Это был единственный способ спасти нас всех. К тому же Ривер была намного сильнее, чем думала. Она уже выстояла против мадагансев и ревениров. Выдержала недоверие и уединение, с которыми столкнулась в лагере. Приняла все, что я давал на тренировке, а затем и в моей постели.
Я был полон решимости проявлять нежность, пока был внутри нее. Ривер была смертной, а я не хотел причинять ей вред, но она никогда не позволяла мне сдерживать себя и приняла мою метку, мои притязания и мой ненасытный аппетит с рвением, которое более чем соответствовало моему. Я никогда не верил, что найду свою избранную, и уж точно не ожидал, что она окажется смертной дочерью Люцифера, моего злейшего врага. Но Ривер несла в себе нечто большее, чем я когда-либо мечтал увидеть в избранной. Вот только она выбрала жизнь без меня.
Я должен был уйти и дать ей свободу, о которой она просила, но не мог. У меня не было выбора, Ривер должна была остаться со мной. Я был единственным, кто мог защитить ее от нависшей над нами угрозы, а Ривер, возможно, была единственной, кто был способен положить конец царству ужаса Люцифера.
Люциферу уже удалось сломать одну из печатей Ада. Если у него получиться разрушить еще больше, пока врата открыты, то никакая стена не сумеет удержать ужасы, живущие в аду, подальше от человеческой расы.
Я не мог позволить Ривер вернуться к ее прежней жизни, так как с действующими вратами та не продлится долго.
Кроме того, Ривер принадлежала мне. Сейчас она злилась на меня, и я понимал, что плохо справился в случае с женщиной, которая пыталась убить Ривер, но когда я увидел, как Эйлин бросилась на нее с ножом, то отреагировал так, как должен был, убив человека. Ужасное выражение забрызганного кровью лица Ривер, пока она смотрела на меня так, словно впервые видела, навсегда запечатлелось в моем сознании. Я ненавидел этот взгляд и то, что именно я стал его причиной.
Если бы я мог что-то изменить, то все равно убил бы ту женщину, но сделал бы это в гораздо более уединенной обстановке вдали от Ривер и человеческих глаз. Как бы мне это не нравилось, но теперь мы были частью человеческого мира, значит, я должен был считаться с их мировоззрением. Никто из них не воспринял смерть той женщины хорошо.
После инцидента люди стали исключительно недоверчивы к демонам, а особенно ко мне. Вот почему я попросил Мака собрать здесь все семьи, а не только родню Ривер. Первоначальный план состоял в том, чтобы привезти к стене лишь братьев Ривера, но потом мы решили собрать остальные семьи в знак доброй воли и чтобы напомнить солдатам, за что они сражались. Мне не нравилось нянчиться с низшим, чрезмерно чувствительным человеческим видом, но я бы делал это снова и снова, лишь бы видеть сияющее выражение лица Ривера.
Я верну ее, но не стану извиняться за убийство Эйлин. Это было необходимо. Рано или поздно Ривер придет в себя, она была обязана это сделать. Я надеялся, что это произойдет раньше, а не позже, так как не думал, что сумею вынести более долгую разлуку со своей избранной.
Каждую ночь я лежал без сна, слушая, как она спит, и вдыхая ее запах. Я мучил себя воспоминаниями о том, каково это быть внутри Ривер и крепко прижимать ее к своей груди во время сна. Я больше не мог этого выносить, поэтому последние две ночи спал на земле недалеко от палатки. Снаружи я не слышал ее вздохов, пока она ворочалась в беспокойном сне.
Мне казалось, что она вернется в мои сны, но этого так и не произошло, хотя я всегда грезил о ней. Я не знал, было ли это связанно с тем, что она полностью закрылась от меня, или с тем, что она отгородилась от всего после встречи с Люцифером.
Я положил руки по бокам металлической двери, ведущей в столовую, и выпустил когти, которые вонзились в бетонную стену, наблюдая, как Ривер сидела в углу со своей семьей. Они склонили головы близко друг к другу, пока нетерпеливо разговаривали. Цвет кожи братьев сильно отличался от самой Ривер, но я видел некоторое сходство во всех их чертах. То, как они наклоняли головы или махали руками во время взаимодействия между собой, делало их очень похожими. Самый маленький, Бейли, насколько я помнил, сжал ее рубашку в своих крошечных кулачках и закрыл глаза.
Вот так будет выглядеть Ривер, укачивая наших детей. Она будет дарить им любовь, светясь от радости, как и своим братьям. Я так сильно хотел этого, что задрожал от желания, но затем вспомнил, что она велела мне убираться из ее жизни. Мои когти проделали дыры в стене. Осколки бетона упали к моим ногам, громко ударившись о плитку. Я хлопнул ладонями по стене и отвернулся.
Я изо всех сил старался взять себя в руки, пока шел по коридору к Маку, Бейл и Корсону. Этот демон снова вставил чертовы серьги себе в уши. Я с трудом подавил желание сорвать безделушки.
— Как все проходит? — поинтересовался Мак.
— Кажется, люди счастливы, — если честно, я смотрел только на Ривер. — Спасибо за то, что все устроил.
— Ты был прав. Встреча поможет им довериться вам, а вы как раз нуждаетесь в этом для того, с чем столкнетесь в будущем.
— Как отреагируют люди в лагере, когда узнают, что здесь произошло сегодня ночью? — спросил Корсон у Мака.
— Без сомнения, они будут недовольны, — Мак вздохнул, — но, по моему мнению, все уже поняли, что не всегда могут получить то, что хотят. Если сегодня все пойдет хорошо, я распоряжусь, чтобы еще несколько семей были приглашены для кратких, контролируемых визитов. Будущие свидания будут происходить по другую сторону стены с меньшими группами, но такие встречи с семьями помогут укрепить моральный дух.
— Если мы добьемся успеха, то, возможно, больше не будет смысла охранять стену, — заметила Бейл.
— Верно, — согласился Мак.
— Итак, у нас все готово к отъезду? — поинтересовался я.
— Готово, — быстро ответил Мак.
— Хорошо, — я прислонился к стене, желая дождаться утра тут, но через полчаса обнаружил, что снова бреду прочь. Шакс был внутри, наблюдая за Ривер, но я не мог удержаться, чтобы снова не увидеть ее улыбку. Стоя перед дверью и смотря на Ривер, я чувствовал, как тоска пронзает мои внутренности.
Глава 4
Ривер
— Ривер, — я подняла голову и зажмурилась из-за тусклых солнечных лучей, проникающих сквозь окна кафетерия. Тепло у моей груди заставило мое сердце забиться быстрее. Я посмотрела на Бейли и Гейджа, уютно устроившихся в моих объятиях. — Нам пора уходить.
Слова Шакса заставили меня сосредоточиться на нем. Я старалась не плакать, крепче обнимая братьев. Гейдж пошевелился, а Бейли прижался губами к моей шее, согревая мою кожу своим дыханием. Я не успела насладиться встречей с братьями, а нам было пора снова расставаться. Может, на этот раз навсегда.
Я едва сдерживала рыдания.
— Мне пора уходить, — прошептала я, когда Гейдж поднял голову с моего плеча.
Его глаза наполнились слезами. Он сморгнул их и прикусил дрожащую нижнюю губу.
— С нами все будет хорошо. Я позабочусь о нем, — пообещал брат.
— Я даже не сомневаюсь, — я стиснула его руку и на мгновение прижалась лбом к его лбу. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы снова увидеться с вами.
Я попыталась оторвать от себя Бейли, но он крепко обнял меня за шею. Его ресницы защекотали мою кожу, когда малыш распахнул глаза.
— Нет! — закричал он, когда я снова попыталась отстраниться.
— Мой вонючий жучок, вам пора уходить, — выдавила я. — Мы скоро снова увидимся.
Я поцеловала и обняла Бейли, прежде чем Гейдж забрал его.
— Нет, нет, нет! — запротестовал Бейли.
Его крики, пронзающие мое сердце, ранили гораздо сильнее, чем любые вопли ревениров. Мое горло сжалось, из-за чего стало трудно дышать. Бейли замахал руками и попытался высвободиться из объятий Гейджа. Шакс отошел от нас на несколько шагов к столу и уставился на одну из боковых дверей.
Расправив плечи, я наклонилась и поцеловала Бейли в макушку.
— Все будет хорошо, Бейли. Я буду всегда любить тебя.
