вас. Мы ведь читали его перед тем, как передать вам. И для нас он оказался бесполезен. Не имея практического опыта обращения с запретной магией и представления, на что она способна самом деле, мы и представить не могли, что именно пытается сделать преступник. Посмотрим, удастся подтвердить верность ваших выводов. Впрочем, уже одно то, что вы способны изготовить антидот, говорит в вашу пользу.
Да уж. Не столкнись я сама с чем-то подобным в прошлом, я бы тоже не смогла такое представить. Мне и сейчас не по себе. Не хочется даже думать об этом лишний раз. Я благополучно передала Николасу всё, до чего мы дошли с Дерилом, пусть теперь у него об этом голова болит.
В дверь осторожно стучат.
Дознаватель сразу преображается, на пальцах его вспыхивают багровые искорки боевого заклинания, удерживаемого от удара.
Меня настораживает не сам стук в дверь. Я же староста. Я всё время кому-нибудь нужна, вот только обычно ко мне ломятся, словно вокруг пожар.
— Джемма?
Голос, вопрошающий из-за двери успокаивает Николаса, и искры тухнут.
А меня обуревают странные и противоречивые чувства: облегчение, удивление и раздражение. А этой персоне зачем я понадобилась?
Если, услышав голос Алессии, я просто удивилась, то, обнаружив за дверью не одну её, а в сопровождении того неизвестного лорда, что судил турнир, я почувствовала тревогу.
— Вы позволите? — глубоким хорошо поставленным голосом спрашивает он.
Я беспомощно оглядываюсь на Николаса, и тот поощрительно мне кивает.
— Да, разумеется, лорд… — подаю я лорду сигнал, что неплохо бы представиться. Первую мысль, что спутник Алессии и есть её жених, тот самый Адриан, я отбрасываю. Даже если предположить, что между ними пробежала чёрная кошка, это не объяснило бы почтительности, которую демонстрировала леди Лирди.
Тем временем, лорд, игнорируя намёк, внедряется на мою территорию и обменивается рукопожатием с Николасом. Лорд Фаджио спешно прощается со мной и оставляет меня со странными гостями.
— Чем могу быть полезна? — напряжённо уточняю я.
И в этот момент с лордом происходит нечто странное, точнее сказать, шокирующее.
Облик его смазывает и плывёт.
Лёгкая рыжинка пропадает из его волос, они превращаются длинные и тёмные. Нос становится ровнее, глаза меняют цвет, брови разлетаются над ними в надменном изгибе…
Еще до того, как преображение завершается, я понимаю, кто передо мной и опускаюсь в глубоком реверансе.
— Ваше императорское величество, какая честь, — меня немного потряхивает, и голос слегка дрожит.
Не каждый день ко мне в спальню заглядывает сам император.
А Кассиан силён. Это невозможно не признать. Я бы никогда не заподозрила иллюзию. Мастерство и сила на самом высоком уровне. Что ж, пусть это станет неприятным сюрпризом для всех врагов империи.
Краем глаза успеваю заметить, что иллюзия не растворяется, а собирается светящимся комочком на кончике указательного пальца. С ума сойти! Я про такое только слышала! Император владеет техникой сохранения личин! Возможно, даже нескольких! Пальцев-то десять! Вот бы узнать…
— Леди Гвидиче, — врываясь в мои неуместные мысли встрепенувшегося внутри учёного, Кассиан подаёт мне знак, что реверансов достаточно.
Голос его полон отеческих интонаций, благосклонности и расположения. Однако я бы не стала заблуждаться. Во-первых, все иллюзионисты — неплохие актёры, во-вторых, Кассиан — самый высокородный из всех высокородных, а значит, искусный манипулятор, ну и в-третьих, непросто так его домашнее имя Рейджи. Кажется, со древнехвиссинского это переводится как «буря».
— Расслабьтесь, леди, — усмехается император. — Меня привело всего лишь любопытство.
От этих слов мне, наоборот, становится неуютно.
Любопытство и интерес власть имущего уже стоили нашей семье положения и благосостояния.
— Чем же я заслужила ваше внимание, ваше императорское величество? — нахожу в себе силы задать вопрос, а в голове крутятся наставления матери и тётки: спину прямо, лопатки вместе, руки сложены в запястьях, ресницы опущены…
В жизни бы не подумала, что мне хоть когда-то пригодятся их уроки. Строго говоря, я не ожидала, что их вспомню, однако, видимо, этикет вбит в меня намертво. Спасибо, тётя Кло! Спасибо, мамочка!
Даже Алессия смотрит на меня одобрительно, будто я оправдала её надежды.
Ей-то какая разница: ударю я в грязь лицом перед императором или нет?
— Ну как же? — усмехается Кассиан, на первый взгляд, добродушно, только императорские глаза непроницаемы, и истинных эмоций не понять. — Мой близкий друг, важное лицо при дворе, сделал наконец свой выбор и собирается устроить личную жизнь. Эта новость не оставила меня равнодушным, леди Гвидиче.
И вот что мне делать или говорить? Кристиан заварил эту кашу, а мне расхлёбывать? Лгать императору у меня язык не повернётся. К тому же не исключено, что как раз Кассиан в курсе всего, и это очередная проверка.
Определённо, когда всё закончится, и если я останусь жива, отправлюсь на воды, лечить нервы, как тётушка Кло.
— Впрочем, и так в последние дни род Гвидиче на слуху, в основном, конечно, вы, леди Джемма Летиция. При дворе вам будут рады, я бы, разумеется, предпочёл, чтобы таланты рода ограничивались артефакторикой…
Что это? Тонкий намёк? Напоминание, что запретная магия всё ещё вне закона?
— Увы, мой император, боюсь, навыки в артефакторском ремесле остались далеко в прошлом. Нынче ни один из рода не владеет ни подобным даром, ни теми знаниями.
— Печально, — хмыкает Кассиан. — Однако кольцо вернулось к Гвидиче, возможно, будущие поколения смогут повторить успех прошлых.
— Если не случится так, что мне придётся его вернуть, — вырывается у меня.
Брови Алессии приподнимаются от удивления, император же веско отмечает:
— Не разочаруйте меня, леди Гвидиче.
Как это понимать? Что вызовет недовольство монарха: возврат кольца или наоборот?
— Сделаю всё, что в моих силах, ваше императорское величество, — ещё один реверанс.
— Вы уже хорошо начали. Я несомненно отмечу ваш вклад в «Дело о золотом песке». В любом случае кое-что я готов сделать для вас уже сейчас, но поговорим об этом позже. Я не забуду помощь рода Гвидиче.
— Ваше императорское величество, — в памяти всплывает один щекотливый момент. — Мне кажется, я уже на грани того, чтобы вас огорчить. Мы с лордом Фаджио только что имели беседу, где я высказала свои предположения о том, кто стоит за всем этим.
Да уж. Дяди Катарины, лорд Смионе долго был любимчиком отца Кассиана, он и сейчас занимает высокий пост. Кроме того, Смионе, подобно Санти и Бену для Гвидиче, были вассалами императорской семьи ещё до восхождения на престол. Кассиан может просто не поверить, что лорд Смионе оступился.
— Да? И кто, по вашему мнению, замыслил недоброе?
— Министр промышленности, лорд Смионе, мой император, — выдавливаю я
