из себя.
— Интересно, но не так уж неожиданно, — задумчиво произносит Кассиан. — Николас мне доложит, я думаю, когда и если у него будет подтверждение. Впрочем, можете не переживать, леди. Этой гипотезой вы не разбили мне сердце. Что ж. Я увидел всё, что хотел. Полагаю, мне не стоит напоминать, что разговор был приватный, и я здесь нахожусь инкогнито.
На это моих мозгов хватит, но не могу же я так ответить императору? Поэтому я просто делаю ещё один реверанс. Однако удобно при дворе. Нечего сказать, напрягая колени, на лекциях у мэтра Теони такое бы не прокатило.
Кассиан, удовлетворившись моей реакцией, кончиком указательного пальца, того самого, куда втянулась иллюзия, касается камеи, стягивающей ворот рубашки, и спустя несколько мгновений передо мной снова совсем другой лорд.
— До скорой встречи, леди Гвидиче. Леди Лирди, благодарю вас за сопровождение.
Император покидает мою спальню, а у меня в голове лишь одна глупая мысль. А осанка-то прежняя! Венценосная!
Но не только у меня в голове сумбур. Стоит двери закрыться за императорской спиной, Алессия выдыхает:
— Какой же он красивый…
Я смотрю на неё недоумённо. Оценить красоту Кассиана я могу только на магснимках. В его присутствии меня одолевают робость и трепет. Слишком давящая аура. Единственное, о чём я могу думать, так это о том, что не дай бог перейти императору дорогу.
Алессия договаривает:
— Как жаль, что он не может рекламировать мужские костюмы моего ателье…
И в голосе её столько печали, что меня начинает разбирать смех. Не одна я — учёный оторванный от мира, леди Лирди тоже своего рода чрезмерно увлечённый своим делом специалист.
— Не думаю, что Кассиан оценит подобное предложение, — хихикаю я. Похоже, это у меня нервное. Сдаётся мне, первые лица императорского двора изрядно пошатнули мою психику.
Алессия же, очнувшись от мечтаний, переводит цепкий взгляд на меня.
— Так. А теперь займёмся тобой! Куда это ты? А ну, стоять! Сейчас я оторвусь на тебе, как следует!
— А может, не надо? — пячусь я от явно настроенной агрессивно Алессии.
— Как это не надо? — возмущается она. — Конечно, такой красивой, как Кассиан, я тебя не сделаю, но мы же не можем отправить тебя на бал в таком виде! Даже я уже подготовилась!
Она всплескивает руками, и я замечаю, что Алессия и впрямь переоделась. Надо думать, Кристиан вместо того, чтобы после турнира прийти ко мне на разговор, занимался переправлением леди Лирди туда-сюда.
Она и на состязании выглядела великолепно, а сейчас и подавно. Какая разница, насколько мы украсим меня, если Алессия все равно меня затмит?
Я всегда считала себя привлекательной и интересной, ну за исключением моих проклятых кудрей, однако, соревноваться с ней в красоте — дело гиблое.
— Не дури, Джемма, — хмурится леди Лирди. — Это платье требует помощи, а мне сказали, что твоя подруга все еще в лазарете. Раз уж я здесь, я помогу тебе с ним справиться. Ну еще парочку мелочей добавим. Даже если тебе плевать, как ты выглядишь, не забывай, на балу будет император. Позволить себе выглядеть плохо — роскошь для тебя непозволительная.
Приходится признать, что Алессия права. Вздохнув, беру себя в руки и перестаю увиливать от цепких пальчиков леди Лирди.
Повертев меня и так, и эдак, она, судя по всему, остается довольна увиденным.
— Кожа хорошая, шея длинная, румянец есть. Ну-с приступим.
Порывшись в коробке с платьем, она извлекла оттуда несколько баночек и кисточек.
— Только не надо меня размалевывать! — предупреждаю я.
— Зачем нам тебя размалевывать, если Кристиан и так не сводит с тебя глаз? — хмыкает Алессия. — Мы только кое-что подчеркнем.
— Не сводит глаз? — недоверчиво переспрашиваю я.
— Ну да! Даже в присутствии императора пялился на тебя. Никакие артефакты не смогли скрыть. Будем надеяться, что заметили только мы, что на состязание он почти не обращал внимания.
Я вспоминаю тот взгляд, который мне достался во время турнира, и становится жарко.
— О! Хорошо порозовела! Постарайся зафиксировать! — советует Алессия, и я краснею еще больше. — Вот и все. Да погоди, не вертись. Потом посмотришься. Еще волосы…
Волосы — это моя боль. Грех жаловать на густоту и блеск, но мои кудри практически неуправляемы. Все, что мне удается, чтобы их усмирить, — это стянуть их в тугой пучок. И то, обязательно начнут выскакивать провокационные пружинки.
Даже не представляю, что может с этим сделать Алессия.
Однако, почувствовав холодок от применения магии, я приободряюсь. Судя по всему, леди Лирди — сильный бытовик. Может, у нее и получится совладать с моей буйной шевелюрой.
Закончив с прической, Алессия отступает на шаг и любуется делом рук своих.
— Все же южные волосы — это богатство, — вздыхает она.
Не понимаю причин ее тоски, у нее шикарные рыжие локоны, их медный блеск выгодно подчеркивает цвет лица Алессии.
Заметив мое недоумение, она поясняет:
— У одного… — здесь она слегка замялась, — человека такие волосы. Вспомнилось. Если бы он смотрел на меня так, как Кристиан на тебя…
Поддавшись любопытству, я немного наглею:
— Речь об Адриане?
Грустный вздох.
— Все сложно? — переспрашиваю я.
Ответом мне становится молчаливый кивок.
— Ну что это мы все о грустном накануне бала? — все же отвлекается от своих печальных мыслей леди Лирди. — Пора примерить платье! Мне и самой не терпится увидеть мое творение в деле!
Пожалуй, я бы даже сказала, что нужно поторапливаться. Взгляд, брошенный на часы, это подтверждает. Теперь, когда я знаю, что на балу будет Кассиан, мне и в голову не придет опоздать.
Возня с бельем и мелочами заканчивается ни раньше, ни позже, а через полчаса. Несмотря на мое ярое сопротивление, меня затягивают в корсет, слой за слоем надевают наряд, расправляют юбки.
Еще какое-то время мы боремся с Алессией за глубину моего декольте. Она тянет вниз, я — вверх.
— Да что ты как послушница! Покажи товар лицом! — злится она.
— Это не товар! Это собственность рода Гвидиче! Оно не для всех!
— Так я и не предлагаю показывать целиком, — шипит Алессия. — Ложбинку-то покажи!
Слегка поскандалив, мы приходим к компромиссу где-то на середине спорных территорий. Чуть взбудораженная перепалкой леди Лирди прямо на мне разглаживает складки и заломы. Применение магии столь безупречное, что у меня дух захватывает. Это, конечно, не сушка одежды, но тоже впечатляет.
— А вот теперь можешь посмотреть, — наконец милостиво разрешает моя мучительница.
Еще не приноровившаяся к корсету я разворачиваюсь к зеркалу и застываю с открытым ртом.
Нет, я не стала умопомрачительной красавицей, непохожей на себя саму, однако, то,
