нерушима, — с напором сказал Роберт, теперь уже Алане. — Если во время клятвы смешать кровь с тем, кому клянешься, ее нельзя нарушить, даже если хочешь. В случае клятв на тайном языке небольшой выбор есть. Но нарушивший такую клятву теряет возможность направлять потоки мира, сходит с ума и умирает.
