— Всем? — спросил Керин, поворачиваясь в сторону демоницы. — Где?
Женщина послушно подняла руки вверх, показывая обожжённые красные ладони.
— Регенерация почти не работает, — пожаловалась демоница.
— Элеста, надо было сразу сказать, — вздохнул Керин, подошел и осторожно взял ее руки в свои -зеленый целебный свет окутал их соединенные ладони.
Элеста? Ну да, в момент встречи уж точно было не до знакомств и представлений друг другу.
— Так что не так с этим артефактом? — переспросил Руфиус, болезненно морщась. — И почему ты считаешь, что слишком мощный?
— Потому что антидемонический артефакт даже на агрессивно настроенных демонов не реагирует так сильно, не говоря уже о высших, которые защищают свое, — задумчиво сказала Элеста. — Антидемонский артефакт был разработан древним магом для сдерживания демонов, которые направляют свой гнев, ярость и злобу на людей без всяких причин. Но откуда такая аномальная сила...
— У тебя неправильная логическая цепочка, — заметил Лефиус, который присел на кровати и аккуратно помахал крыльями, проверяя их работу. — Этот артефакт может использовать любой призыватель, чем выше сила призыва — тем сильнее артефакт в руках этого человека. Поэтому если маг — сильный призыватель, то рвануть могло и не так. Другое дело, что сильным призывателем человеку, который не испытывает симпатии или любви к демонам и демонятам, не стать. Все могущественные вещи сделаны со взаимными ограничениями, чтобы не привести ненароком к войне. А потому главный вопрос — как этот человек может быть таким сильным призывателем при таком отношении?
— Аномалия?
— Никак нет, — качнул головой Леф. — Аномалия не может касаться основ призыва. Сила призыва — базовый параметр, она обусловлена врожденным талантом и тем, что люди называют «дружелюбие». Аномалии не могут касаться таких вещей.
Дружелюбие? Впервые об этом слышала! И не только я: Краус фон Аффет выглядел не менее озадаченным.
— И чего ты так удивляешься, Краус? — усмехнулся Леф. — Пятьдесят процентов твоей силы призыва, если не больше, обусловлено этим самым дружелюбием. Вы действительно не знаете?
— Почему ты раньше об этом не говорил? — удивилась я. — Когда мы обсуждали наши учебники, когда ты мне рассказывал всякие штуки про призыв?
— Потому что понятия не имел, что вы не знаете. Вы везде использовали термин «сила призыва», который как раз и включает дружелюбие, — пожал плечами Леф. — Так вот. У этого мага, способного подвергнуть демоненка прямой и осознанной опасности, дружелюбие должно быть нулевым. А потому, какой бы изначальный талант у него не был, такой реакции от артефакта ему не добиться. С этим магом одни вопросы — и никаких ответов. И аура его кажется такой знакомой, но я точно его никогда раньше не встречал. Не могу понять...
— Знакомая аура? — встрепенулся Краус фон Аффет. — Почему ты не сказал раньше?
Кажется, Лефиус много чего не сказал раньше из того, что нужно!
— И какой от этого толк? От демона ауру не замаскировать, я все равно не встречал этого человека, — пожал плечами Леф. — Просто похожа.
— Да, но если аура похожа, значит, ты виделся с его родственником.
— У демонов все ауры разные и не похожи друг на друга, даже у родственников, — начал Леф, но Краус фон Аффет впервые перебил его, не скрывая раздражения:
— Вот только у людей совершенно иначе. А теперь вспоминай, с кем ты встречался в этом мире, чтобы мы привели всех этих людей к тебе и вычислили хотя бы родственника этого мага. Думаю, это многое прояснит.
Глава 30
— Это сложно, — вздохнул Лефиус. — Дай мне немного времени покопаться в своей памяти, чтобы соотнести имя и ауру человека.
Думал Леф достаточно долго, зато я успела разложить все произошедшее по полочкам, чтобы полная картина появилась перед моими глазами. Сейчас я отлично поняла, на что Леф намекал Керину! Высшая демоница нашего лекаря — портальщица, а это значит, что она способна вытянуть любое существо из любого места, открыв специальный телепорт. Даже если на нее действовал антидемонический артефакт, она бы все равно открыла для нас путь на случай непредвиденных обстоятельств (которые, надо сказать, и случились). Силы Руфиуса в пустыне ведь тоже катастрофично снизились, однако лекарский талант остался при нем в полном объеме.
Леф действительно подстраховался так, что даже маг, взявший заложников и имеющий весьма опасный артефакт, не смог его переиграть. Но и мы до конца выиграть тоже не смогли, потому что кровь, которую Лефиус забрал у мага, не подходила для разблокировки моего дара и снятия заклятия.
— Маг запечатал тебя не своей кровью, а чужой, — сделал вывод Краус фон Аффет, чем вызвал очередной поток ругательств со стороны Лефиуса. — Неудивительно, что он так легко расстался с ней. Хоть дай проклясть кому-нибудь...
— Нашей преподавательнице по предсказания, — хмыкнула я, вздрагивая от воспоминаний: та действительно проклинала очень изобретательно и качественно.
— О, так она у нас работает? — удивился Керин. — Не знал даже, за всей этой работой в лазарете. Интересная личность.
— А что такое, что такое? Расскажите мне, — вмешалась в нашу беседу демоница. — Что в ней такого интересного? Предсказывает очень точно?
— Нет, — мотнул головой Керин. — Наоборот. Больше не предсказывает, исключительно проклинает. Да и неизвестно, предсказывала ли когда-то. Ходили слухи, что она сделала одно тайное пророчество, а после дар выгорел. Но никто не знает, правда этот или нет. Впрочем, звание предсказательницы при ней, а это означает либо могущественного покровителя, либо наличие таланта, вот только...
Только предсказатели выгорают быстро, но не настолько. Бум на то, чтобы притвориться выгоревшим предсказателем и получать постоянное жалование, вроде бы прошел. Большей частью из-за того, что не получив подтверждение дара до выгорания, нельзя было считаться предсказательницей. А все, кто подтверждал, делали немало полезных пророчеств. Поэтому все это очень странно.
— Что ж, мисс Вильгельминария, лучше расскажите, какие у вас ощущения, пока вы находитесь вдали от крови, с помощью которой вас закляли?
— Я нормально себя чувствую, — начала я. — Но если это не кровь мага, то почему мне становилось лучше при приближении к нему?
— Потому что, уверен, где-то есть флакончик с нужной тебе кровью. Странно, что ты до сих пор нормально себя чувствуешь, я был уверен, что маг начнет действовать сразу же... — Краус потер подбородок пальцами, словно не понимал, что же происходит.
Я действительно не видела проблем в своем состоянии, единственное, безумно хотелось спать, но я не посчитала это чем-то серьезным. А потом еще Руфиус и Керин обложили меня какими-то заклинаниями, после которых сонливость как рукой сняло.
— Лефиус, ну что?
— Ты вспомнил кого-то?
— Не уверен, я могу перепутать имена, но, подозреваю, что его аура похожа на такую у Мессера, ректора Второй Академии Магии.
— Бывшего ректора, — поправил его Краус. — Он давно уже не занимает свой пост.
— Вы случайно не про учителя Мессера? — спросила я, вспоминая первый курс академии и то, как мне разрешили встречать известнейшего мага вместе с другими выдающимися учениками.
— Так, кажется, кого-то срочно нужно пригласить к нам побеседовать, — заметил Краус фон Аффет.
***
Вот так спустя два часа в тюремном подвале академии я встретила закованного в магические кандалы учителя Мессера, бывшего ректора Второй Магической Академии, человека, который когда-то призвал Лефиуса в этот мир, а также умудрился с ним поссориться.
Мессер сидел на стуле, а цепи от кандалов на руках и ногах уходили в пол — высшая мера предосторожности. Длинные сероватые волосы, висевшие сосульками, смятая одежда, кое-где — пятна крови. И абсолютно безумная улыбка на лице. Даже не так. Издевательская ухмылка, демонстрирующая презрение.
Он совсем не был похож на того благородного учителя Мессера, которого я встретила на первом курсе магической академии в одном из подвалов. Тогда я не могла оторвать взгляд от этого величественного и полного достоинства человека. А сейчас...
