Я дрожала, но не от холода, а от мысли, что это юная девушка, была в возрасте собственной бабушке — то есть, если, конечно, её бабушка не лежит где-нибудь в виде мумии. А вот теперь она была моложе меня. Несмотря на то, что я должна была бы уже привыкнуть, что все ревененты воскресают в том возрасте, в котором впервые умерли, все же у меня по-прежнему голова от этого шла кругом. Настолько было трудно к этому привыкнуть.
Виолетта еще секунду изучала лицо Шарлотты, а потом дотронулась до её руки своими изящными пальчиками.
— Я не буду останавливаться в твоей комнате, если ты этого не хочешь. Жан-Батист предложил мне комнату для гостей, если мне так будет предпочтительнее. Твой вкус в оформлении декора, конечно, гораздо привлекательнее, чем его склонность к черной кожаной обивки и люстры из оленьих рогов.
Шарлотта не могла удержаться от смеха. Подавшись вперед к Виолетте, она взяла её за руку и встала лицом к лицу древнему подростку.
— Мне очень жаль. Это действительно трудное время для меня с Чарльзом. Я считаю, эти сородичей своей семьёй, и то, что мы должны оставить их в кризис буквально убивает меня.
Я подавила улыбку. Шарлотта заметила это и улыбнулась.
— Ладно, не в буквальном смысле. Ты знаешь, что я имею в виду.
Виолетта склонилась к Шарлотте, и открыв свои объятья, грациозно обняла её.
— Все будет хорошо. Мы с Артуром присмотрим за твоими близкими вместо тебя, нынешние трудности будут сложнее прежних, и тебе это известно.
Шарлотта обняла её в ответ, немного неуклюже, поскольку младшая девушка стояла так, будто она была одета в корсет. Но, похоже, мир был между ними всё-таки достигнут. Я не могла не задаться вопросом, так же хорошо держался Чарльз, как его сестра.
-
*Santé(фр) — Ваше здоровье (прим. переводчика).
Одно из окон танцевального зала распахнулось, и из него выглянул Винсент, похожий на кинозвезду из старомодного кино, в своем винтажном смокинге.
— Дамы, почти полночь. И я, например, надеялся, что мне не придется подбегать и целовать Гаспара, когда часы пробьют двенадцать.
Он усмехнулся и посмотрел через плечо на мужчину постарше, который закатил глаза и покачал головой с отчаявшимся видом.
Мы с Виолеттой и Шарлоттой вошли обратно в зал, когда гости начали отсчет до наступления Нового года. Воздух практически трещал от волнения. Учитывая, сколько раз некоторые из этих людей праздновали наступление Нового года, я находила интригующим, что за столько лет они не устали от этого. Люди рассматривали наступление следующего года, как начала чего-то нового: и только одному из нескольких десятков человек, судьба будет благоволить. Но, что касается ревентов с неограниченной возможностью новых начинаний, становится любопытно, как они расценивают этот особый день.
Винсент ждал у двери и обхватил меня руками, пока продолжалось отсчитывание секунд.
— Итак, что ты думаешь о нашем Новом годе вдвоем? — спросил он, глядя на меня, словно я была его личным чудом.
Что, было забавно, потому что эти же чувства я испытывала по отношению к нему.
— Со мной произошло только всего за последнее время, в моей жизни появилось столько новшеств. У меня такое чувство, будто я поменяла свою старую жизнь на новую, — ответила я.
— Это хорошо?
В ответ, когда счет достиг "один", я притянула его голову к своей, а он крепко обнял меня. Наши губы встретились, и пока мы целовались, нечто внутри меня тянуло и дергало, будто мое сердце вот-вот разорвется. С полузакрытыми глазами и улыбкой на губах, Винсент прошептал,
— Кейт. Ты лучшие что со мной когда либо происходило.
— Ну, я здесь из-за тебя, — прошептала я.
Он лукаво посмотрел на меня.
— Ты спасла меня от моей тьмы.
Я гадала, уже не в первый раз, что было бы, если бы я не встретила Винсента и не вышла бы из тюрьмы всеобъемлющего горя, в которую я была заточена после смерти своих родителей в автомобильной катастрофе. Я, вероятнее всего, все еще лежала на кровати, свернувшись калачиком, в доме своих бабушки с дедушкой, если бы он не оказался рядом, чтобы показать мне, что есть очень хорошая причина, ради чего стоит жить дальше. Что жизнь может быть вновь прекрасной.
— Ты сам себя спас, — пробормотала я. — Я просто протянула тебе руку.
Он заключил меня в объятья. Я закрыла глаза и позволила его любви впитываться словно мёд.
Наконец, выпустив его из своих объятий, я взяла его за руку и положила свою голову ему на плечо, наблюдая за тем, что происходило в зале. Жан-Батист с Гаспаром гордо стояли бок о бок в передней части комнаты, в мерцающем свете свечей, их локти практически соприкасались, и всем своим видом они будто говорили: да-мы-хозяева- на-этом-празднике-жизни. Гаспар наклонился к Жан-Батисту и что-то заговорщически прошептал тому на ухо, на что последний разразился громким хохотом. Напряженность, созданная его речью, почти исчезла в романтике очарования вечера.
Амброуз обнимал радостную Шарлотту, держа её, как тряпичную куклу, в футе от пола, своими огромными ручищами. Жюль стоял возле стойки бара, наблюдая за мной и Винсентом. Когда наши глаза встретились, он выпятил губы и одарил меня насмешливым воздушным поцелуем, прежде чем вернуться к общению со знойной молоденькой ревененткой. Виолетта стояла рядом с Артуром, она прильнула к его плечу, и они вдвоем оглядывали толпу. А я заметила еще несколько пар среди ревенетов, которые обнимались или целовались.
Некоторые действительно нашли свою любовь, подумала я.
Шарлотта говорила мне, что Амброуз с Жюлем забавлялись, знакомясь со смертными девушками, но никогда ни с кем из них не заводили ничего серьезного. Жан-Батист не то что бы не поощрял отношения ревенентов с людьми — он строго-настрого запретил всех смертных "возлюбленных" приводить в свой дом, как он выразился. Кроме нескольких сотрудников полиции и водителей скорой помощи, которым ревененты кладут деньги в карман, и нескольких сотрудников таких, как Жанна, чьи семьи из поколения в поколение работают на Жан-Батиста, я единственная аутсайдер, которую посвятили в их тайну и пустили в этот дом.
Так как они вынуждены хранить тайну своего существования, это в значительной степени исключает романтических отношений с людьми, и остается только единственная возможность найти кого-нибудь из себе подобных. Но, как выразилась Шарлотта, вокруг не столь много ревенентов, чтобы было из кого выбирать.
Час спустя, когда толпа начала потихоньку редеть, я сказала Винсенту, что готова идти домой.
— Мы должны дождаться Амброуза, — сказал он, накидывая мне моё пальто на плечи.
