стены. — Не вляпайся никуда раньше времени.
Судя по напряженной спине и направлению движения в сторону крыла менталистов, насчет вранья про свидания его возлюбленной он мне не поверил.
Что ж, может, хоть они разберутся со своими проблемами, и для них наступит счастливый конец.
А мне каким-то образом нужно переговорить с Николасом, не откладывая в долгий ящик.
Перед тем как толкнуть дверь в свои покои, я, чувствуя себя довольно глупо, вопрошаю пустое пространство:
— Э… Бену? Вы здесь?
— Да, леди Гвидиче, — раздается откуда-то справа.
Повернувшись на голос, я успеваю заметить чуть дрожащее марево. Ага, опять под отводом.
— Мне очень нужно связаться с лордом Фаджио. Я прошу вас мне помочь. Понимаю, что лорд-дознаватель сейчас весьма занят… Но думаю, он найдет для меня немного времени если вы передадите ему, что я знаю, кто стоит за всеми покушениями.
Николас действительно появляется довольно быстро.
— Леди Гвидиче? Вы можете пролить свет на эту тёмное дело?
Он выглядит немного злым и совсем не немного усталым.
— Очень надеюсь, что так, — я решаю сразу перейти к делу. Очевидно же, что каждая минута на счету. И я выкладываю ему всё.
Лицо дознавателя кривится так, будто его заставили съесть лимон целиком.
— Какая гадость — эти ваши выводы…
— Вы считаете, мои подозрения беспочвенны? — мне правда любопытно.
— Нет, именно их и не хватало для того, чтобы картина выглядела целой, — кисло сообщает он. — Но я уже предвижу проблему, а также то, в какой скандал это выльется.
— Однако выхода у нас нет, — я не знаю, как утешить лорда. — Впрочем, мы можем надеяться, что я ошибаюсь.
— Весьма вряд ли. Лорд Смионе действительно отличник Седьмого факультета, у него родственные связи с Катариной, и он занимает высокий пост при дворе, что облегчает ему доступ к членам королевской семьи. Сведения о них ему добыть ничего не стоит.
— Стало быть, в интересах императора его деятельность пресечь.
— Да. Несомненно в интересах Кассиана, и даже, если уж на то пошло, на руку. Меня раздражает, что вряд ли дело выйдет тихим. Исчезновение такой персоны, как лорд Смионе, не останется незамеченным. А обнародовать, что зрел заговор — разжечь излишнее любопытство и, возможно, побудить других повторить дурость лорда.
— Ну тут уж я императору ничем помочь не могу, — развожу я руками. — В любом случае всегда можно представить это как то, что от взора императора ничто не укроется. Ну или устроить лорду несчастный случай.
Николас иронично усмехается:
— Добрая леди Гвидиче.
Это наталкивает меня на мысль, кое-что уточнить у дознавателя:
— Лорд Фаджио, раз уж мы так мило беседуем, позвольте задать вам личный вопрос…
Николас выставляет руки вперёд в предупреждающем жесте:
— Леди, моё сердце свободно, но Кристиан мой друг, так что…
Паяц!
Я сегодня уже показала, как далеко я от идеальной леди, когда эти лорды меня разозлили, поэтому, не сдерживаясь, закатываю глаза.
— И в мыслях не было нарушать ваше счастье, — отвечаю я, и Николас, поперхнувшись словами, покрывается пятнами. — Я бы предпочла услышать, почему ваше отношение ко мне изменилось так резко после того, как вы покопались в моей голове?
— Я не снял с вас тогда окончательно подозрений к причастности в происходящем, — увиливает лорд Фаджио.
— Да, но вы перестали цепляться ко мне с этой помолвкой, хотя не могли не догадываться, что это фарс.
— Тут понимаете ли какое дело, леди Гвидиче, — хмыкает он. — Вовсе не важно, под каким соусом подано то или иное явление, важно — во что оно выльется. Я знаю Кристиана достаточно давно, чтобы предположить исход. А вот вас я не знаю вовсе, как и неизвестна мне ваша способность плести интриги.
— И что же? Покопавшись во мне, вы убедились, что способности отсутствуют? — приподнимаю я брови? — во всём, что происходит, я, похоже, единственный человек, который плывёт по течению.
— Отнюдь. Я убедился, что вы способны на многое, и это прекрасно.
— Не понимаю вашей логики, — я искренне недоумеваю.
— Потом поймёте. Однако я также обнаружил в вас кое-что ещё, и знаете… Это довольно мило, что сами вы этого не осознаете…
Ну, начинается. Я опять закипаю, но Николас всё же договаривает.
— Ваши чувства к Кристиану, леди Гвидиче. Они весьма любопытны.
Я краснею, как маков цвет. Об этом я не подумала. Это неловко. Очень. Надеюсь, дознаватель держит язык за зубами и не рассказывает о том, что увидел в моей голове, Кристиану. Это определённо осложнит мне жизнь, если лорд поймёт, насколько далеко он продвинулся в своих попытках забраться ко мне в сердце. И уж вовсе это ему знать ни к чему в свете того, что я не понимаю, что ему нужно от меня на самом деле.
— Я удовлетворил ваше любопытство, леди? — посмеиваясь над моим смущением, спрашивает Николас.
— Не совсем, — беру себя в руки. — Вы напомнили мне ещё один момент: вы перестали обращаться ко мне адептка Гвидиче и переключились на светское «леди» на первом допроса… В то время как Катарину продолжаете называть адептка Смионе. Не понимаю.
— Во-первых, реакция Санти показала, что вы из старой знати и вполне возможно бастард королевской семьи, а во-вторых… отношение Кристиана тоже повлияло.
— Отношение ректора? — изумляюсь я. — Это была наша вторая встреча с ним…
— Леди Гвидиче, разбирайтесь с Кристианом сами, — отмахивается дознаватель с таким выражением лица, что живо напоминает мне мэтра Теони. — Увольте меня от розовой чепухи.
Определённо, дальше Николас углубляться не собирается. Приходится удовольствоваться тем, что есть.
— Что ж. Не могу сказать, что вы меня сильно обрадовали, назвав подозреваемого, — возвращает он нас к насущным проблемам. — Впрочем, лорду Смионе должны были сообщить, что Катарине лучше, и с неё сняли стазис. Под строгим контролем мы ждём, когда она придёт в себя. Стоит установить слежку за лордом. Думаю, сейчас он должен что-то предпринять.
— Ей лучше? — я испытываю необъяснимое облегчение и тут же снова напрягаюсь. — Вы ждёте, что он попытается причинить Катарине вред.
— Это было бы логично, — равнодушно пожимает плечами Николас. — Но мы этого не допустим. В любом случае благодарю вас за… хотел сказать службу, однако, это преждевременно, хоть и неизбежно.
Меня заявление дознавателя не пугает. Понятно же, что меня с моими знаниями будут держать под надзором и привлекут к работе на империю. При таком раскладе должность в ведомстве лорда Фаджио предпочтительнее, чем бесправное положение где-нибудь в ссылке. Я всё равно рассчитывала строить карьеру учёного магтеоретика.
— Труд Фортиномо… Теперь вы его заберёте? — указываю я на пухлую тетрадь.
— Пусть пока побудет у
