раза, словно только и ждал этого момента. Откинув тяжёлую крышку, я заглянула внутрь.
Бумаги были свалены небрежной кучей, словно их второпях смахнули со стола, да так и оставили. Исписанные вычурным почерком тетради, отдельные листы, перетянутые кожаными шнурками свитки. То, что лежало на самом дне, было рассортировано по стопкам и перевязано крест накрест бечёвкой, остальное же представляло один общий ворох.
Я села прямо на пол, доставая бумаги по одной, просматривала их, рассортировывая по кучкам. Больше всего меня интересовали упоминания о рудниках, но вероятно они находились в самом нижнем слое. Вскоре меня со всех сторон окружал большой бумажный ворох. Поняв, что быстро со всем этим мне не разобраться, я решила перенести найденные бумаги в свой кабинет.
Там, удобно устроившись в кресле, я погрузилась в чтение, отрываясь лишь чтобы сходить пообедать, да вечером — рассказать сказку моим малышкам.
На следующий день дождь закончился, но для прогулок было ещё слишком сыро, да и чтение так увлекло меня, что я решила посвятить ему ещё один день. Передо мной буквально разворачивалась жизнь предыдущих поколений рода Тирсо.
Я решила начать с самых старых документов, лежащих на дне сундука. Там подробно описывался стремительный взлёт баронского рода и всё благодаря найденным в горах кристаллам ланзанита.
Долина процветала, возводился огромный замок — целая крепость. Первые поколения Тирсо проживали именно тут, но со временем молодёжь всё больше тянулась в сторону столицы, и вскоре замок стал лишь летней резиденцией. Сюда приезжали отдохнуть от столичной суеты да поохотиться. Именно в тот момент из записей пропали упоминания ланзанитовых копий.
Ещё раз перебрала документы за период, когда шахты были, и вдруг их не стало. Причём нигде не были упомянуты причины, почему их забросили. Главой в те времена был Дэвид Тирсо. Я отобрала все документы, касающиеся того времени: дневники, письма, даже старые расписки в получении продовольствия и журнал мод, датированный тем периодом.
Я решила изучить их более тщательно, меня не отпускало ощущение, что разгадка таится где-то тут. Что же случилось в те годы? Банальный ответ, что камни просто закончились, меня почему-то не устраивал.
Вернув остальные бумаги назад в сундук, отобранную пачку я убрал в тайник, спрятанный за картой, решив начать с дневника Дэвида Тирсо, радуясь бытующему среди благородных особ обычаю записывать всё важное на бумаге.
А на следующий день Лина принесла мне готовый костюм. Примерка показала, что он необыкновенно удобный, особенно по сравнению с платьями, длиной в пол. Мне не терпелось испробовать его в деле, поэтому я велела запрягать Кексика, собираясь прогуляться до ближайшей горной гряды.
Когда мы выехали за ворота, от восторга у меня перехватило дыхание. Умытая недавним дождём долина окрасилась во все оттенки лилового.
— Лавандовая долина! — прошептала я.
— Так оно есть, согласно закивал сопровождавший меня в этой поездке Роберто, — Лафкардия по-тюрски означает: цветущая лаванда.
Я принялась с удвоенной силой исследовать горы. Сначала мои вылазки были совсем короткими: я собирала образцы горных пород, брала очередной камешек в руку, зажимала в ладони и прислушивалась к всплывающей в голове информации. Затем всё тщательно записывала и зарисовывала. Вскоре из этих зарисовок у меня начала складываться своя особая карта.
Это было так увлекательно, словно я вернулась в те времена, когда мы с отцом и мамой отправлялись в очередную экспедицию. Ведь камни… они умеют говорить, за каждым из них стоит своя история.
Вот этим горам, например, около семисот миллионов лет. Очень древние породы, в основном состоящие из гранита, кристаллического сланца и кварцевого диорита. Долину обрамляли северные склоны горной гряды, Роберто рассказывал, что они более пологие, чем южные, выходящие на владения Тюрского князя.
Но даже на таком небольшом отрезке горные породы удивляли своим разнообразием, чем дальше мы продвигались в сторону самой узкой части долины, тем чаще мне попадались известняки, доломиты и песчаники. А я прекрасно помнила, что горы, сложенные известняками обычно изобилуют карстовыми формами рельефа. Если по-простому — воронками и пещерами.
Именно в той стороне и располагались старые ланзанитовые шахты, которые мне так не терпелось обследовать, но я прекрасно помнила о жителях моей самой странной деревушки. Соваться в Дальнее без нормальной охраны я опасалась, а заручиться поддержкой капрала Рэда мне так и не удавалось. Этот закостенелый мужлан чурался меня, словно чёрт ладана.
Он принимал очередное приглашение на ужин, съедал всё до крошки и спешил побыстрее от меня сбежать. А вот с солдатами всё было проще, вкусная еда и внесённое в скучную размеренную жизнь разнообразие давно примирило их с тем, что хозяйка замка женщина, да ещё такая молоденькая. А после того, как я велела принести в швейную мастерскую всю пришедшую в негодность солдатскую одежду, некоторые и вовсе стали величать меня «матушкой баронессой».
Бывало, что заглянув поутру на огород, который радовал нас крепкими, густыми кустами картофеля, томатов и фасоли, я останавливалась поболтать с кем-то из служивых. Чаще всего это был Санько, тот самый мужичок, который первым попал в заботливые руки нашей портнихи. Как вспомню, с какой гордостью он вышагивал в заштопанных штанах, так сразу начинаю улыбаться.
Санько любил поговорить, но и про дело не забывал. Был он смекалистым и рукастым. Я уже знала, что служить ему оставалось меньше года, и решила уговорить мужика остаться в замке — нам такой помощник был бы кстати.
Слуг мужчин в замке отчаянно не хватало. Роберто был слишком стар, да и со зрением у него было явно не всё в порядке, хоть он в этом и не признавался. Вся тяжёлая работа доставалась Фреду, а он ведь ещё меня охранял, сопровождая почти во всех моих поездках.
Первой моей большой победой стало то, что я смогла выторговать себе Санько практически в единоличное пользование, подкупив капрала отрезом отличной тёмно зелёной шерсти. Это стало началом нашего с ним бартера. Уважением он ко мне так и не воспылал, но за звонкую монету или другие блага, согласен был выделять солдат сверх оговоренных нами количества.
Дело пошло. Под предводительством старосты Клима служивые начали прокладывать от озера арыки для полива будущего сада. Подумав, я решила, что часть грядок тоже можно вынести за пределы крепости. Если не будет проблем с поливом, тут можно высадить целое поле того же картофеля!
Поэтому после прокладки оросительных каналов принялись подготавливать посадочные площади. Для этого в земле нарезались небольшие квадраты, подрезая корни травы, которые потом переворачивались дёрном вниз. Так нам удастся избавиться от большей
