— Почему ты не осталась там?..
— О! В Венгрии сейчас так неспокойно!.. — вампирка очаровательно поморщилась. — Переворот, кризис, экономическая неразбериха, разделы власти… Мы, знаешь ли, любим стабильную жизнь. Я не разбираюсь в современной политике…потому что совсем недавно освободилась от заклятья, продлившего мой сон на двести пятьдесят лет.
— Как?..
— Ах, Слава, это неважно! Скажем, к моему гробу прикоснулись во время реставрации замкового склепа. Замок уже давно достояние государства, там музей…а музеи, знаешь ли, надо поддерживать в надлежащем состоянии. Так я обрела свободу.
— А что тебя принесло…прости! — привело в Америку?
— Здесь живет мой брат, — очаровательно пожала она плечами. — И его жена. Они были рады увидеть меня после такой долгой разлуки. Хотели помочь…но я должна сама узнать жизнь этого века, ведь не могут же они все время водить меня за ручку? Поэтому школа. Скоро я сменю гардероб… — Лиза мечтательно зажмурилась. — Боюсь, правда, ценой жизни какой-нибудь модницы…вроде нашей самовлюбленной Кристи!
Слава отшатнулся.
— Но ты же мертвая!..
Ее хохот диким пронзительным ветром взлетел к крышам соседних домов.
— Я живая мертвая! Я — носферату. И с тебя я начала свою охоту!.. Но… — Лиза вдруг прикрыла глаза и прижалась к мальчику всем телом, опять показавшись ему юной беззащитной школьницей, и прошептала: — Ты мне нравишься…
Холодные губы коснулись его губ. Славу овеяло запахом рыхлой сырой земли — так волнующе пахнут весенние пашни, а потом голова его закружилась, и Вячеслав потерял сознание.
Утро…
Слава едва не проспал: его разбудил отчаянный звон негодующего будильника. Подросток долго и тупо смотрел на невинно голосящие часы, пытаясь понять, что же тут не так.
И, вздрогнув, внезапно вспомнил.
И резко схватился за шею.
Пальцы болезненно скользнули по бугоркам затянувшихся кровяными корочками ранок…
Но часы же стояли!
Слава отчетливо помнил это, свой ужас…
Сон… Просто сон…
Звенит же этот чертовый будильник!
А ранки…мало ли, чем поцарапался…
«Пить меньше надо на ночь!» — хмуро подумал Вячеслав, вытаскивая себя из постели и шлепая босыми ногами в ванную. В розовом свете зари, захлестнувшем дом, все ночные кошмары объяснялись весьма и весьма прозаически.
Славик поморщился, глянув на себя, любимого, в зеркало: видок! Глаза ввалились, на лбу испарина, шатает, бледность в легкую зелень…красота!
И волосы дыбом!
И ранки. Две ранки…ну конечно, эта дура Кристи вчера уколола его своими шпильками, когда целовались…а по пьяни он и не заметил… У нее же были такие шикарные новомодные шпильки, английские. Она их так ласково называла «рожками»…
Английские булавки, блин!.. Вот что это такое…
Бриться пришлось осторожно, и все же, несмотря на все предосторожности, мальчик содрал корочку на ранке. Немедленно потекла кровь, по шее расползлась багровая опухоль.
Чертыхаясь и проклиная несчастную Кристи на чем свет стоит, наш герой полез в аптечку.
Потому что спиртного не осталось.
Пришлось лить йод…и через несколько секунд Слава с воплями прыгал по ванной, а по шее коричневыми ручьями лилась эта проклятущая жгучая жидкость, грозя вот-вот закапать рубашку.
Ругаясь и сопя, Вячеслав замотал шею косынкой, пытаясь хоть как-то исправить получившуюся картинку. И, хмуро глянув на свое сооружение, отправился на кухню, где без аппетита съел вареное яйцо, запивая его кофе.
И заодно — просмотрев свежую утреннюю газету, просунутую почтальоном под дверь.
И застыл.
В районе Грин-Сквер сегодня утром было обнаружено тело девушки шестнадцати лет. Невероятная жестокость заставляет предполагать, что перед нами вновь жертва чудовищного маньяка. На сей раз, однако, полиция обнаружила одну странность: убийце зачем-то потребовались туфли и колготки несчастной. Возможно, этот факт, наконец, позволит напасть на след сумасшедшего…
Грин-Сквер! Это же в пяти минутах ходьбы от них!
У Славы по спине пополз холодок.
Заставив себя стряхнуть оцепенение, Слава выбежал из дома.
В дверях школы его встретили Стив и Хэнк.
— Что это с тобой? — тут же встревожился Хэнк. — Ты заболел?..
— Он просто не выспался! — хмыкнул Стив.
— Да, — с улыбкой подтвердил Слава. — Не выспался. Кошмары мучили…да еще бритвой поранился.
— Ты с косыночкой на шее…полный отпад! — закатывался смехом Стив.
— Да черт, очень порез заметен! Еще, как дурак, и йоду перелил…
— Смотрите! — язвительно начал Хэнк. — Кто это там идет?..
И замер на полуслове.
Горделиво приподняв голову, с царственной осанкой, мимо шла Нетопырь.
И как она изменилась!..
Кожа — золотистый перламутр; скольжение света, поток солнечных бликов — пряди вокруг светлого лица…
От нее словно исходило свечение!
От лучистых глаз, от стройной фигуры, от точеных ножек…
Уродливых ботиков и плотных колготок как не бывало!
Изящные ноги ласкал тончайший эластик, и цокали негромко каблучки белых миниатюрных туфелек…
А через плечо была перекинута элегантная лакированная сумочка.
Вслед девушке оборачивались и восхищенно свистели школьники.
Троица ошарашено смотрела, раскрыв рты, как она проходит мимо — и только потом вспомнила о необходимости дышать.
— Эй, Нетопырь! — крикнул ей вслед Хэнк.
Она обернулась.
Улыбка.
Ожидающий взгляд.
Хэнк смешался.
— Иди к нам… — вытолкнул он.
Вопреки ожиданиям, девушка подошла.
— Вот…ты сегодня какая… — весь пунцовый, промямлил Хэнк. — Элли…
— Что ты делаешь вечером? — бойко вмешался Стив, оттеснив приятеля. — Мы могли бы сходить в кино…или в кафе! Ты любишь мороженое?
Девушка усмехнулась уголками губ:
— Нет.
— Ну, не ври, Элли! — фыркнул Стив. — Не ври. Ты и так нас всех здорово обманула. Это нехорошо!.. Заставила поверить, что ты глупая уродина, а сегодня приходишь и говоришь: «Вы дураки, ребята! Так вам и надо. Я не пойду с вами в кафе». Кстати, у меня сегодня есть деньги. Я заплачу за тебя в обед…если ты не против.
— Разбежался! — возмутился Хэнк. — Кто вчера заявлял, что ни за что не дал бы ей денег?.. И вообще, издевался над ней, как последний гад, а сейчас служишь, как болонка! А я не издевался…правда ведь, Элли, да? Может, ты пойдешь в кафе со мной?..
Но девушка только улыбалась, выслушивая их перепалку, а глаза ее сияли, устремленные на Вячеслава. Он неотрывно глядел на эти слепящие звезды, упираясь в глубокие колодцы зрачков, полные холодной тьмой…
